— Да ничего, папа, — ласково сказала Элси, — я к этому уже привыкла, ведь Анна всегда со мной так обращается.
— Почему же я никогда об этом раньше не слышал? — немного раздраженно спросил он. — Это же отвратительно! Так не будет больше продолжаться! И я прослежу, чтобы Анна полностью поняла, что моя дочь ничуть не ниже ее во всех отношениях, и отношение к ней должно быть соответствующее!
Он замолчал, но Элси, немного испуганная его неистовством, ничего не отвечала, и он продолжал:
— Я не сомневаюсь, что твой дедушка и его жена по-
лучили бы немало удовольствия, если бы я заставил тебя подчиниться капризам Анны, но я понятия не имел о происходящем! Ты должна поступать так, как тебе нравится, Элси, но если бы я просил тебя рассказать им эту историю, тогда это выглядело бы совершенно иначе. Ты никогда не должна иметь свои желания или мнение о том, что правильно или что неправильно, против моей воли, я этого не позволю. Я совершенно не одобряю эти строгие правила, которые ты вбила себе в голову, и предупреждаю тебя по-хорошему, что, если они не будут совпадать с моими желаниями или приказаниями, они должны быть оставлены. Но не смотри так встревоженно, доченька, я надеюсь, что этого никогда не случится, и давай сегодня больше не будем говорить об этом, — добавил он ласково, потому что она сильно побледнела и дрожала всем тельцем.
— О, папа, мой дорогой, милый папочка, только, пожалуйста, никогда не проси меня делать что-либо неправильное, мне будет страшно тяжело. — И она положила головку ему на плечо, так как он сел и прижал ее к себе.
— Я никогда не намерен просить тебя о чем-либо нехорошем, но наоборот, я хочу, чтобы ты всегда поступала правильно. Но тогда, мой птенчик, я должен решать, что правильно и что неправильно для тебя, ты должна помнить, что ты еще только маленькая девочка и не вправе еще решать за себя. И все, что от тебя требуется, это быть послушной твоему отцу без всяких сомнений и колебаний, тогда все будет в порядке.
Его тон, хотя мягкий и добрый, был все же твердым и решительным, и сердечко Элси сжалось. Она словно почувствовала, что в тени этого для нее скрываются большие испытания в будущем. Она старалась изо всех сил отогнать дурное предчувствие, которое овладело ею, чтобы предаться удовольствиям настоящих благо-словений. Отец очень любил ее, она это знала, и он не
требует от нее ничего, что было бы против ее совести, а может быть, никогда и не потребует. Ведь он сам ска- зал, и Бог может расположить его сердце, чтобы он не противился ее убеждениям. Но если в Своей безграничной мудрости Он видит, что эти страшные испытания необходимы, Он даст ей силы перенести их. Ведь разве Он не обещает: «Но при искушении даст и облегчение» (1 Кор. 10:13).
Рука отца обнимала ее, а она сидела молча, опустив головку ему на плечо, в то время как эти мысли промелькнули у нее, и она вознесла молчаливую молитву к Богу за него и за себя.
— О чем моя пташечка думает?
— О многом, папа, — подняла она свое личико, опять мирное и довольно счастливое. — Я думала о том, что ты только что мне сказал, и я очень рада знать, что ты меня очень любишь. Я просила Господа, чтобы Он помог нам обоим исполнить Его волю и чтобы я всегда была способна делать все, о чем ты меня попросишь, не нарушая Его воли, — просто ответила она, а потом спросила: — Можно я теперь расскажу мой урок, папа? Я думаю, что уже хорошо его знаю.
— Да, — ответил он отсутствующим тоном, — принеси мне книгу.
Элси принесла, положила ему ее в руки, подвинула пуфик и села у его ног, положив руку ему на колени. Смотря ему в лицо, она своим тихим приятным голоском с чувством пересказала главу, делая на некоторых выражениях особое ударение. Глава, которую он ей задал, была описанием последней вечери с прощальными словами нашего Спасителя к Своим печальным ученикам.
