Маму, Валентину Сергеевну, тоже приглашали – в университеты Англии. Сам профессор мистер Вритер её цитировал там в своей капитальной монографии по королю Артуру.
И всё бы хорошо… Да вот только Ярослав не мог не узнать в мистерах Вилли Билборде и Вритере – кого бы вы думали?
Да китежских же учителей Вальяра Сивоуса и дракона Вритьяра… И как их было не узнать?.. Не говоря о внешнем сходстве (те только сменили прежние балахоны на современные одежды), китежские подземные учителя тоже жили и учили в сущности где-то под Землёю – у антиподов!
И как на них было полагаться? Ведь в Китеже они учили темнозорцев, кои все ныне перешли на сторону Тёмного Мерлина… Может, и сии учителя тоже тайно следовали его злокозненным наущениям?
– Туки-туки… Тук-тук… Туки-туки-тук…
Краем глаза сквозь полудрёму Ярослав вдруг заметил в вагоне некого человека в чёрном строгом костюме… «Кто бы это мог быть?» – вздрогнул Ярослав, стряхивая сон.
Затем он тихонько тронул за рукав дремлющего рядом отца:
– Ой, пап… Смотри… Это же человек-тень…
– Да нет… – зевнув и прикрыв рот ладонью, чуть слышно возразил ему Алексей Елисеевич. – Это, верно, дирижёр… И он спешит на концерт… Вот, как раз он и выходит на Волхонке, где Светлана играет в оркестре…
И опять «туки-туки-тук»… и шипение, и скрип рессор останавливающегося вагона. И тут вдруг Ярослав очнулся… опять!
«Как странно… – подумал он. – Мне кажется, или эту станцию я уже проезжал? Это та же „Кропоткинская“, выход на Волхонку. Те же колонны, как распускающиеся лилии… Здесь и вышел тот… в чёрном, вроде бы дирижёр…»
– Так это же вроде вчера было! – удивился его недоумению Алексей Елисеевич.
– Или – сбой времени? Шутки Мерлина? – всё ещё не понимал Ярослав.
Двери открылись… закрылись… И тут вдруг Ярослав заметил сидящего напротив слепца в чёрных очках. Это тот или другой?
Слепец обеими руками в чёрных перчатках упёрся на зонт с массивной ручкой, будто на трость… Что за наваждение?
– Да что это ты? – успокаивал его отец. – Ведь это же, верно, какой-то несчастный слепой. А тебе мерещится невесть что… Ты устал… Долгая дорога… Привидится же такое…
Туки-туки-тук… Двери закрываются… двери открываются…
Ярослава и Алексея Елисеевича на станции «Университет» эскалатор выносил под осенний дождик.
Здесь их дороги расходились: Ярославу пора было в лицей, а отцу – на лекцию в университет.
* * *
На лекции Алексея Елисеевича народу теперь приходило немного. Предмет не был обязательным, ибо уже ходили слухи о скором закрытии кафедры славянской рунологии.
Аудиторию, не самую большую на факультете, заполняли те, у коих была эта пара в расписании, и кто решил не сачковать…
У студентов Алексей Елисеевич пользовался репутацией волшебника. Он и в самом деле немного походил на чародея – в огромных очках и с указкой, будто волшебной палочкой. Таинственности прибавляли луч, испускаемый проектором, и загадочные руны, мелькающие на экране. Это и в самом деле было интересно и интригующе!
Когда-то Алексей Елисеевич отыскал в пыльных архивах рунические рукописи, кои не трогали сотни лет. И стал с ними работать. Его в ту пору принимали за безобидного чудака…
А затем стали донимать вопросами:
«А нет ли в этих текстах чего-либо предосудительного?» «А вы не опасаетесь, профессор, что подобными заклятиями можно вызвать какого-нибудь древнего демона?»
Алексей Елисеевич и впрямь опасался. Особенно, когда слышал отзывы его как бы научных оппонентов, «радикальных хронологов», называемых в кулуарах «хронофагами».
«Хронофаги! Откуда только они взялись? Какое безумие нашего времени их породило?» – Алексей Елисеевич хватался за голову…
Теории хронофагов съедали прошлое эпохами. Они пытались, и весьма успешно, внушить, что вся античная история выдумана, а все древние памятники письменности – суть просто подделки.
