Костя посмотрел на Кима, как бы говоря: «А что, это дело!» Но Ким отвернулся от него и молчал. Потом нехотя сказал:
— Мы одни ничего не решаем. Надо Славку спросить. А где его сейчас найдешь?
— Так он же больной лежит, — напомнила Ася.
— А может, он уже поднялся и побежал куда-нибудь, — выручил Костя замявшегося Кима. — У него ведь что?.. У него ведь просто так…
— Мы тебе завтра ответ дадим, — сказал Асе Ким, супя брови. — В это же время и на этом самом месте…
Завидев издали Кима и Костю, Славка покинул свой наблюдательный пункт среди ящиков и понесся им навстречу.
— Эта Аська ни разу не показывалась, — затараторил он, когда они все трое сошлись в переулке. — А Тарзан все время во дворе крутится. Я с него глаз не спускал.
— Эх ты, Тарзан! — Ким натянул Славке на нос кепку. — Это его папа бегает, а Тарзан с ней в пещере нас поджидал. И как ты за ней следил вчера, она тоже видела.
— Ври! — не поверил Славка.
Костя рассказал все, что было в пещере:
— Послушал бы, как она к нам подлизывалась! Я, говорит, мальчики, все, что скажете, буду делать. Я, говорит, хозяйкой Птичьей скалы в шутку себя назвала. А Тарзан, говорит, будет теперь наш общий…
— Ври-ври, и так уже заврался! — остановил его Ким. Потом спросил: — Так примем ее?
Славка медлил с ответом.
— А как ты? — спросил он Кима.
— Овчарка у нее хорошая, — помявшись, ответил Ким. — Если бы не овчарка, можно бы и не принимать.
— А по-моему, и без овчарки можно, — оживился Славка. — По-моему, она здорово храбрая девчонка!..
Когда они вышли на центральную улицу поселка, навстречу им попалась Ася. Она шла, заложив руки в карманы лыжной куртки, а рядом важно вышагивал Тарзан.
— Ничего не говорить! — предупредил Ким. — Сказали — завтра, значат — завтра.
И мальчишки прошли мимо Аси, сделав вид, что не замечают ее. Когда Ася оглянулась, они стояли посреди улицы и смотрели в ее сторону.
Их было четверо — трое мальчишек и девчонка. Старшему из них — Пете было тринадцать, младшему — Вовке — семь, а Стасику и Кларе по двенадцать лет.
Они сидели на льдине и напряженно всматривались вдаль. Но «даль», была затянута низким клочкастым туманом и в ней ничего нельзя было разглядеть. Иногда Клара снимала рукавицу и ребром ладони проводила у Вовки под носом.
Все четверо молчали. Время от времени это молчание нарушал Вовка.
— Есть хочу, — деловито сообщал он, ни к кому определенно не обращаясь.
— Подожди, — отвечала Клара, — скоро убьем нерпу и будет еда. Такой ответ не вызывал у Вовки ни радости, ни огорчения. Он умолкал, а через некоторое время твердил свое:
— Есть хочу…
— Подожди, — следовал ответ, — скоро убьем нерпу…
В нескольких шагах от них, за бугристой кромкой льдины, плескалось серое море. Вдалеке покачивались похожие на башни айсберги, проплывали ледовые поля — большие и малые, плоские и торосистые. Иногда они с треском задевали рваными краями их льдину. Тогда все четверо срывались с места и перетаскивали свою обледенелую, сплюснутую байдарку туда, куда не успели добраться лучистые трещины. Потом они снова садились у края льдины и смотрели на воду.
Так тянулись минуты, часы. Но вот наконец из воды показалась темная мордочка.
— Нерпа! — обрадованно закричал Вовка, забыв о всякой осторожности.
Его голос испугал нерпу, и она тут же исчезла под водой.
— Я вот тебе дам орать! — погрозила ему Клара. — Нос вытри! Вовка поспешно выполнил приказание сестры и, притихший, сел на свое место.
— А ты чего ждал? — поднимаясь, сказала Клара Пете. — Дай сюда весло!
— Подумаешь, командирша нашлась! — сказал Петя, сжимая в руках весло.
— И командирша! — ответила Клара и, насупившись, потребовала:
— Давай весло!
— А вот и не дам!
— Отдай весло! — сказал Стасик, становясь возле Клары. — Две нерпы прозевал. Пусть теперь она бьет!
Вовка тоже подошел к Пете.
— Отдай нам весло, — серьезно сказал он.
— Нате, берите! — Петя отшвырнул от себя весло. — Все равно ничего не убьете!
— Вот и убьем! — упрямо тряхнула головой Клара.
Она нагнулась за веслом и удивленно вскрикнула: на снегу, прямо перед ней, лежал пряник — самый настоящий медовый пряник. Клара подняла пряник, он был совсем теплый, как будто только что испеченный.
— Откуда он взялся? — изумилась она.
Стасик недоуменно пожал плечами и на всякий случай потрогал пряник: нет, не поддельный, самый настоящий.
— А я знаю, — сказал Вовка, не отрывая взгляда от чудесного пряника. — У Пети были такие, когда на остров ехали. Он еще мне один давал.
Клара и Стасик повернулись к Пете.
