— Научусь! Надо уметь играть на всех инструментах!
— А мне надо клюшку, — решительно заявил Вовка. — Я буду в хоккей играть.
— Клюшку сам сделаешь! — ответил Игорь.
— Ты мне не указывай! — Вовка нахмурился.
Запахло ссорой. Но дело было важное и требовало спешного решения. Поэтому дальнейшие переговоры продолжались в дружественной обстановке.
— А ты забыл, что мы еще должны папе и маме подарок купить? Составим список и подсчитаем, сколько все будет стоить. — Игорь взял бумагу и карандаш.
Итог получился неутешительный, рублей этак на двести больше того, что братья получили.
— Давай лыжный костюм купим один на двоих, а балалайку и шахматы вычеркнем. Тогда хватит! — уныло предложил Игорь.
— Ну зачем! Лучше попробуем одолжить и купим все, что надо, а в следующую получку отдадим, — нашелся Вовка.
В комнату вошли родители, зажгли свет и остановились, удивленно глядя на деньги, радужным узором покрывавшие скатерть.
— Зарплату получили, — поспешил объяснить Вовка.
— Поздравляю! — сказал отец.
— Мы тут все обсудили и составили список, что купить в первую очередь, — Игорь протянул листок.
Отец принялся читать список, далеко отставляя руку с листком.
— Что ж, план намечен хороший, все вещи нужные! — сказал он и даже не напомнил сыновьям, что они троечники и бездельники.
Братья переглянулись. Уж если отец похвалил, значит план действительно дельный, ведь отец работал в плановом отделе и во всем этом разбирался гонко.
Гроза пришла совсем не с той стороны, откуда ее ожидали.
Отец передал листок матери. Та подошла поближе к лампе и долго читала, плотно сжав губы. Потом бросила листок на стол, сгребла деньги и небрежно сунула их в карман своего передника.
— Ишь какие сразу стали самостоятельные! — сказала она, — сама знаю, что надо купить. Вон у отца на пиджаке локти светятся, а им балалайка нужна!
У братьев вытянулись лица. Вовка даже начал сопеть.
— Вот вам по пятерке на кино, а там видно будет, — смягчилась мать.
— Ничего, и со мной так, — подмигнул сыновьям отец, — запланирую что-нибудь, ан глядь, — не тут-то было! Матери видней, что и как. Но вы все же не унывайте! — он обнял сыновей за плечи, — не знаю, как насчет балалайки, а коньки вам будут!
Все трое стояли рядом и были очень похожи, несмотря на то, что сыновья дулись, а отец благодушно улыбался.
Глядя на них, мать весело засмеялась.
— Вовка, пойдем, польем грядки! — предложил Игорь, потому что без свидетелей было легче пережить крушение всех надежд.
Когда они подошли к колодцу, Игорь сказал:
— Интересно, что сейчас происходит у Васи и Леньки?
Про Анку он в этот момент и не думал. Девчонка, паинька, что там у нее может произойти?
Анкина мама в этот вечер должна была прийти поздно. Анка была этому рада. Она успеет приготовиться. Сегодня вечером у них с мамой будет праздник. Девочка достала белую, с длинной бахромой скатерть — ее стелили только по торжественным случаям. Нарвала в палисаднике цветов и поставила их на стол. Потом сбегала в ларек возле кино. Купила понемногу всего, что там было: конфет, халвы, мармеладу и твердых, как камень, мятных пряников. Все расставила на тарелочках возле букета. Переоделась, причесалась, задернула занавеску, чтобы в комнате было уютней, и стала ждать.
Сколько раз, перед каждым праздником, девочка ломала голову, — что подарить маме, но ничего, кроме какой-нибудь самодельной картинки или вышивки, подарить не могла. А теперь может! Но что? Пожалуй, лучше всего купить штапельного полотна на платье, синего с белыми горошинками. Оно красивое. Но, может, маме понравится другое. Лучше подождать до выходного и пойти покупать вместе. Не торопясь они обойдут все три промтоварных магазина, будут выбирать и советоваться. Мама, конечно, начнет говорить: «Смотри — вот этот тебе очень пойдет, а мне купим когда-нибудь потом». Но Анна ни за что не согласится.
Вдруг она взглянула на стол и широко открыла глаза. На столе лежали: две бумажки по двадцать пять рублей, десятка, трешка и несколько рублей. Двух сторублевок не было!
Анка заглянула под стол, обшарила карманы платья. Сдвинула букет, приподняла все тарелки. Осмотрела комнату, сени, крыльцо. Ей стало жарко, лицо покраснело.
Неужели она выронила их, когда ходила в ларек?
Анка выбежала на улицу. Было так темно, что ей пришлось вернуться, взять спички. Она низко наклонилась над тротуаром и зажигала спички одну за другой к удивлению редких прохожих.
