Место знакомое. Вот сейчас навстречу выйдут магистр Маргус и Брюс…
Так и есть! Как только Ярик и Зилаша вступили на порог школы, навстречу им выступили две тени в париках и с тростями. Эти тени напомнили им магистра и генерал-фельдмаршала из древней Москвы… Да! Точно так и было в прошлом сне. И их тогда тоже привёз сюда ворон…
Но в тот раз Ярик с Зилашею попали сюда из игры о Волшебной горе… Той, в коей осталась зачарованная Линка Златовласка…
А теперь? А может, это всё ещё продолжение игры и сна?.. Нет! Не может быть! Просто тот сон оказался вещим!..
– Знаете ли куда вы идёте? И что вас ждёт?.. – вопросили их тени…
* * *
Между прочим, зазеркальная школа-лицей Кологривы, где продолжил учиться Ярик Бусинка, имела свою волшебную историю.
О том Ярослав узнал на первом же уроке, посвящённом волшебной истории Зезеркалья. Вёл тот урок, как и прежде, его отец – мастер Велекса. (Все китежские учителя теперь учили тут.)
Он и рассказал, что некогда Китаврул, как Мастер Зеркал, сие место обустроил с намереньем оказать уважение своему звёздному отцу – волшебному дракону-единорогу, основателю сей волшебной школы. Потому и сейчас шпиль школы украшал вставший на дыбы Золотой единорог.
– Сие здание не раз перестраивалось, как у нас, в отражённом мире, так и перед зеркалом… – вещал Велекса. – Золотой единорог оставался геральдическим символом сего заведения, будь оно Земским приказом, Бурмистерской палатою либо Историческим музеем. И по сей день на шпиле его, даже в яви, мы видим Золотого единорога!
Ярослав припомнил, что и в Китеже, где они учились прежде, все башни украшались символами, напоминающими о волшебном коне – отце Китаврула-строителя. Только эта школа более древняя, основанная самим Кологривою… в такую предвечную глубь времён, что дух захватывало!
– О да! Эта школа – ветхая днями и годами, и со старым звёздным уставом… И прежде, до сего курса, людей здесь и вовсе не учили. Ибо за коней не считали! Думали – не потянут! А учили лишь кентавров, да единорогов, ну и коньков-горбунков с морскими коньками. Сию школу некогда закончил и сам мастер Китаврул… С отличием!
По словам мастера Велексы, школа-то сия, конечно, была в старые годы – престижнее некуда. Однако и она пришла в упадок.
А что вы хотите? С тех пор, как Кологрива, а вслед за ним и Китаврул, отправились в звёздные скитания, единороги стали редкостью, да и кентавры, одичав, рассеялись по лесам, а морские коньки с коньками-горбунками так и вовсе куда-то запропали и измельчали. Посему саму сию школу после и приспособили для оставшихся без присмотра малолетних нарушителей законов Зазеркалья.
– Однако теперь всё будет иначе! И слава сей школы возродится! Великий переворот всё перевернул! А посему Китежскую школу нами было решено перенести в эти стены. Здесь вы и продолжите обучение – в новых стенах, но по старому уставу!
Закончив свой первый урок столь духоподъёмно, на высокой ноте, мастер Велекса затем повёл новобранцев знакомиться с сей школою – Зазеркальным Кологрив-лицеем.
О самом Кологриве здесь напоминало многое – скульптуры коней, единорогов и кентавров, скачущих, встающих на дыбы, крылатых и златогривых, украшали парадный вход лицея. А общежитие было обустроено рядом, на заднем дворе, в бывших конюшнях и Манеже. Когда-то там, в ротонде, обреталась и конюшня мастера Кологривы.
Потом всё не раз перестраивалось. Но и теперь спальни школяров занимали бывшие стойла. В спальнях и ясли остались, куда ранее ссыпáли ячмень или пшеницу (а теперь учебники и конспекты).
А в пристройке общежития, в Манеже, разместилась нынешняя конюшня. Её заполняли кареты, экипажи, пролётки и кабриолеты, определённые для поездок сквозь время. Кстати, на одном из тех кабриолетов катался сам магистр Маргус.
Конечно, зазеркальный Манеж мало походил на знаменитый шедевр архитектора Бове, возведённый в яви напротив Кутафьей башни Московского Кремля. Здесь это был просто сарай из рассевшихся брёвен – будто его разрушили война, пожар и затем незаконченная реставрация.
Однако и такой приют – лучше, чем остаться совсем без крыши над головой. Беженцам из опрокинутого Китежа – всё подарок судьбы.
Впрочем, все эти неудобства окупались выгодностью расположения Манежа у самых Кремлёвских стен.