— Так у тебя есть пряники? — спросил Стасик, и в его голосе послышались угрожающие нотки.
— У меня? — растерянно улыбнулся Петя.
Стасик сжал кулаки, готовый броситься на Петю.
— Не трогай его! — остановила Клара.
Она тоже подошла к Пете. Лицо ее стало сердитым и строгим.
— Значит, ты прячешь от нас пряники? — спросила она. — Потому и нерпа тебе не нужна?
— Ничего я не прячу, — пробормотал Петя. — Никаких пряников у меня не было…
— А вот и были, — снова вмешался Вовка. — В рукаве были, я же видел, как ты доставал.
— Когда это ты видел? Все выдумываешь только!..
— Тогда откуда же пряник? — спросила Клара.
— А я почем знаю? — торопливо ответил Петя. — Может, он у Стасика выпал.
— Что? — вытаращился Стасик и вдруг сказал: — Пусть снимает кухлянку и покажет.
— Да, покажи, что у тебя в кухлянке! — приказала Клара и дернула Петю за рукав.
Вдруг Петя толкнул Клару так, что она упала, а сам со всех ног побежал по льдине. У воды он остановился, но, увидев, что за ним гонятся, не раздумывая, перепрыгнул на проплывающую мимо льдину.
— Ну что, догнали? — крикнул он и показал всем язык.
Но странное дело: Клара и Стасик почему-то молчали. Они стояли на самом краешке соседней льдины, тяжело дыша после быстрого бега, и с ужасом смотрели на него.
— Ага, боитесь! — засмеялся Петя. — Что ж вы не прыгаете?
— Что ты наделал? — вдруг крикнула Клара. — А как же назад?
И тут только Петя понял, что совершил непоправимое. Небольшую льдину, на которую он сгоряча прыгнул, относило в сторону. Полоса воды между двумя льдинами становилась все шире и шире.
— Клара!.. Стасик!.. — в отчаянии крикнул им Петя.
— Греби к нам! — крикнул Стасик и побежал за веслом.
Две льдины быстро расходились в разные стороны.
Прошло немного времени, и маленькая льдина исчезла в тумане. Не стало слышно и голоса Пети, призывающего на помощь.
Когда большая льдина пропала из виду, Петю охватило отчаяние. В голову полезли страшные мысли. То ему казалось, что Стасика, Клару и Вовку уже подобрали охотники и теперь они возвращаются в село, даже не вспомнив о нем. То казалось, что на их льдину садится вертолет и один из летчиков, не увидев, его, Пети, спрашивает о нем, а Клара сердито говорит:
— Зачем он нам? Его искать не надо. Он такой товарищ, что только о себе думает.
И все трое рассказывают, как он утаил от них пряники.
Летчик становится серьезным и соглашается:
— Раз так — не будем искать.
Потом Петя стал думать об отце. Отец уже все знает. Он собирает своих зверобоев и просит их помочь найти сына. Зверобои не могут отказать бригадиру, тем более что мама все время плачет. Вместе с ней плачут все женщины острова. Охотники мигом снаряжают моторный вельбот и выходят в море. Они быстро отыскивают льдину, на которой остались ребята. Но Пети среди них нет. И опять Клара начинает рассказывать, как все было. Лицо отца хмурится.
— Не может быть, чтоб он так поступил, — говорит отец.
— Тогда спросите у Стасика и у Вовки, — отвечает Клара.
— А кто вас надоумил ехать на остров? — еще больше сердится Петин отец.
— Петя позвал, — отвечает Вовка.
— Это на него похоже, — говорит отец. — Ладно, сперва мы найдем его, потом разберемся.
Но разве отыщешь в тумане, среди тысячи льдин, его маленькую льдину? Кончается бензин. Зверобои вынуждены вернуться на остров. И отец ничего не может поделать. И тогда он плачет, Петин отец. По щекам его текут слезы, но он не стесняется зверобоев и не вытирает их.
— Прости меня, сын, что я не мог найти тебя, — тихо говорит отец и приказывает поворачивать вольбот к острову.
Пете становится так жалко отца, что он тоже начинает плавать.
Медленно идет время. Но Петины мысли летят быстро-быстро. Он хочет вспомнить все по порядку, а получается сплошная путаница…
Ага, вот. Это было позавчера. Первый урок начался, как всегда, в половине девятого. Вера Степановна раздала табели, наказала ребятам пятого «Б» хорошо отдохнуть на каникулах и отпустила их. Он бежал домой, чувствуя себя на седьмом небе — в табеле красовались одни пятерки! Пока он разжигал плиту и жарил себе оленину, его не покидало веселое настроение. Но как только он поел, оказалось, что не знает, чем заняться. Сидеть одному дома? Скучно. Пойти к ребятам в интернат? Но разве им до него. Все они собираются в дорогу, потому что все уезжают к родителям в тундру. А почему бы и ему не повидать отца с матерью? Правда, его родители не оленеводы, они находятся не в тундре, а на островке среди моря, куда давно выехали охотиться все зверобои с семьями. Но какое это имеет значение — тундра или море? До островка всего километров пять. И если кто из ребят согласится… Ну, например, Стасик. У него ведь тоже отец и мать на острове…
