class="p1">Под отцовским тулупом было так тепло и уютно! я теснее прижался к отцу и погладил сшитый дедушкой тулуп. И на мгновение мне показалось, что дедушка жив и он говорит мне: «Этот тулуп особенный…»
ДАВАЙТЕ ЗНАКОМИТЬСЯ
авайте знакомиться: меня зовут Кемад. Аул наш Суйджикуй расположился в центре Каракумов, довольно далеко от центральной колхозной усадьбы. Живут в Суйджикуи чабаны — такие же, как и мой отец. У меня есть друзья: Довлет, Мухам, Курбан. Весь учебный год мы в ауле — самые старшие ребята. Это потому, что те, кто постарше, живут и учатся в школе, которая занимает самое красивое здание колхозного посёлка. Когда мы были там с отцом, он мне показывал школу, говоря, что скоро я буду в ней учиться. Нас, шестилеток, в ауле всего-навсего четверо — Довлет, Курбан, Мухам и я. Я уже говорил — это мои друзья, и, пока нет старших, а они бывают дома только в самые жаркие месяцы лета, мы сами себе хозяева: делаем что хотим, ходим куда хотим. Малышей мы могли бы не брать в свои походы и игры, но всем вместе веселее играть и в альчики [4], и в городки, да и в прятки вчетвером — неинтересно. Поэтому мы и зовём с собой других ребят. Вот только к дальним пескам ходим одни. Маленькие могут отстать и заблудиться или ещё проголодаются в пути, станут капризничать, а уж если змея или варан прошмыгнут у них под ногами, такой вой поднимут от страха, что придётся тут же нести их обратно в аул и долго успокаивать… Словом, когда идёшь куда-нибудь далеко, лучше обойтись без них. В этом мы убедились…
ПЕСЧАНЫЕ ХОЛМЫ
Однажды мы отправились в Джинлы-чаге — пески джиннов, — так называют песчаные холмы за нашим аулом. Один холм был намного выше других. Мы никогда не видели гор, знали только, что они высокие, и потому считали этот холм тоже горой. Дует ветер или нет — с вершины Джинлы-чаге постоянно сыплется песок. Мы ни разу ещё не взбирались на эти холмы, а тем более на самый высокий. Ведь именно здесь прячутся джинны! Об этом наши мамы говорили не раз: «Это джинны сбрасывают с вершины горы песок — подметают свой дом. Не ходите туда!» Хоть и страшновато, но очень интересно нам было посмотреть на джиннов. Итак, мы решились всё увидеть своими глазами и направились на Джинлы-чаге. Конечно же, дома никому ничего не сказали: разве нас отпустили бы?! Однажды уже было так. Мамы узнали о предстоящем походе от малышей и запричитали на весь аул: «Джинны вас утащат. Побьют!.. Не ходите! Ой, пропадёте вы в песках джиннов!» — «Не пропадём, — отвечали мы, — нас много». — «А вы не знаете, какие джинны страшные. Они такие огромные — выше дома, как гора!» Мы стояли на своём: «Если они такие большие, то мы спрячемся, и они нас не заметят. И вообще, почему их, таких больших, мы ни разу не видели?» В конце концов нам пригрозили тем, что расскажут отцам, а те не будут долго с нами препираться. Просто запретят или на следующий год не отпустят в школу за непослушание. Тогда нам пришлось смириться и отказаться от своего намерения. Поэтому на этот раз, помня о том случае, мы тщательно скрывали свои планы. Малышам тоже не говорили до последней минуты. Всю дорогу внушали им: «Взрослым, когда вернёмся, ничего не говорите! Если узнают, что мы были в Джинлы-чаге, нас всех накажут. А если вы боитесь, то лучше сейчас возвращайтесь домой…»
Малыши, конечно же, обещали не бояться, не хныкать, не рассказывать…
И вот Джинлы-чаге. Мы зашли с той стороны холма, которая не была видна из аула, и наказали малышам сидеть тихо, а сами вчетвером стали взбираться наверх. Зубы наши невольно выстукивали дробь. Всё-таки боязно. А вдруг и вправду тут водятся какие-нибудь страшилища? Но пока — ничего. Даже ящерок не видно. Приумолкшие малыши наблюдали за нами снизу. Под их взглядами нам не хотелось выглядеть трусами, и мы упорно карабкались наверх. Наконец и вершина холма. Но джиннов что-то не видно. Никто нас не трогает и не хватает. Тут Довлет и говорит:
— Может быть, джинны нас увидели и спрятались?
Тогда я предложил:
— Давайте и мы спрячемся и понаблюдаем. Они подумают, что мы ушли, и покажутся.
Все со мной согласились, и мы старательно прижались к земле у склона холма. Но никто не появлялся. Ветерок гнал песок, и он тонкими струйками, с лёгким шуршанием сползал вниз.
— Я всё понял! — обрадованно воскликнул Довлет. — Нет здесь никаких джиннов!
— Правильно, — поддержал я его, — мамы нам нарочно так говорили, чтоб запугать. Это ветер. Песок сыплется и сейчас, а джиннов-то нет. Даже если маленький ветерок — песок ведь легкий, — его Сдувает.
Мухам и Курбан не стали спорить с нами.
— А знаете, почему они нас пугали? — спросил Довлет.
— Почему?
— Да потому, что Джинлы-чаге — как высокая гора, а мы обязательно захотим с неё скатиться кубарем. Верно?
— Здорово!
— Тогда покатились вниз! — закричал Мухам. — Кто первый?
Он неуверенно глянул вниз и… остался на месте. Молчали и остальные. Но отступать было нельзя. Уж так было заведено у нашей четвёрки — во всём и всегда держаться вместе.
Мы уселись на край холма, поджали под себя ноги, обхватив их крепко сцепленными руками, закрыли глаза, по счёту «три!» наклонились вперёд и… кубарем покатились вниз.
Очень скоро, наверное через несколько секунд, мы были внизу, у подножия холма. Песок забился во все складки нашей одежды, в карманы штанов, за шиворот рубашки. Даже попал в рот и нос. В общем, мне эта забава показалась малоприятной… А Довлет с хохотом отряхивал песок, кричал нам:
— Ну, поняли, почему они нас не пускали? Почему пугали джиннами? Они просто боялись, что мы поломаем себе руки-ноги.
Мы согласились с Довлетом. Мы почти всегда с ним соглашаемся, потому что он у нас самый толковый. Но главное — он храбрый и всегда придумывает интересные игры.
Из одежды песок удалось легко вытряхнуть, а вот из носа, из ушей… И во рту всё ещё хрустело на зубах. А Мухам, прыгая на одной ноге, вытряхивал из уха песок и приговаривал:
— Ну и здорово! Вот это да!
