— Пиши «Черный кот»! — крикнул Юрик.
— Лучше «Конек-Горбунок», — сказал Саня. — У нас на старой квартире такой ансамбль был.
— «Визит»! — выкрикнул Игорек.
Это название понравилось всем.
— Пиши теперь, что нужно купить, — предложил Юрик.
— Гитару для Игоря, — сказал я.
Игорек написал на доске первую строчку:
«1. Гитары — 3 шт.: 7 р. 50 коп. X3=22–50».
— Три звукоснимателя, — подсказал Юрик.
В графе «Цена» записал: «ЗХ9=27 руб.».
Затем в списке появились: усилитель, барабан (хотя бы пионерский), две колонки. Игорек подвел итог — 200 рублей.
— Ого!!! — сказали мы хором.
В этот момент кто-то со страшной силой рванул на себя дверь. Швабра отлетела в сторону, дверь распахнулась, впустив в класс Ритку.
— Почему запираетесь? — спросила она тоном учителя.
— Никто не запирается. Мы класс убираем, — нашелся Игорек.
Ритка провела пальцем по парте, делая вид, что проверяет чистоту, а тем временем косила глаза на доску.
— Зря стараетесь! Никто на ваш паршивый ансамбль денег не даст, — сказала Ритка. Уходить она не собиралась.
— Считаю до трех, — сказал Юрик, взяв в руки тряпку. Ритка, пожав плечами, пошла к двери. Ей страшно хотелось сказать нам что-нибудь обидное. Останавливало ее то, что в случае дальнейших оскорблений тряпка могла попасть в цель.
— Колонки можно самим сделать, — предложил Юрик, когда Ритка скрылась за дверью.
— На остальное на почте заработаем, — сказал Саня.
— Как же, заработаешь! — воскликнул Игорек, помрачнев. — Я стал справку просить, а отец говорит: «Хватит с тебя музыкальной школы». Это все из-за пианино. Они специально для меня его в кредит взяли.
— И почему они просто так на работу не берут, без липовых справок? — возмутился Юрик.
— Будем работать по одной справке, по очереди, — предложил я.
— По одной справке долго, — прикинул Игорек. — Чтоб набрать две сотни, надо работать полгода.
— Тогда нужно раскулачить девятиклассников, — предложил я. — Они всегда три раза в неделю репетируют: в понедельник, среду и пятницу.
— А в остальные дни будем репетировать мы, — подхватил Игорек.
— Погодите! — воскликнул я. — Сегодня как раз среда.
Мы переглянулись и, не сговариваясь, выскочили в коридор. Впереди, размахивая желтой спортивной сумкой, летел Игорек.
Когда мы поворачивали в стеклянный переход, меня заметила географичка, наш классный руководитель — Маргарита Ивановна. Она, как назло, вышла из канцелярии в тот момент, когда все ребята уже повернули за угол и в поле зрения я оказался один.
— Леня! Нечаев! Немедленно остановись! — крикнула классная.
Я резко остановился и пошел навстречу Маргарите Ивановне. Если бы я ждал, пока она подойдет ко мне, классная остановилась бы как раз напротив коридора и могла увидеть ребят.
— Ты почему носишься по школе как угорелый? — спросила Маргарита Ивановна. — Все давным-давно по домам разошлись.
— Мы с Наливайко класс убирали.
— А что за ансамбль вы решили организовать?
Я понял, что Ритка уже успела доложить классной о наших планах.
— Обыкновенный ансамбль, — объяснил я. — Вокально-инструментальный. Это когда музыканты не только играют, но и поют.
— Что у тебя на голове? Смотри, какую гриву отрастил. — Классная вдруг обратила внимание на мою прическу.
Я вобрал голову в плечи, чтобы волосы казались покороче.
— По-моему, тебе давно пора в парикмахерскую, — сказала Маргарита Ивановна. — К тому же длинные прически уже не в моде. Теперь полагается закрывать волосами только половину уха.
Тяжело вздохнув, я поплелся в актовый зал. Следовать за модой мне почему-то ни капельки не хотелось.
Заглянув в зал, я не поверил своим глазам: то, что я увидел, было похоже на кадр из фантастического фильма. На сцене огненно горела ярко-красная ударная установка. Батарея барабанов различной формы и размеров занимала почти все пространство сцены до самого задника. Возле барабанов стояли сверкающие серебряные тарелки — не меньше пяти.
