Где-то в центре города что-то рухнуло с небольшой высоты и разбилось на сотни мелких кусочков.
— Это горгульи над входом в гостиницу, — прошептал администратор. — Они все-таки упали…
Несколько глухих ударов — и здание гостиницы осело. По всему городу зазвенели выбитые стекла, в клубах пыли исчезал один дом за другим.
Задрожала и заплакала домовладелица Анна. Она почувствовала, как только что перестал существовать ее милый, уютный домик. В котором все новое, и фарфоровые тигрята на полочках, и развешаны по стенам манящие картины с видами моря, на котором Анна никогда не бывала, и в специальных рамочках на секретере фотографии самой Анны и ее дорогих родственников. Всего этого больше не было…
Множество сильных ударов сотрясли главный корпус мэрии.
— А вот это даже радует, — тихонько заметил один молодой тигр, с мрачным удовлетворением наблюдая, как разваливается мэрия Вершины. Его слова услышал только стоящий рядом львенок в мантии. Львенок повернулся к тигру, глаза его сияли озорным светом.
— Новый город будет лучше, — сказал он.
Тигр с интересом на него поглядел, а затем протянул лапу.
— Лев, — представился он.
— Марк, — ответил львенок, отвечая на лапопожатие.
Во всей толпе эти двое были единственные, которые воспринимали конец Вершины как должное, хотя и не радостное событие.
А между тем целых домов в городе оставалось все меньше и меньше. Вершина будто уходила под землю и, когда немного развеялась пыль, все наконец смогли увидеть разрушителей… Огромные Железные Звери заполонили город, размеренно, старательно и неспешно превращая его в руины.
К полудню город Вершина прекратил свое существование. Никто из десяти тысяч свидетелей его гибели не заметил, как, когда и куда исчез Флейтист-В-Поношенном-Пальто…
Ирина Башенька спускалась к ручью, чтобы набрать ягод. Погода стояла чудесная, до заката еще было далеко и солнце щедро освещало горы, разлетаясь белыми искрами от небольших островков последнего снега. Настроение у Ирины было прекрасное — после того, как Башеньки покинули Вершину, поднялись в горы и наспех возвели маленькую хижину в живописном месте у ручья, юная тигрица поймала себя на том, что новая жизнь ей нравится. С этого момента хорошее настроение ее не покидало.
Девушка наклонилась, чтобы сорвать ягодки, как вдруг краем глаза уловила какое-то движение. Она выпрямилась и от удивления раскрыла пасть. Вверх по горе, прямо к ней, текла нескончаемая звериная река.
— Мама, папа, ребята, скорее сюда! — позвала Ирина.
Из хижины высыпали остальные Башеньки.
— Что случилось? — встревожился Папа. Ирина молча кивнула в сторону взбирающихся в горы вершинцев.
Башеньки опешили.
— Что это значит? — спросила Мама. — Может, это за нами? Может, они хотят извиниться и вернуть нас в Вершину?
Теодор скептически хмыкнул.
— Ну да, конечно. А сила их раскаяния такова, что они явились всем городом. Нет, тут что-то другое.
Тем временем идущие впереди вершинцы их заметили, издали радостные крики и ускорили шаг. Первым шествовал мэр собственной персоной.
— Башеньки! — приветственно разводя лапы и улыбаясь во всю пасть, воскликнул он. — Наши замечательные, наши чудесные Башеньки! Как же я рад вас видеть, милые вы мои звери!
Мэр поочередно обнял обалдевших Башенек, а маленького Аркадия поднял на лапы и повернулся к вершинцам.
— Сограждане! Мы нашли место для нового города!
— Ура-а-а! — ответили вершинцы.
— Нового города? — не веря своим ушам, переспросил Папа Башенька. — А что со старым?
— Его разрушили Железные Звери, — объяснил мэр, отпуская Аркадия. — Поэтому мы построим другой город и назовем его Новая Вершина. Молодцы, Башеньки, вы нашли место! Надеюсь, крыс здесь нет?
— Вроде нет…
— Отличное место! О, глядите уже и один домик стоит! Ай да Башеньки! Вот что значит передовой отряд, первопроходцы вы наши! Эх, отгрохаем Новую Вершину и поставим вам памятник в виде башенек, прямо на главной площади! Которую назовем площадью Башенек! И даже целый месяц не будем переименовывать!
— Господин мэр, — обратился к бывшему главе города один из его бывших подчиненных. — Раз мы нашли, где осядем, можно я соберу группу для выноса из Вершины всего ценного, что осталось?
