Вечером мама с Майком включили местные новости. На экране у меня был ужасно глупый вид. К счастью, меня показывали всего секунды две, не больше. Еще сказали, что я сама испекла всю кучу печенья. Я начала возмущаться, а мама только посмеялась.
На следующее утро Майк влетел в кухню, вытаращив глаза.
– Нашу кинозвездочку просят к телефону! Звонят из детской передачи «Теле-ящик» – знаете, она идет по утрам в субботу. Приглашают тебя на съемки.
– Что? Ой, Майк, не надо меня разыгрывать!
– Майк, серьезно, не надо так шутить! – сказала мама.
– Да какие шутки? Красавица, подойди к телефону. Дилли, они и с тобой хотят поговорить. Я не разыгрываю, честное слово!
Я взяла трубку, а мама встала рядом.
– Алло? Это Красавица, – сказала я, все еще не совсем поверив Майку.
– Добрый день, Красавица! – сказал в трубке женский голос. – Меня зовут Джулз Латимер, я помощник режиссера. Ты знаешь нашу передачу «Теле-ящик»? Я тут смотрела разные новостные сюжеты и увидела кусочек про тебя на Сихейвенской ярмарке. Значит, ты сама испекла это замечательное печенье?
– Вообще-то, его печет мама. Я помогаю только, когда заказов очень много.
– А логотип с кроликом ты нарисовала?
– Логотип? А, наклейку на пакетиках. Да, это я.
– Мы бы очень хотели пригласить тебя на нашу передачу. Ты могла бы показать ведущим, Саймону и Миранде, как пекут печенье?
Выступить по телевизору?! Ой, это же, наверное, очень страшно! Тысячи детей будут смотреть на меня – Красавицу-Уродину. Будут хихикать, сидя перед экраном, и говорить обо мне гадости…
– Большое спасибо, нет, – сказала я.
– Что? – вскрикнула мама. – Красавица, ты соображаешь, что говоришь? Конечно, ты хочешь участвовать в передаче!
Мама вырвала у меня трубку.
– Алло, это Диллис Печенинг, мама Красавицы! По-моему, она немножко растерялась от неожиданности. Я уверена, что она захочет выступить. «Теле-ящик» – ее вторая любимая передача.
Было слышно, как Джулз засмеялась и что-то спросила.
Мама ответила:
– Самая любимая – «Кроличий домик». Она без ума от Сэма и Лили.
– Мам, прекрати! Подумают, что мне два года! – зашипела я.
Но мама не обратила внимания.
– Поэтому она и нарисовала такого чудесного белого кролика для нашего печенья. Это в честь Лили.
Мама еще немножко послушала голос в трубке, а потом засмеялась.
– Да, да! Хорошо, а когда вы будете записывать передачу? Завтра?!
– Мама, я не поеду!
Я попыталась отнять у нее трубку, но мама подняла ее повыше.
– Можно узнать точный адрес? Это в Лондоне? Боюсь, я не очень хорошо знаю Лондон. Я смогу припарковать машину возле телестудии или лучше ехать поездом? Вы пришлете за нами машину?! Сюда, в Кроличью бухту? Ну, прекрасно! Наш адрес: улица Первоцвет, дом номер девятнадцать, коттедж «Лилии». В девять? Мы будем готовы!
Мама повесила трубку и бросилась меня обнимать. Я стояла как каменная.
– Ты, может, и будешь готова, а я не поеду, – сказала я.
– Ах, Красавица, не глупи!
– Потому и не хочу – чтобы не выглядеть глупо в телевизоре.
– Ты не будешь выглядеть глупо! В новостях ты выглядела отлично и так естественно!
– Ага, потому что не знала, что меня снимают. А на передачу я не пойду. Там будет ужасно.
– Там будет замечательно! Тебе понравится, особенно когда узнаешь, что они для тебя приготовили. Я бы тебе рассказала, но они хотят, чтобы был сюрприз, – сказала мама.
– Знаю я, что они хотят: чтобы я научила Саймона и Миранду печь печенье. Саймон – это такой толстый развеселый дядька, постоянно орет во все горло, а Миранда – стройная, красивая и очень шустрая. Не могу я с ними печенье печь! Ни за что не поеду.
– Но послушай…
– Ты совсем как папа! – заорала я. – Он тоже меня все время заставлял делать то, что я не хочу. Мама, пожалуйста, хоть ты не начинай! Ну прости, я не такая хорошенькая самоуверенная девочка, которая отлично смотрится в телевизоре. Я не умею выступать! Ты меня, видно, совсем не понимаешь. Ты никудышная мама!
Мама так и вздрогнула. На глазах у нее заблестели слезы. Она убежала наверх, не оглядываясь.
Когда Майк зашел в гостиную, я злобно пинала плинтус.
– Опять мышиные норки ищешь? – спросил Майк. – Полегче, а то краску обобьешь. Да и новым бутсам это не на пользу.
– Извини, – промямлила я.
– Ничего страшного, детеныш. Может, перед мамой тоже извинишься? Кажется, ты на нее накричала… А я сейчас на лестнице прислушался – по-моему, мама плачет.