Когда пришла мать, она увидела, что в празднично убранной комнате, прижавшись лицом к столу, горько плачет дочь.
— Что с тобой, детонька? — подбежав к ней, испуганно спросила мама.
Анка подняла лицо. Слезы текли у нее по щекам, губы вздрагивали, на парадной скатерти расплывалось большое мокрое пятно. Всхлипывая, Анка рассказала о том, что случилось. Мама принялась успокаивать:
— Ну, перестань, перестань! Давай лучше будем ужинать. Вон сколько вкусного ты накупила! Да и того, что осталось, вполне хватит на подарок. Ты ведь не из-за денег работаешь, верно?
Сразу стало легче. А когда мама начала морщась грызть каменный пряник, Анка улыбнулась.
Поужинав, стали убирать со стола и тут-то пропажа нашлась. Но как попали деньги под скатерть — этого Анка не поняла!
У Васи этот вечер прошел так. Дома он, улучив подходящий момент, незаметно положил деньги в шкафчик, на верхнюю полку, туда, куда обычно клал свою получку отец. Положил так, чтобы их сразу можно было заметить. То-то удивится мать, когда за чем-нибудь полезет в шкафчик. Но мать спокойно сидела возле открытого окна и вязала. Быстро мелькали спицы. Мать беззвучно шевелила губами, считая петли.
Это продолжалось очень долго. Сперва Вася ходил из угла в угол. Потом раскрыл книжку. Книжка была интересная — «Черная стрела» Стивенсона, но ему не читалось.
— Поужинай, — сказала мать.
— Я отца дождусь, — ответил Вася.
— Что это полуночничать выдумал? — заспорила было мать, но тут же снова принялась считать петли.
Вася решительно закрыл книжку.
— Мама, давай я пойду, куплю отцу две бутылки пива, — предложил он.
— Еще чего, не праздник!
— Ну и что ж, а представляешь, какая у него там в котельной жара? — укоризненно сказал Вася.
— Ладно уж, сходи купи, — согласилась мать.
— Дай денег.
— Возьми на полочке, — отмахнулась она.
— Нет, ты сама дай! — настаивал Вася.
Мать упустила петлю, сердито взглянула на сына, но все же отложила вязанье, встала, открыла шкафчик и… Наконец-то! Мать и удивилась и обрадовалась.
Ужинали все вместе. Отец с наслаждением выпил полный стакан пива, налил второй, задумчиво посмотрел на сына и сказал:
— Вырос! А я и не заметил, как…
Вася на правах полноправного, взрослого члена семьи глотнул пива и сморщился. Оно было горькое и совсем невкусное. Что в нем нравилось отцу — непонятно. Но все-таки Вася с солидным видом выпил еще немножко. Так приятно было чувствовать себя большим, участвовать в семейном совете, решать, что купить, прикидывать, хватит ли на зиму картошки и капусты.
А Леня в это время ждал отца. Уже всем соседям он, блестя глазами и торопясь, рассказал про свою первую зарплату и всякий раз доставал из кармана деньги. Соседи удивлялись и говорили: «Ого, молодец!» Это было очень приятно.
Отец все еще не приходил с завода.
В комнате было душно, пусто и скучно. Леня распахнул окно.
На другой стороне улицы, на крыльце сидел Олег и, казалось, дремал, низко опустив голову.
Леня перебежал через улицу и, присев на крыльцо, начал, наверное уже в десятый раз, рассказывать все сначала.
С лица Олега сошло унылое, скучающее выражение.
— Классно! — одобрил он. — А деньги куда денете?
— Мы с Васей решили на хозяйство отдать, — важно сказал Леня.
Олег пожал плечами:
— Смешней ничего не придумали? — А затем деловито осведомился: — Ты уже отдал?
— Нет еще, — ответил Леня.
Олег задумался, губы его вытянулись трубочкой, он засвистел протяжно и однообразно. А что, если действительно и ему поработать на разведке? Уж он-то, конечно, сумеет получить побольше, чем этот штепсель Васька, который ему по плечо!
— Так ты говоришь — на разведке нужны люди? — небрежно спросил он.
— Очень! — встрепенулся Леня.
— Я, знаешь, уже давно подумываю, чем так болтаться… Скучно. Да и компания у вас там хорошая, — он пристально посмотрел на Леню. — А возьмут меня?
— Конечно! — Леня даже руками взмахнул. — Будешь оформлен приказом! — для большей убедительности добавил он, вспомнив слова Сергея Ивановича.
— Так ты там завтра договорись за меня.
— Ничего и говорить не надо! Утром поедем вместе, я тебя познакомлю, и все устроится.
