— Сам увидишь, какие они бывают. Теперь уже недолго осталось ждать, — успокоил Бирджу, потирая глаза.
— Ну хватит болтать! Скоро ночь, а мы до сих пор не знаем, где будем спать, — сказал Дада и, одернув рубашку, зашагал ко дворцу.
Ребята торопливо двинулись за своим предводителем. Подойдя ко дворцу, Дада остановился и растерянно стал осматриваться по сторонам.
— Ну чего ты остановился? Пойдем дальше или как истуканы будем на месте стоять? — нетерпеливо спросил Бирджу.
— Куда идти? Надо сначала подумать, в какую дверь лучше входить, — сказал Дада, почесывая затылок.
— Что ты всё время чешешься? У тебя в голове насекомые завелись, что ли? — рассердилась Аша, которой надоели беспрестанные почесывания Дады.
— Аша!.. — свирепо посмотрел на нее Дада.
— Я хотела узнать, до каких пор мы будем здесь стоять, — стушевалась Аша, которая хотя и не считалась с авторитетом своего командира, но все же побаивалась его.
— Правильно говорят: у кого что болит, тот про то и говорит. Это у тебя, наверно, блохи завелись, — неожиданно возмутилась Мунни, которой не понравилось, что Аша пренебрежительно относится к Даде.
Поддержка Мунни несколько успокоила Даду, но в душе он все же решил проучить Ашу, да так, чтобы впредь она больше не язвила в его адрес. Но как? И тут его осенило…
Испуганно вобрав голову в плечи, Дада широко раскрыл глаза и громко прошептал:
— Смотрите, дух! Дух перед нами!..
Бирджу, засыпавший стоя, при слове «дух» вздрогнул и оглянулся.
Нанхе быстро прижался к Аше, и Мунни юркнула за спину Дады.
— Г-г-где? — спросила Аша.
— Вон стоит! Видишь? Он улыбается, — показал пальцем Дада.
Нанхе еще сильнее прижался к Аше и, испуганно моргая глазами, посмотрел в ту сторонуу куда показывал Дада. Мунни вцепилась в рубашку Дады. У Бирджу предательски задрожали коленки.
— А я что-то ничего не вижу, Дада, — выдавил наконец Бирджу.
— Да вон он стоит, возле двери, — зашептал Дада. — У него огромная пасть, нос, как хобот, глаза словно тарелки…
Ребята задрожали от страха, Бирджу засопел, с унылой безнадежностью поглядывая то на дверь, то на Даду.
Дада не унимался:
— …ноги высотой с дом, руки длинней дерева, а уши…
— А у нн-него вв-волосы е-е-есть? — пролепетал Нанхе.
Но Дада, не слушая его, продолжал:
— …уши, как у слона… Ой, он шевелится… Идет! В нашу сторону идет. Спасайтесь!
Услыхав последний призыв командира, ребята со всех ног бросились бежать. Дада бежал следом и кричал:
— Еще быстрее, не то сцапает, еще быстрее…
Ребята неслись без оглядки от страшного духа. Но Дада продолжал подзадоривать и без того потерявших голову друзей.
— Аша! Быстрее! Дух гонится за тобой!
Аша задыхалась от быстрого бега. Но, услыхав, что дух стал преследовать ее, она собрала все силы и со скоростью ветра рванулась вперед.
Бирджу, выбившись из сил, остановился, обхватил дерево и стал покорно ожидать своего конца. Нанхе споткнулся, кубарем покатился по траве и затих. Мунни забилась в густой колючий кустарник.
— Еще быстрее, Аша, еще быстрее! Дух не отстает от тебя! Беги влево! Теперь вправо!.. Опять влево!.. Не останавливайся!
Аша четко выполняла команды Дады. Она совершенно выбилась из сил. Наконец, обессилев, Аша тяжело шлепнулась на траву и закрыла глаза. «Конец, — пронеслось у нее в голове, — сейчас дух проглотит меня…»
Прошло много времени, но никто не притрагивался к Аше.
«Почему дух до сих пор не проглотил?» — с удивлением подумала она, не открывая глаз.
— Дух убежал! Он убежал, Аша! — донесся до нее голос Дады.
Тогда Бирджу оторвался от дерева. Из кустов показалась голова Мунни. Нанхе, который до этого лежал, закрыв лицо руками, поднялся и опасливо посмотрел по сторонам.
— Ко мне! Идите все ко мне! — закричал Дада. — Духа уже нет. Он убежал!
Ребята неуверенно направились к нему. Только Аша, не открывая глаз и скрючившись, продолжала лежать на земле. Тут Дада испугался не на шутку: он решил, что Аша потеряла сознание, и быстро подбежал к ней.
— Аша! Аша! Что с тобой? — испуганно спросил он.
— Д-д-д-дух… дух! — пролепетала Аша, не открывая глаз, и, нащупав руку Дады, судорожно вцепилась в нее.
