Вячеслав Сукачев - Белые птицы детства

В это время над их головами раздаётся неожиданно звучный крик: «Чиль, чиль, чи-иль». На самой вершине высокой стройной ели сидит серовато-голубая птица с длинным ступенчатым хвостом и чёрной шапочкой на голове. Склоняя хорошенькую головку и нервно вздёргивая хвост, птица пуще прежнего заходится в крике.

— Ну вот, теперь на весь лес растрезвонит,— покосился на сороку Серёжа, — что мы здесь сидим. Может быть, пойдём?

— Давай ещё минуточку посидим, — просит Настька, — здесь так хорошо, только спина немного мёрзнет.

— А вот у охотников никогда не мёрзнет, хоть они и всю ночь у костра просидят, — говорит Серёжа.

— Они что, каменные? — чуть заметно улыбается Настька.

— Почему? Обыкновенные. Только за спиной у них натягивается белое полотно, как экран в клубе. Тепло от этого экрана отражается и спину греет.

— Ты откуда знаешь? — не очень-то поверила ему Настька.

— Деда рассказывал.

Настька долю молчит, а потом тихо спрашивает:

— А ты к отцу не уедешь?

— Он всё время зовёт,— вздыхает Серёжа, — да я не хочу. Ведь надо кому то деду с бабушкой помогать. Пусть с ним Вера живёт.

Настька переводит дыхание и решительно командует:

— А теперь пошли!

И они выходят из леса, сумеречно и таинственно оставшегося жить у них за спиной. Перед ними широкий распадок, пересечённый белой рекой, на стылом берегу которой стоят тёмные бревенчатые дома Озёрных Ключей. Высокие трубы домов дышат голубыми дымами, встающими над селом, и лишь над леспромхозовской котельной стелется густой чёрный дым — котельную топят углем.

Белые снега затопили распадок, тайгу и сопки, весь мир, кажется, покрыт белым пуховым одеялом, по которому густо прошиты тёмные строчки следов. Они стоят у самого выхода из леса, соединённые с селом двумя параллельными полосками блистающей под солнцем лыжни. Сейчас им предстоит вместе пересечь луговину и ступить на улицу села, в котором родились и подросли они, ровесники победного лета 1945 года.

— Хочешь, иди вперёд, — предлагает Серёжа.

И две маленькие фигурки оторвались от огромного леса и медленно двинулись к селу. А солнце светило им, снега сверкали и переливались огненными блёстками для них, и над всем миром стояла тишина, из которой рождались удивительные звуки Жизни.

Зауросить — заупрямиться.

Улово — водоворот.

Прясло — изгородь из жердей.

Ободнять — рассвести.

Отава — трава, отросшая на пастбищах после скашивания.