— Держи, — протянул он Кате всю сдачу. — И еще долг за мной! Ручка есть?
— Нету… — прошептала Катя.
За этим самым обыкновенным разговором неизвестно отчего ей опять почудилось что-то опасное.
— Ну, у тебя-то, друг, понятное дело, ручки никогда не водились… — безнадежно махнул рукой на Виктора Павел.
— Ага, — с глуповатой улыбкой подтвердил Витька. — Нет, дома у меня есть…
— Тетенька, у вас ручку можно попросить на секундочку, — обратился Павел к киоскерше. — Дядюшку любимого поздравить хочу!…
— Дядю! — едва не подпрыгнул на месте тяжеловесный Витька. — Дядю Ваню!… Вот же, вот же! Вот кто нам нужен! Вот кто нам был нужен самого начала!
Пашка расправил лист на неудобном «подоконничке» киоска и крупно вывел всего три слова:
«ИДУ НА ВЫ».
— Ты чего?… — охнула Катя и закусила губу. Витька глянул Павлу через плечо и громко засопел.
Непонятно было только, сопит он с одобрением или осуждающе.
Пашка затолкал лист в конверт и надписал адрес: «Хулиганский забор. Банану, Сене и Тузику».
— Не дойдет?… — с надеждой предположила Катя. — Где это? Адрес необычный…
— Ничего, отыщут, — ответил Пашка, высматривая поблизости почтовый ящик.
Тот оказался совсем рядом, на стене соседнего дома. Павел улыбнулся: это был хороший знак.
Он шагнул к ящику, бросил в него письмо… и после рукавом вытер пот со лба, вздохнул с облегчением, словно закончил очень тяжелую, почти непосильную работу.
— Ну вот, теперь точно все… Отступать некуда!
— Может еще потеряться, правда?… — с угасающей надеждой в голосе повторила Катя. — Без почтового индекса ведь…
Мартышкина голова постепенно раскалялась в кармане, пока Пашка писал письмо. Он чувствовал это даже через Катин платок и школьную куртку. Едва же заклеенный конверт упал в глубину почтового ящика, грудь Павлу нестерпимо жег только что вынутый из костра уголек.
Но геройский Мошкин улыбался!
— Письмо дойдет, — успокоил он Катю. — И мы на правильном пути!
— Ручку, ручку не забудьте вернуть! — забеспокоилась тетеньки в киоске.
— Спасибо, — поблагодарил киоскершу Павел. — Как вы думаете, письмо дойдет?
— Если адрес правильный, обязательно! — с нескрываемой гордостью за свою профессию подтвердила женщина.
— Ну, вот видишь, — ободряюще улыбнулся Кате Пашка. — Адрес уж точно правильный!
— Все равно бывает, что письма теряются! Случается, даже с правильным адресом! — гнула свое Катя.
— Один раз в два миллиона лет! — отрезал Павел.
После мужского, решительного поступка с письмом он почувствовал прилив силы и храбрости.
— Слушай, чего я придумал… — в следующий момент тронул Пашку за рукав Виктор. — Вот этот киоск Союзпечати, а вон тот знаешь какой? «Горсправка»!
— Надо было сначала точное расположение хулиганского забора узнать, так, что ли? — насмешливо хмыкнул Павел.
— Да нет же! Ты ведь своего волшебника по телефону только разыскивал… А если еще здесь попробовать?
— Чепуха… — с сомнением покачал Мошкин головой. — Он же сам мне говорил, что нигде не живет… Откуда тогда адрес?
— Попытка не пытка, — по-взрослому рассудительно успокоил Пашкины сомнения Виктор. — Кать, где там твоя сдача? Давай сюда, все равно ведь потеряешь…
— Год рождения? Место работы? — строго спросила Витьку тетенька в киоске, уже другая, молодая и какая-то суровая.
— Волшебник он, — просто объяснил Витька. — Старенький уже немного… И все, больше ничего не знаем…
— Хм, — приняла заказ тетенька. — С такими данными ничего определенного не обещаю!
И через пять минут выдала бумажку с точным адресом!
— Повезло вам, — с удивлением сказала тетенька. — На весь Шутихинск — один-единственный Валерий Иванович Кириллов, это ж надо! Повезло…
— А ты говорил! — Витька, кажется, вновь начинал немного трусить. — Сейчас все вместе заявимся к нему в гости, вот обрадуется-то! Или лучше завтра…
— После дождичка в четверг, ага! Нет уж! Мы зайдем к нему в гости сегодня, прямо вот сейчас! — Пашка Мошкин уже ни минуты не колебался. — Зайдем только для того, чтобы сказать: в его помощи мы больше не нуждаемся!
Павел еще раз внимательно перечитал казенную бумажку:
— «Асбестовый переулок, дом 3, квартира 29». Где это такой, Асбестовый переулок?