— Ни в коем случае! — Мэр нахмурился. — Вершина теперь не город, а стратегический объект. Никто не имеет права на ее посещение без специального разрешения. Вот построим мэрию и подробно рассмотрим каждое прошение!
«Вот это правильно, это верно», — прокатилось по кучке бывших муниципальных служащих.
Мэр поднял лапу и закричал погромче, чтобы его услышало как можно больше народу:
— За работу, сограждане! Все строим Новую Вершину!
Ирина Башенька бродила между группами вершинцев и настроение ее портилось все сильней. От очарования этой местности, восхищавшей ее прежде, не осталось и следа.
Вокруг кипела видимость работы. Несмотря на горячий призыв мэра, почти никто не торопился что-либо строить. Нашлось множество куда более важных дел.
Так, например, господин Анибал собрал вокруг себя группу единомышленников и сочувствующих, взобрался на пригорок и, страстно жестикулируя, раскрывал тайный псовый заговор по уничтожению Вершины с помощью крыс, Железных Зверей и музыкантов в ветхой одежде. «Они и до Новой Вершины доберутся, вот увидите!» — убеждал он.
Поодаль расположилась другая группа, внимавшая Регине Патронаж, которая вещала о том, что своим нападением на Вершину крысы хотели предупредить город о надвигающейся опасности, эвакуировать провизию и ценные вещи и заставить жителей плечом к плечу с крысами встретить общего железного врага. Горожане же, вместо того, чтобы приветствовать дружественных крыс и ввести их на равных в состав правления Вершины, ответили им непониманием и черной неблагодарностью.
Анибал и Регина Патронаж старались переорать друг друга, а их группы взирали друг на друга с подчеркнутой неприязнью.
К чести писателей и поэтов из литературного кружка, следует заметить, что они начали строить общий дом. Однако занимались этим крайне медленно, потому что все время отвлекались на создание конкурсных произведений о Великой Стройке — причем каждый в своем жанре. В результате о Великой Стройке должны были получиться роман в стихах, детектив, фэнтези, космическая опера, сказка, производственный роман, любовная лирика, роман ужасов и эпиграмма.
Амадей Флюгер сновал между литераторами, отпускал ехидные замечания об их архитектурных и инженерных способностях и давал ценные указания из серии «уж-я-то-точно-знаю-как-надо», выполнение которых на практике наверняка привело бы к многочисленным травмам и увечьям.
В сторонке от всех уединились Пародия Фугас и Харон. Тигры выглядели недовольными (они не успели заполучить три миллиона банкнот, самолет и воздушный коридор до Градбурга — из-за того, что крысы убрались из города слишком быстро). Озираясь по сторонам, парочка сооружала из камней какую-то фигуру.
— Думаешь, они станут ей поклоняться? — неуверенно спросил подругу Харон, но заметил проходившую мимо Ирину Башеньку и осекся.
А домовладелица Анна огородила камнями большой участок земли и повесила на ветке сосны объявление:
Сдается участок по рекордно низкой цене
Все новое!
К своим Ирина вернулась в окончательно испорченном настроении. А тут ее ждал новый сюрприз: все семейство Башенек сидело возле хижины на земле. Рядом стояли собранные рюкзаки.
Сердце Ирины сжалось от скверного предчувствия.
— Что это значит?
— Нас выселили, — ответил Теодор.
— Что-о-о?! Кто выселил?!
— Мэр и его замы. Сказали, что, пока в Новой Вершине нет мэрии, единственная постройка должна ее заменить. А то не солидно власти ютиться под открытым небом.
— Идея журналистки Катерины, — добавила Мама Башенька.
— Что не удивительно, — отметил Папа Башенька.
Разгневанная Ирина бросилась в хижину, не обращая внимания на окрики родителей и старшего брата.
На полу, поджав задние лапы, расположилось около десятка главных мужей Новой Вершины. Они с изумлением уставились на юную тигрицу.
— В чем дело, девушка? — строго нахмурившись, спросил мэр.
— В чем дело?! Да как вы смеете выгонять нас из дома! Уже второй раз!
— Ну, вот видите, вам не привыкать, — махнул лапой один из тигров, а мэр укоризненно покачал головой:
— Как вам не стыдно! После всего плохого, что вы сделали для города, мы дали вам шанс вернуться в общество полноправными членами, а вы опять за свое!
— Эгоисты, — подал голос тигр, сидевший по правую лапу от мэра. — Только о себе и думают. Ни капли не изменились.
— Посулили им памятник с площадью, вот и зазнались, — презрительно бросил тигр, сидевший по левую лапу от мэра.