— Дух убежал, Аша, — успокоил ее Бирджу.
— Эх ты, а еще большая! Духа испугалась, — пристыдила ее Мунни.
Дада, гладя Ашу по голове, успокоил ее:
— Нет его уже здесь. Вставай. Какая ты трусиха — духов боишься!
Узнав, что опасность миновала, Аша вскочила:
— Это кто говорит, что я духов боюсь? Да я вас просто разыграла.
— Вот оно что! — ехидно протянула Мунни.
— Дада, а почему мы его не видели? — не отвечая на вопрос, спросила Аша.
Дада смутился, не зная, что ей ответить.
— Сам не знаю, — сказал он. — Но, наверное, потому, что духов могут видеть только те люди, которые всегда говорят правду.
— А наоборот не может быть, Дада, что духов могут видеть только те, кто всегда говорит неправду? — лукаво ухмыльнулся Нанхе.
— Может, поэтому вы и не увидели его, — растерянно пробормотал Дада, не поняв намека.
— А почему дух не съел Ашу? — спросила Мунни.
— А кто знает? Наверно, потому, что духи любят мальчиков, — ответил за Даду Бирджу.
— Зачем же тогда дух гнался за Ашой, если не хотел ее съесть? — не унимался Нанхе.
— Вот чудной! Он, может, не съесть ее хотел, а подружиться, — выкрутился Дада.
«И чего я, сумасшедшая, испугалась, если дух гнался за мной не затем, чтобы съесть а подружиться?» — недоумевала про себя Аша.
Бирджу от усталости и только что пережитого страха еле держался на ногах.
— Смогу я сегодня хоть немного поспать, Дада? — жалобно простонал он.
Дада молча нагнулся, взвалил на плечи мешок и направился к дворцу.
Ребята последовали за ним. Подойдя к одной из дверей, Дада толкнул ее. Дверь отворилась с громким скрипом, и ребята очутились в большой комнате. Пахнуло плесенью.
Ребята увидели, что комната пуста.
Нанхе сморщил нос:
— Как мы будем жить в этой вони?
— Так же, как и духи живут, — сказал Бирджу. — Вы как хотите, а я ложусь спать.
— Здесь? — удивленно посмотрел на него Дада. — Давайте поищем получше комнату.
В это время Аша открыла другую дверь.
— Вот хорошая комната, Дада, — крикнула она, — большая и плесенью здесь не пахнет!
Ребята гурьбой направились туда. Комната всем поправилась.
Мунни оглядела ее и сказала:
— Здесь не только пятеро, а все пять тысяч поместиться смогут.
— По-моему, это дарбар[7], — высказала свое предположение Аша.
Дарбар представлял собой полукруглый зал с высоким потолком. Солнечные лучи, пробивавшиеся через маленькие окошечки из резного белого мрамора, причудливо освещали почерневшие от времени стены, на которых кое-где сохранились рисунки, изображавшие сцены битв и охоты, парадные выходы раджи. У стены, на возвышении, где, видимо, когда-то стоял трон раджи, под слоем пыли валялись ржавые сломанные доспехи, обломок копья и треснутый щит.
В зале было шесть дверей. У стен стояло несколько старинных шкафов. Даду разобрало любопытство: не лежит ли что в шкафах? Он подошел к одному из них и стал открывать дверцы. В это время Нанхе вдруг спросил:
— Дада, а почему все-таки мы духа не видели?
При слове «дух» Дада тут же отдернул руки. Бирджу вздрогнул. Аша быстро взглянула на открытую дверь. Дада сердито проворчал:
— А чего ты торопишься? Вот наступит ночь, тогда и увидишь.
— А как же ты, Дада, увидел духа под вечер, если они только ночью появляются? — продолжал допытываться Нанхе.
— Вечером только старший может увидеть духов, а ночью все остальные. Ясно!
Пока Дада разговаривал, Бирджу успел открыть один шкаф.
— Да он совсем пустой, — разочарованно сказал он.
— И этот пустой, — сказал Дада, открывая другой шкаф.
Один за другим они открыли все шкафы, но ничего там, кроме пыли, не нашли. Потом очередь дошла и до дверей. Все двери открывались в какую-нибудь комнату, и только одна дверь вела в узкую галерею, которая заканчивалась большим залом. Ребята пошли туда. К стенам зала были приделаны балконы. У передней стены находился беломраморный трон. С потолка свисали светильники, покрытые толстым слоем пыли. Ребята, пораженные таинственной обстановкой, стояли зачарованные.
— Э-э, да здесь каменный стул есть! — удивленно воскликнул Бирджу.
— А зачем он здесь, Дада? — спросил Нанхе.
— По-моему, на нем сидит раджа духов, — немного подумав, ответил Дада, который недавно вычитал в одной книжке описание царского дворца. Оттуда же он узнал, как называется этот каменный стул, но сейчас никак не мог вспомнить.
