— Эх вы, храбрецы! Пустой комнаты испугались, — наконец успокоилась Аша, — Никого здесь нет.
— Ну теперь-то пойдем? — с облегчением рассмеялся Дада. — Действительно, комната пустая.
Ребята один за другим вошли внутрь. Аша была последней. И едва она переступила порог, как от порыва ветра дверь захлопнулась.
В комнате сразу стало темно, как ночью.
— Д-д-дай ск-скорей фо-фо-фонарь, Нанхе, — дрожащим голосом проговорил Бирджу, — а то-о ничего не видно.
— Сейчас! — с готовностью откликнулся Нанхе, пытаясь вытащить застрявший в кармане фонарь.
— Ты-ты-ты ведь не боишься, Нанхе? Н-не-не бойся. Духов не надо бояться, — пробормотал Бирджу.
— К-к-кто ска-ска-сказал, что я боюсь? — храбрился Нанхе, шаря в темноте дрожащей рукой, чтобы передать товарищу фонарь.
— А п-п-почему у тебя ру-ру-руки трясутся, Б-б-бирджу? — заикаясь, спросил Нанхе.
— К-к-кто ска-сказал, что трясутся? — возразил Бирджу, — Да я ни-ни-ничего не боюсь.
Он включил фонарь.
— Б-б-быстрее открывай дверь, а то ничего не видно, — стараясь не выдать свой страх, сказал Дада. В темноте ему чудились какие-то тени.
— С-с-сейчас, — покорно согласился Бирджу и, подойдя к двери, изо всех сил толкнул ее. Но дверь даже не шелохнулась.
— Не-не-не открывается, — в отчаянии пролепетал он.
— Эх ты, с таким пустяком справиться не можешь! — досадливо пристыдил его Дада и потянул дверь на себя. Она не открывалась.
Когда после нескольких попыток дверь открыть не удалось, пятеро храбрецов испугались не на шутку. Еще бы не испугаться, если дверь захлопнулась сама по себе… «Тут что-то похожее на колдовство», — подумали они.
— Ты знаешь, Дада, — возбужденно зашептал Бирджу, — с нами как с раджой Чандрасеном получилось, когда он к колдунам попал. Там тоже дверь сама закрылась и…
— По-моему, духи узнали, что мы пробрались к ним во дворец, вот и решили запереть нас в этой комнате, — перебила его Аша.
— Как же мы теперь домой попадем? — всхлипнул Нанхе. — Это ты во всем виноват, Бирджу!
Но Дада виновницей всего происшедшего считал Ашу.
— Это ты нас сюда затащила, — зашипел он на Ашу. — Теперь думай, как отсюда выбираться. Говорили тебе, что за дверью духи…
— Ты на меня вину не сваливай, Дада, — сердито прошептала в ответ Аша.
— Выходит, я во всем виноват? — разъярился Дада.
— Напрасно сердишься. Никто тебя не обвиняет, — не сдавалась Аша.
— Перестаньте ссориться, — вмешался Бирджу. — Давайте лучше подумаем, как нам выйти отсюда. Не вечно же торчать в этой комнате.
— Ничего теперь не придумаешь, — с досадой проворчал Дада.
— Бирджу, дай-ка мне скорее фонарь, — вдруг нетерпеливо просипел Нанхе.
На стене появилось расплывчатое бледное пятно. Через мгновенье оно, вздрагивая, медленно поползло в сторону. Притихшие ребята с недоумением и любопытством следили за ним.
— Дверь!! — вдруг завопил Дада. — Здесь еще одна дверь!
— Угу, — дрожащими губами улыбнулся Нанхе, испуганный не столько неожиданным криком Дады, сколько своим открытием.
Дада подбежал к полуоткрытой двери и в нерешительности остановился.
— Ты что встал? Иди дальше, я посвечу, — подбодрил его Нанхе.
Дада несмело вошел в комнату.
— Ой-ой-ой! — вдруг закричал он, бросаясь назад, и в темноте со всего маха налетел на дверь. Дверь с лязгом захлопнулась.
— По-по-могите! — вопил предводитель, колотя в дверь кулаками.
— Е-е-го, наверно, д-ду-хи едят, — заикаясь, прошептала Мунни.
— П-п-пошли спасать, — сказал Бирджу и бросился к двери. — Держись, Дада, сейчас выручим!
Все дружно навалились на дверь. Она распахнулась, и Дада с грохотом отлетел в сторону.
— Ты живой, Дада? — сочувственно обратилась к нему Мунни.
— Тебя правда дух ел? — спросил Нанхе, осветив бледное, перекошенное от страха лицо вожака.
— Не-не знаю, — ошалело глядя на друзей, пролепетал Дада. — Что-то п-п-пробежало по ногам.
— Пошли скорее отсюда, — предложила Аша.
Ребята бросились в противоположную дверь и очутились в темном коридоре. Фонарь в руках Нанхе лихорадочно метался из стороны в сторону, освещая мрачные сырые каменные стены, покрытые паутиной и плесенью.