— Здесь рядом, сразу за углом… — подсказала женщина из «Горсправки».
— Постойте, постойте… — удивилась Клавдия Леонтьевна. — Вы ничего не напутали? В доме за углом, если смотреть от двух киосков, живем мы с Мусенькой! В шестнадцатиэтажке! Всех наших жильцов я хорошо знаю! И адрес у нас не такой!
— Мало ли углов! — неопределенно буркнул волшебник. — Вы за этим углом живете, я за другим!
— Кстати, с квартирой волшебника вообще очень непростая история… — начал объяснять автор.
— Что-то я давно никого в бегемотов не превращал… И в страусов! — зловеще выдавил Валерий Иванович.
Я поспешил переменить тему разговора.
— А вот Клавдия Леонтьевна как раз в это время направлялась в школу…
— В какую еще школу?! — прищурился волшебник Кириллов. — Это зачем?!
— Именно в школу! В школу № 23! — суровым голосом подтвердила пенсионерка. — Вы думаете, после вашего страшного рассказа я могла просто так оставить??
Глава 29
УСПОКОЙТЕСЬ, Я СОТРУ ВАС В ПОРОШОК!
Бывают у нас еще школы без плавательных бассейнов. Встречаются, если разобраться, без кабинетов электротехники и даже иногда без актового зала. А вот без кабинета директора школ не бывает.
— Успокойтесь, пожалуйста, я сотру вас в порошок! — Пенсионерка Клавдия Леонтьевна выпалила с порога вместо «здравствуйте» заранее приготовленную фразу.
За письменным столом сидела молодая симпатичная женщина с красивой модной прической.
— А директор где? — смутилась Клавдия Леонтьевна. Ей хотелось серьезного разговора с большим начальником, в соответствии с решительным настроем.
— Тс-с… — прошептала красавица. — Я директор…
— Вы директор?!
Клавдия Леонтьевна ожидала увидеть перед собой грузного пожилого мужчину, обязательно с маленькими красноватыми глазками и с одышкой, в мятом синем костюме, слегка присыпанном перхотью.
Такая вот замечательная картина стояла перед глазами Клавдии Леонтьевны всю дорогу до школы. И следующим этапом после обещания стереть в порошок она планировала грозный удар кулаком по столу.
После подобных мероприятий, по мнению Клавдии Леонтьевны, с любым директором уже можно разговаривать по-человечески.
Располагающий облик милой и обаятельной женщины в директорском кресле спутал Клавдии Леонтьевне все планы.
— Извините, пожалуйста, — жалобно попросила пенсионерка. — Я бы… я бы хотела… стукнуть кулаком по столу… всего разок!…
— Ни в коем случае! Идет эксперимент! — сделала круглые глаза директорша. — Кто вы? Мама? Бабушка? Прабабушка? Чья именно?
— Я, собственно… Видите ли, я… — залепетала отважная пенсионерка.
— Понятно, — кивнула директор школы. — И что вас привело к нам?
— Мне кажется, — Клавдия Леонтьевна собралась с мыслями, но аргументы, такие неотразимые и стройные всего десять минут назад, никак не хотели выстраиваться в одну линию. — Я пришла к вам, потому что поняла: наши мальчики неправильно растут! То есть, их неправильно воспитывают!
— Да, я согласна с вами, девочки растут лучше… подтвердила директор школы, напряженно к чему-то прислушиваясь. — И быстрее, — подумав, добавила она. — Спасибо вам за сигнал, мы примем к сведению! До свидания!
— Вы тут спите! — неожиданно взорвалась Клавдия Леонтьевна. — А на безобразия кто должен реагировать?!
Клавдия Леонтьевна грозно заходила взад-вперед перед глазами директора.
— Проблема воспитания настоящих мужчин является для современной школы первоочередной! Да, да, именно так, вы не ослышались! Муж-чин!
Красавица-директор посмотрела на Клавдию Леонтьевну с некоторым интересом.
— Именно я совершенно точно знаю, каким должен быть настоящий мужчина! — с каждым словом повышая и повышая голос, продолжала пенсионерка. — Таких людей, какие нужны, в нашем обществе до сих пор нет! Но они будут!
Клавдия Леонтьевна на секунду замолчала, проверяя впечатление, которое произвела ее речь.
— Вам нужен живой пример?! Пожалуйста!…
Клавдия Леонтьевна не договорила. Где-то неподалеку, чуть ли не под полом директорского кабинета, что-то несильно грохнуло, картины на стенах директорского кабинета качнулись на своих гвоздях, стекла в окне тоненько и противни задребезжали.
— Что это? — охнула Клавдия Леонтьевна.
— Продолжайте, продолжайте, пожалуйста… — милая женщина посмотрела на Клавдию Леонтьевну строго, но дружелюбно и с заметным облегчением.