— Папа, тебе это нравится? — И она положила свою головку ему на колени. На ресничках ее дрожали слезы. — Разве это не чудесный стих: «Возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их» (Иоан. 13:1). Даже кажется странным, что Он так заботится о них, с такой добротой и любовью, постоянно сознавая, какой ужасной смертью Он скоро должен умереть. Кроме того, Он знал, что они все разбегутся от Него, оставив Его одного со своими жестокими врагами. Ах, это так приятно знать, что Иисус любит, что Он любит меня, и всегда будет любить меня, даже до конца, даже вечно.
— Откуда ты все это знаешь, Элси?
— Я знаю, что Он любит меня, папа, потому что я люблю Его, и Он сказал: «Любящих меня Я люблю» (Пр. 3:17). И я знаю, что Он будет любить меня всегда, ведь Он сказал: «Любовью вечною Я возлюбил тебя» (Иер. 31:3), а в другом месте: «Не оставлю тебя и не покину тебя» (Евр. 13:5).
— А ты думаешь, что ты достаточно хорошая, чтоб
Иисус любил тебя?
— Ах папа, я знаю, что я совсем нехорошая. У меня очень злое сердце, и часто мои мысли и чувства нехорошие, но Иисус все это знает, и это нисколько не мешает Ему любить меня. Ведь ты знаешь, что умер Он за грешников. Ах, папа, какой Он хороший и добрый! Кто может Его не любить? Иногда мне было так одиноко и грустно, папа, и я думала, что сердце мое не выдержит и я умру, но Иисус любил меня и утешал.
— Когда ты была такой печальной и одинокой, доченька? — спросил он участливо, ласково кладя свою руку ей на голову, поглаживая волосы.
— Тогда, когда ты был далеко, и я тебя еще не знала. Я часто думала о тебе, и мне становилось одиноко и так хотелось увидеть тебя, до боли. Мне хотелось услышать, как ты называешь меня доченькой, хотелось положить мою голову тебе на грудь и чувствовать, как твои руки прижимают меня к себе, как ты теперь делаешь.
Она на мгновение замолчала, стараясь изо всех сил подавить подступивший комок, и потом продолжала:
— Но когда ты приехал, папа, и я увидела, что ты не любишь меня, ох, папа! Это было ужасно! Я думала, что не смогу никогда, никогда перенести этого. Я думала, что сердце мое лопнет, мне так хотелось умереть и уйти и Иисусу и к мамочке. — Девочка всхлипнула.
— Бедная моя малышка! Моя бедненькая маленькая крошка! — И он взял ее на руки, лаская с особой нежностью. — Это было очень тяжело, очень жестоко. Я не знаю, как мог я так ожесточить свое сердце против моего собственного маленького ребенка, но у меня было такое предубеждение... Мне казалось, что ты смотрела на меня со страхом, как на ненавистного тирана.
Элси подняла на него свои глаза с невыразимым удивлением.
— Ой, папа! — воскликнула она, — как ты мог такое подумать? Я всегда любила тебя, с тех самых пор, как могу помнить!
В этот вечер, войдя в свою комнату, Элси очень серьезно думала обо всем, что произошло в этот день, обо всем, что папа сказал ей. К своим обычным молитвам она добавила, чтобы папа никогда не заставлял ее нарушать ни одну из заповедей Божиих. А если даже он это и сделает, чтобы Господь дал ей достаточно сил на этот случай.
Тень, наплывшая на ее тропинку, рассеялась, хотя легкие кудрявые облачка слегка заслоняли ее яркое солнышко. Однако несколько недель не слышно было даже отголоска надвигающегося шторма.
Глава 10
«Судите, справедливо ли пред Богом — слушать вас более, нежели Бога?» (Деян. 4:19). В Розлэнде собралось довольно много гостей, преимущественно джентльмены. Собравшись в гостиной, они теперь смеялись, шутили, обсуждали политику и переговаривались друг с другом и несколькими дамами на различные темы. Очевидно, они совершенно забыли, что это был воскресный день, который Господь повелел соблюдать в святости, прославляя Бога в мыслях, словах и делах.
— Можно спросить у вас, что вы ищете, мистер Эвершам? — спросила Аделаида, заметив, что один из гостей расстроенно оглядывается вокруг.
— Да, мисс Аделаида, я смотрю, куда подевалась маленькая Элси. Травилла пылко рассказывал мне о ее необыкновенном музыкальном таланте, и я горю желанием послушать ее игру и пение.
