Красотища! И совсем не страшно!
Тем временем нас обступили малыши и, заглядывая нам в глаза, тормошили:
— Правда, вы их видели? Что, было здорово?
— Вы их совсем не испугались?
— Они разговаривали? Как люди?
— Ну расскажите же, наконец!
А маленький Берды смотрел восторженно на Мухама и повторял:
— Правда, здорово? Расскажи, Мухам, какие они, эти джинны.
Я почему-то рассердился и, опережая Мухама, крикнул:
— Да нет там никаких джиннов!
Берды удивлённо уставился на меня, а потом спросил:
— А что же там тогда хорошего?
— Что там хорошего? Я ничего хорошего не видел. А если Мухам видел — пусть и рассказывает.
Мухам, сплёвывая песок, засмеялся:
— Я говорю, что здорово вниз по песку скатываться! Дух захватывает, когда летишь вниз с закрытыми глазами! Ух как весело!
У меня всё ещё кружилась голова, в глазах плавали тёмные круги, рот был полон песка, и весёлого во всём этом я видел мало.
— Нашёл веселье! Тоже мне, укротитель джиннов.
Я потом понял: ему было весело потому, что он поборол страх.
— Ну конечно, — подхватил Курбан, — джинны его песком накормили. То-то было весело!
Все засмеялись. И Мухам тоже. Хотя я чувствовал, ему не до смеха.
Вдруг самый маленький, Сапар, сказал:
— Я знаю. Они сговорились. Они видели там джиннов, но не хотят нам их показать. И никакие джинны не злые. Вот. Они, наверное, смешные и весёлые. Я знаю. Мне бабушка рассказывала, что такие тоже есть. Их ещё как-то по-другому называют. Вот.
Что тут поднялось! Все малыши наперебой загалдели, закричали и стали просить:
— Покажите нам джиннов!
— Мы тоже хотим посмотреть весёлых джиннов.
— Пойдёмте вместе ещё раз!
— Вы нарочно сговорились! Мы хотим туда!
— С чего вы взяли, что мы видели джиннов? — спросил Довлет.
— Нет там никаких джиннов, зачем вам лезть на холм, — уговаривали малышей Мухам и Курбан.
— Знаем, знаем, — отвечали малыши на все уговоры, — вы смеялись, значит, вы сговорились. Мы хотим тоже туда. Мы не будем бояться.
Али, брат Берды, добавил, хитро сощурившись:
— Если вы нас не поведёте туда, — он указал пальцем на вершину холма, — мы дома расскажем, что вы ходили на Джинлы-чаге. И ещё скажем, что мы не хотели идти, а вы нас нарочно увели с собой!
Мы переглянулись. Что было делать? Курбан ворчал:
— Говорил я, не надо их тащить за собой.
— Придётся ещё раз взбираться вместе с этими шпингалетами, — сказал Довлет.
Другого выхода не было. Мы объяснили малышам, как лучше ставить ногу, чтобы она не скользила по песку, взяли их за руки и стали подниматься, растянувшись неровной цепочкой по крутому склону холма. На этот раз идти было ещё тяжелее. Совершенно обессиленные, свалились мы на вершине холма. Чуть отдышавшись, Сапар спросил шёпотом:
— А где же джинны?
Малыши оглядывались сначала опасливо, потом осмелели:
— Ну, покажите джиннов.
Высоко над нами парил коршун, наверное, высматривал тушканчиков. Внизу тянулась дорога к дому. Стояла звонкая тишина.
— А джиннов нигде нет! — сказал Берды.
— Может быть, они ушли куда-нибудь и спрятались? — задумчиво спросил Сапар.
— Может быть, и ушли сто лет назад, — сказал рассудительно Довлет. — Мы же вам говорили: нет здесь никаких джиннов. И не было.
— Нет, наверное, всё-таки были, — сказал мечтательно Сапар. — Сто лет назад. А потом они ушли далеко в пески. Где нет людей. Я знаю.
— Всё-то ты знаешь, — передразнил Али.
Но Сапар только отмахнулся.
— А почему песок всегда сыплется? — спросил Берды. В это время Довлет вскочил на ноги и громко закричал: — Эге-гей! Нет здесь никаких джиннов!
Песок на кромке площадки дрогнул и медленно потёк вниз. Малыши удивлённо разглядывали эту ползущую струю.
— Видите, — сказал я, — песок сам сыплется вниз. Без всяких джиннов.
— А теперь давайте кубарем скатимся вниз, — предложил на этот раз Мухам.
— Нет, — возразил я, — лучше мы сядем на корточки и съедем. Так и песка не наглотаешься, и голова не закружится.
Большинство со мной согласилось. Только Мухам кубарем покатился вниз, а остальные, отталкиваясь руками, медленно сползали с холма.
Мы ещё не спустились и наполовину, а Мухам уже снизу кричал нам:
— Эх вы! Черепахи! Я уже здесь, а они ещё ползут! Посмотрите-ка на них! Ха-ха-ха!
Когда мы наконец спустились, Мухам, отплёвываясь и отряхивая с себя песок, как собака отряхивает воду после купания в арыке, всё приговаривал:
— Тьфу, тьфу, тьфу… Ох и хорошо же кубарем катиться… тьфу, тьфу…
— Опять песка наелся, вот тебе и хорошо! — со смехом сказал маленький Берды, и все засмеялись.
Мухам весело смеялся вместе с нами.
Отряхнувшись, мы направились по дороге в аул. У поворота дороги все, как по команде, оглянулись: песок всё так же сыпался с Джинлы-чаге. Сапар вздохнул:
— Жалко всё-таки, что весёлые джинны ушли отсюда.
Тут меня осенило:
— А знаете, ребята, я предлагаю одну вещь.
— Какую?
— Давайте переименуем этот холм и отныне будем называть его не Джинлы-чаге, а Чоммеджик-чаге, Песчаный холм!
— Правильно, — поддержали меня Довлет и Курбан.
А Мухам добавил:
— Ведь там нет никаких джиннов. И это будет нашей тайной.
Все дружно согласились. И даже договорились каждый день ходить на Чоммеджик-чаге.
Теперь, когда дома нас спрашивают, куда мы идём, мы спокойно отвечаем: на Чоммеджик-чаге. Откуда взрослым было знать, что это и есть страшная гора Джинлы-чаге.
И всё было бы ничего, если бы опять не эта малышня. Однажды известный уже вам Берды, выбегая из дома с лепёшкой за пазухой, был остановлен моей мамой: «Куда это ты так спешишь?» — «На Чоммеджик-чаге!» — не замедлил ответ.
— Где это? — стала допытываться мама. — Берды, что-то я не знаю такого места.
Тут он и ляпнул:
— А мы теперь так Джинлы-чаге называем.
Ну и началось… В этот день не только Берды, но и других ребят из аула не выпустили. И потом ещё долго нам припоминали эту хитрость. С тех пор мы малышей с собой на Чоммеджик-чаге и в другие свои дальние вылазки не брали. Не умеют они язык за зубами держать, и тайну никакую доверить им нельзя. И вообще, в таких случаях с ними лучше не связываться — намучаешься.
«КВАРТЕТИК»
Почти всегда по аулу мы ходим вчетвером, и потому нас стали называть «квартетиком». Не все, конечно, но зоотехник всегда так и говорит, когда нас видит: «Вот и наш «квартетик» идёт». А теперь и другие тоже…
Я знал, почему нас так называют. У меня двоюродный брат в городе живёт, музыке учится. Здорово играет. Я сам однажды слышал, когда с отцом ездил в город. Там на концерте четыре взрослых мальчика из музыкальной школы, в которой