Здесь же размещались прочие чудеса: высотой с человеческий рост колонки, большие, размером с телевизор, усилители, на стульях лежали новенькие шикарные электрогитары. Рядом стояли Саня и Юрик, не решаясь прикоснуться к этому великолепию.
Над установкой возникла улыбающаяся физиономия Игорька.
— Иди сюда! — крикнул он и громко ударил в басовый, самый большой по диаметру барабан.
— Чьи это инструменты? — спросил я.
Ребята пожали плечами. Игорек тем временем не терялся. Он постучал по огромной, как зонт, тарелке, звякнул чарльстоном и, переключившись на «лидер» — небольшого размера горизонтально стоящий барабан, — заиграл пионерский марш.
— Куда залез?! — раздался вдруг дикий испуганный вопль. В зал влетел наш старый знакомый — долговязый. Он в три прыжка пересек зал и схватил Игорька за шиворот.
— Так не честно! — отбивался Игорек. — Инструменты школьные. Кто хочет — тот играет.
— Это не школьные, — объяснил долговязый, спуская Игорька со сцены.
В зал вошли остальные участники ансамбля и сочувствующие элементы в лице девчонок.
Только чур — осторожно! — предупредил долговязый своих приятелей. — Ключ дали под мою ответственность. Выяснилось, что инструменты принадлежат взрослому ансамблю, который завтра будет выступать в нашей школе. Девятиклассники же решили воспользоваться случаем, чтобы провести репетицию на настоящих инструментах.
Они были так поглощены этим, что позабыли о нас. Долговязый как угорелый носился по сцене, путаясь в проводах и осуществляя общее руководство. Другие оркестранты подключили гитары к усилителям. Вскоре колонки загудели.
— Уберите фон, — громко скомандовал долговязый и спрыгнул в зал, чтобы проверить звучание. Он явно рисовался перед девчонками, которые с восхищением глазели на эту суету.
Наконец репетиция началась. Сегодня оркестранты важничали в три раза больше, чем на концерте. Они вели себя так, словно выступали перед телекамерой, а изображение сразу шло в эфир.
Первую мелодию никто из нас не знал, но когда ансамбль заиграл «Песенку студентов», стало ясно, что музыканты бессовестно врут. Игорек начал барабанить ладонями но спинке кресла.
— Будете шуметь — выставлю вон! — предупредил долговязый.
— А вы не врите! — крикнул я.
Девятиклассники сделали вид, что критика не имеет к ним никакого отношения: им было неудобно перед девчонками. Песню начали сначала. Теперь вранья стало меньше, но все равно мелодия спотыкалась на каждом шагу.
— Халтурщики! — громко крикнул Игорек.
Музыканты как будто оглохли. Они сияли от удовольствия, ничего не замечая вокруг.
— Вот видите — совсем другое дело, — самодовольно заявил долговязый, когда песня кончилась.
— Да, звук совсем другой, — подтвердили девчонки.
— Еще бы! Школьный усилитель дает двенадцать ватт, а тут — восемьдесят.
— А нам можно попробовать? — влез в разговор Игорек. — Мы тоже на этих гитарах играть умеем.
— Кому-кому? — переспросил долговязый, решив, что ослышался.
— Мы из седьмого «В», — объяснил я. — У нас свой ансамбль.
— А играть умеете? — удивленно воскликнули девчонки.
— Учимся, — скромно сообщил Игорек.
— Простите, а сколько времени вы учитесь? — игриво поинтересовался долговязый, явно работая на публику.
— Две недели, — признался я.
— Ой, мама, две недели! — долговязый рухнул на стул, чуть не разбив гитару. — А вы знаете, сколько нужно репетировать, чтобы сыграть хотя бы так, как мы?
— Не знаем и знать не хотим! — огрызнулся я. Меня страшно разозлило, что старшеклассники считают, будто мы ни на что не способны.
Мы вышли из зала, хлопнув дверью. Заводить разговор о школьных инструментах было бесполезно.
— Пошли к ботанику! Все равно за инструменты он отвечает, — предложил Юрик.
Мы отправились на поиски ботаника. Евгения Васильевича мы нашли в лаборатории — маленькой комнатке, где хранятся наглядные пособия, микроскопы, живет черепаха и стоит телевизор, который мы смотрим на телеуроках.
— Здрасте, — сказал Игорек, заглянув в лабораторию.
— Чем могу служить? — спросил Евгений Васильевич, сложив руки, как Пушкин на памятнике возле кинотеатра «Россия».