Ребята, дрожа от страха, сбились в кучку у прохладной стены.
— Что теперь с нами будет? — захныкала Мунни.
— Замолчи, без тебя тошно! — оборвал ее Бирджу. И, обращаясь к Нанхе, приказал: — Погаси фонарь, растяпа, а то батарейка сядет.
Нанхе поспешно погасил фонарь и прижался к Даде.
— Куда теперь пойдем? — уныло пробормотал Дада.
Мунни жалобно всхлипнула.
— Да перестань ты ныть! — не выдержал Бирджу.
Девочка замолкла и уткнулась мокрым лицом в грудь Аши. Та молча погладила ее по голове и вздохнула. Ребята тихо стояли, тесно прижавшись друг к другу, предаваясь невеселым мыслям. Прошло уже довольно много времени, но они так и не придумали, что им делать дальше.
— Нечего стоять, пошли искать дорогу, — сказал Бирджу.
Нанхе включил фонарь, взял Бирджу за руку, и ребята двинулись вперед. Вскоре они дошли до конца коридора. Но… там никакого выхода не было — коридор заканчивался глухой каменной стеной.
— А где же здесь дверь? — спросил Нанхе, в голосе которого было больше недоумения, нежели страха.
Аша в изнеможении оперлась на какой-то выступ в стене, и… в тот же момент раздался громкий скрежет. Нанхе с перепугу погасил фонарь. В лица ребят пахнуло прохладным затхлым воздухом.
Лязгая от страха зубами, Дада пробормотал что-то нечленораздельное.
— Ой, мама! — заревела Мунни. — Духи!
— Ф-ф-фонарь скорее за-зажги! — дрожащим голосом попросил Бирджу.
Нанхе, у которого от страха одеревенели пальцы, никак не мог нащупать кнопку фонаря.
— Ч-ч-чего возишься? — нетерпеливо прошипел Бирджу.
Вспыхнул фонарь, и изумленные «герои» увидели, что стена коридора отодвинулась в сторону, открыв вход в большой просторный зал. В противоположной стене виднелась дверь, прикрытая полуистлевшим золотисто-красным парчовым пологом.
Бирджу тут же бросился к двери.
— Куда ты? — остановила его Мунни.
— Не мешай! — прикрикнул на нее Дада.
А в это время Бирджу уже изо всех сил навалился на дверь, и она распахнулась. Свежий ветер и солнечные лучи ворвались в зал.
— Уррра! — дружно закричали ребята.
— Ой, да там сад! — удивленно воскликнула Мунни.
Все в изумлении застыли на месте: густой зеленой стеной стояли деревья, увитые лианами, и кусты, усыпанные цветами. С деревьев гроздьями свисали личи[5].
— Сколько здесь личи! — выбежав в сад, захлопала в ладоши Аша, которая очень любила эти ягоды.
За ней из комнаты степенной походкой вышел Дада.
Солнце стояло уже высоко, а у ребят с утра крошки во рту не было.
И когда они увидели на деревьях плоды, в животах у них заурчало так, словно там кошки мышей ловили. Мунни стала бегать от дерева к дереву и рвать все, что попадалось под руку. Фруктов в саду было видимо-невидимо. Бирджу забрался на манговое дерево и начал с удовольствием уплетать спелые сочные плоды. Дада залез на персиковое дерево.
А Нанхе, ошеломленный изобилием фруктов, растерянно бродил по саду, не зная, чему отдать предпочтение.
— Эй, Нанхе! — окликнула его Аша. — Хочешь личи? — и, сорвав гроздь ягод, бросила ему.
Подошла Мунни.
— Нанхе, — жалобно сказала она, — что же нам делать?
— Откуда я знаю, что нам делать! — отмахнулся Нанхе, — У самого глаза разбегаются: хочется всего попробовать.
— Как же быть? — не отставала Мунни.
— Вот глупые! — засмеялась Аша. — И чего вы растерялись? Пробуйте всего понемногу. Еще успеете всего поесть как следует. Нам же здесь долго жить.
«А ведь она права: чего тут раздумывать? Никуда это от нас не уйдет. Каждый день будем пробовать всего понемногу». — И ребята побежали к груше.
Наевшись манго, Бирджу с трудом сполз с дерева и поплелся искать своих друзей. Отяжелевший и сонный, он шел по саду, спотыкаясь о корни деревьев. Увидев Мунни, сидевшую на груше, Бирджу устало поинтересовался:
— Ну как, все еще не наелась?
— Ох, тяжело! Боюсь лопнуть. Но эта уже последняя.
И Мунни вонзила зубы в большую сочную грушу.
Вскоре к ним подошли Дада и Аша. Дада с кряхтеньем развалился на зеленой шелковистой траве.
— Как здесь здорово! — восторженно сказала Аша. — Ни родителей, ни учителей. Красота!
— А по-моему, здорово то, что здесь до сих пор не появился ни один дух, — добавила Мунни, спускаясь с дерева.