Кстати, заметим, рядом с зазеркальным Манежем были не только сам Кремль и школа единорога Кологривы, но и прямо через улицу – Старое здание Московского университета с пристроенным к нему Студенческим театром. А новое здание, как вы знаете, в яви выстроили на Воробьёвых горах.
Старое здание университета и Студтеатр мало чем отличались в Зазеркалье и в яви. Разве что зазеркальный театр более походил на храм. Хотя, после Великого переворота, речь зашла о том, чтобы и в яви место театра занял храм, чему студенты были вовсе не так рады, как хотелось начальству.
И, кстати! В сём театре играли ученики из Кологрив-лицея – все наши старые знакомые святиборцы. Где же ещё им было ставить мистерии, к коим они так привыкли в Китеже?
А если далее перейти от Студенческого театра через Манежную площадь (Манежку, как говорят здесь), то можно было войти в аллею, разбитую у самых стен Московского Кремля.
Тут под таинственной сенью лип, тополей, клёнов и полюбили гулять святиборцы. Для витязей Китежского Святолесья старая аллея с остатками огибавшей Кремлёвскую стену речки Неглинки, стала их новым Святым лесом.
И сюда же, в обложенные гранитом ключи, что питались от выбивающейся из-под земли Неглинки, переселились все китежские вилы. Им, как и другим героям сказок, один известный скульптор установил здесь памятные статуи. Той же Царевне-лягушке (а значит, – виле Вельмине).
А посему, рядом в сём ключе, в Зазеркалье, поселилась также и дочь Вельмины – вила Купавка.
А куда запропал сам Велияр? Это так и оставалось загадкою… Впрочем, прошёл слух, что тут стал являться и его призрак… Почему бы и нет? Ведь тени прежних ректоров и учителей лицея тут попадались на каждом шагу.
Итак, следуя за учениками и мастером Велексою, мы прогулялись по окрестностям Кремля, где обосновались беженцы из Китежа. Осталось только бросить беглый взгляд на сам Кремль.
Он возвышался громадою башен и шатров за высокими стенами крепости. Но хода туда не было, путь заступали стражи у затворенных врат под башнею с огромными и вечно стоящими часами. В Зазеркалье Кремль окутывали туманы, и никто толком не знал, что же там творится.
Только поговаривали, что там среди площади спит зачарованный трёхглавый дракон.
– И хорошо, что спит! – заметил Ярослав. – А то мало ли что… и как!
– Да! – согласился Зилаша. И замурлыкал стишками: – Дракон – это тебе не птица, не буди его – пусть проспится! Вот пробудится, да разыграется, – поздно будет каяться! С дракошками, как и с нами, летучими кошками, лучше не шутить!
– И в мыслях не было! – уверил друга Ярослав. – Какие уж тут шутки!..
Между тем, влияние Марабеля становилось всё ощутимее во всех мирах и временах.
Будто Мерлин, обернувшийся Моральфом и овладевший силами Марабеля, установил часы на башне Креста и стал при них часовщиком, подчиняющим время и все часы мира.
И хотя в Зазеркальной Москве часы на Кремлёвской башне стояли, противясь чёрной воле волшебника, – в яви они уже шли мерно и неуклонно, вращая огромные колёса с зубцами, отмеряя полночь и полдень боем курантов…
И теперь всякий московский день для Ярослава и всей семьи Буслаевых, начинался с поворота колёсика часов и звонка будильника. Потом жужжали колёсики в бритве, крутились бобины в плеере. Лифт опускал канаты, наматывающиеся на колёса подъёмника. Вертелись турникеты, крутились под ногами и несли на себе пассажиров колёса автобусов, колёса эскалаторов и поездов метро.
Город, как сложный часовой механизм со многими колёсиками и колёсами, зубчиками и анкерами, крутил и нёс Буслаевых по своим лабиринтам…
– Двери открываются, двери закрываются… Следующая станция… Следующий год… Тук-тук… Туки-туки… Тук-тук…
Ярослав задрёмывал под мерные перестукивания колёс на стыках рельс. А рядом с ним также во полудрёме поспешали на работу и учёбу папа либо мама, а иногда и брат с сестрою…
И они выходили на разных станциях, терялись в толпе, а затем и вовсе пропадали куда-то надолго…
Так отца теперь зазывал в Америку сам известный на весь свет Вилли Билборд – участвовать в экспедициях, совместных с его Университетом Атлантики. В качестве стажёра в морские экспедиции он приглашал и брата Володьку.
– О yes! Древние манускрипты исчезнувших цивилизаций! Допотопная культура! – соблазнял мистер Вилли из-за океана. – Рунические надписи на руинах затерянных и затонувших городов! А вы – единственный специалист по рунам гипербореев и атлантов… Уникальная возможность!..