– А что я сделала? Я просто не хочу выступать в «Теле-ящике».
– Что это за передача, кстати? Название знакомое, но я ее не смотрел ни разу.
– Ну, там двое ведущих, и они приглашают разных детей выступать. Петь, плясать и так далее. В старой школе все девчонки мечтали туда попасть. Особенно Скай.
– Та, которая больше всех тебя обижала? А ты не хочешь утереть ей нос – взять и выступить в этой злосчастной передаче?
– Так я же там опозорюсь! Все будут надо мной смеяться.
– С чего ты взяла?
– Я просто не могу, когда на меня все смотрят. Объявят мое дурацкое имя, и все дети перед телевизорами скажут: «Ничего себе Красавица нашлась».
– Разве в здешней школе такое говорили? – довольно резко спросил Майк. – Помнишь, ты была совершенно уверена, что тебя все будут дразнить и обижать? А что вышло?
Он ждал ответа. Я молчала, переминаясь с ноги на ногу. Майк приставил руку к уху, чтобы лучше слышать.
– Ну да, в новой школе ко мне хорошо относятся, – сказала я наконец. – Кроме Тоби и Бена. Но даже они недавно угостили меня гадостной самодельной карамелью, которая зубы склеивает, так что рот не открыть. Надеялись, я их за это угощу кроличьим печеньем.
– Значит, насчет этой школы ты была не права? – дожимал Майк.
– Не права, признаю.
– Так, может, ты и насчет передачи не совсем права? Будешь там сверкать, как маленькая кинозвездочка.
– Не буду!
– Будешь. А если даже застесняешься и ни слова не сумеешь сказать, что такого? По крайней мере, хоть попробуешь! И заодно разрекламируешь мамино печенье. Люди платят за рекламу на телевидении огромные деньги! А ты сможешь бесплатно всем рассказать про мамино печенье, да еще и в самой популярной детской передаче. Представляешь, как это важно для вас обеих? Дилли смогла бы расширить производство, нанять помощниц. В Кроличьей бухте полно молодых мам, они будут рады немножко подработать. Может, ваше печенье начнет продаваться по всей стране в больших супермаркетах – «Фортнум и Мейсон», «Харродс», «Селфридж»…
Я даже рот раскрыла.
– Такое правда может быть?
– Ну, возможно, я несколько увлекся. Не знаю, захочет ли Дилли настолько увеличить оборот. Но для нее все это очень серьезно. Она наконец-то хоть немного поверила в себя. Ты можешь ею гордиться.
– Я горжусь!
– Значит, ты понимаешь, как много это для нее значит. Хотя ты значишь больше, чем любимое дело. Она старается ради тебя – а что ты ей сейчас кричала?
– Я сказала, что она никудышная мама… – Голос меня не слушался.
– Ты правда так думаешь?
– Нет, конечно. Я просто со зла сказала. Потому что я все равно не хочу выступать в «Теле-ящике»! Но если ты меня заставишь – поеду.
– Солнышко, я не собираюсь тебя заставлять. – Майк обнял меня за плечи. – Но я изо всех сил надеюсь, что ты все-таки согласишься! Тогда я буду очень тобой гордиться.
Я обхватила его обеими руками.
– Хитрый ты! Не орешь, не ругаешься, просто говоришь такое, что мне приходится делать так, как ты хочешь. Майк, ты, наверное, был очень хорошим папой!
– Да не таким уж хорошим, ни папой, ни полицейским. Делал все, как считал нужным, и ждал, что все остальные будут ко мне подлаживаться. Похвастаться нечем. Я стараюсь поменьше вспоминать прошлое. Пожалуй, единственное, чему я в жизни научился, – не повторять ошибок. Других людей не изменишь, зато можно измениться самому. Ну вот! Мудрый старый Майк изрекает вечные истины. Хватит, беги лучше наверх и помирись с мамой, моя лапочка.
Я побежала к нам на чердачок. Мама лежала на кровати, лицом в подушку, и всхлипывала.
– Мама, пожалуйста, не плачь! Прости меня! – Я прижалась к ней.
– Это ты меня прости, Красавица! Я на радостях совсем не подумала, что для тебя все это будет слишком тяжело. Не хочешь ехать на эту дурацкую передачу – и не надо, ну ее!
– Нет, я хочу! Чтобы порекламировать наше печенье. Наверное, я опозорюсь и ты умрешь от стыда, но все-таки попробую. Хорошо?
– Ах, солнышко! Ты самая лучшая дочка на свете!
– А ты – самая лучшая мама.
Я радовалась, что передумала, – теперь мама счастлива и Майк мною гордится. А ночью не могла заснуть и мечтала только об одном: чтобы не нужно было никуда ехать. Представляла, как это будет. На съемку кроме меня приедет целая толпа девочек – уверенных, красивых, талантливых, вроде Скай. Они будут петь и танцевать, а я и печенье-то нормально испечь не сумею. Все будут таращиться на меня и давиться от смеха – и по всей Англии дети перед телевизорами тоже будут смотреть и ухохатываться.