Они учили, что рунических книг вообще никогда не было. И большую часть их сочинил лично Алексей Елисеевич Буслаев… Мол, не было, не было… Да вдруг появились! Это подозрительно!..
Так что новая дисциплина, «сравнительная рунология», детище Алексея Елисеевича, не вызвала «бурю» ни в истории, ни в филологии. Зато многих увлекли лекции Фомы Неверовского, «апостола» радикальной хронологии и яростного критика Алексея Буслаева. Они шли в самой большой аудитории. Вот там-то яблоку негде было упасть.
Ну, а если бы оно где и упало, то ни одного «быстрого разумом Невтона» (то есть, говоря современным языком, Ньютона – большого любителя посидеть под яблонями), не говоря о наших доморощенных Платонах, не зашибло бы…
А ведь рёк же некогда отец-основатель Московского университета Михайло Ломоносов: «И может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать…» И сам же высек эту надпись на мраморной доске прямо у парадного входа в Главное Здание университета (долго трудился, устал и проголодался, а потом пошёл и заказал салат оливье в профессорской столовой ГЗ).
Однако, судя по всему, слова те прозвучали всуе, труды же отца-основателя (и святиборца, кстати!) пропали втуне… Иначе как объяснить, что всеотрицающая теория «апостола Фомы» собрала такую паству?
И оттого в конце концов сплочённые сторонники «апостола Фомы» на научных советах разгромили шамкающих беззубыми ртами академиков старой школы. Да разве могли бы они потягаться с наглыми и острозубыми хронофагами!
И так хронофаги и откусили изрядный кусок «академического пирога» – теперь гранты, и наши, и зарубежные, потекли к ним. Археологические экспедиции, программы по изучению рунических манускриптов и прочая прочая – всё лишалось поддержки… И уже речь зашла о том, чтобы закрыть кафедру славянской рунологии…
Вот так и отозвался в нашем мире Великий переворот в Стране Снов и переписывание истории полуспящим Мерлиным!
Размышляя над сим, Алексей Елисеевич тоже, вслед за Михаилом Ломоносовым, зашёл в профессорскую столовую, что за ротондою с изваяниями мыслителей (почти сплошь святиборцами).
Здесь он, в перерыве между парами, обычно встречался с Валентиной Сергеевной, и они выпивали по чашечке кофе.
– Как ты думаешь, – спрашивал Алексей свою супругу, – дойдёт ли дело до закрытия кафедры? Свернут ли наши экспедиции?
– Всякое может случиться, – отвечала та. – Особенно, если ты будешь по-прежнему дразнить академических гусей.
– И чем же тогда я стану заниматься?
– Алёша, дорогой… Ты же известен как рунолог во всём мире. Тебя приглашают, ждут… Обещают место в Университете Атлантики…
– Так-то оно так… Но… Тут много всяких но… Понимаешь, я им не доверяю… Да и с Америкой и Англией сейчас не лучшие отношения… – А про себя он подумал: «Мда… И здесь не обошлось без проклятия Мерлина и магии Марабеля…»
– Но ведь и меня тоже зовут… Ты же знаешь, я поддерживаю связь с профессором Вилли Билбордом и мистером Вритером…
– И это меня не радует, – вздохнул Алексей. – Связи на стороне… Это… в общем…
– Ой, ну, не смеши!.. – смутилась Валентина. – Так вот… Их интересы у нас теперь представляет… Кто бы ты думал? Ну?.. Сам магистр Мартин Маргус! Он уже открыл отделение Университета Атлантики у нас и курирует лицей… А вот, кстати, и он! – И тут Валентина помахала рукою внезапно явившемуся в столовой магистру Маргусу.
Тот явился у входа в тёмно-синем с блестками костюме, весьма важный и благообразный. А затем степенно прошествовал к ним меж столами.
– Магистр меня как раз и просил устроить встречу… – объяснилась Валентина Сергеевна.
– О! Так ведь мы давно знакомы с Мартином! Приветствую! – поднялся навстречу Алексей Елисеевич. – Это тот самый антикварий, что приобрёл у нас книгу о Мерлине и Китоврасе…
– Hello, профессор! Я как раз её вам возвращаю. Это небольшой презент от нашего Университета… – магистр протянул Алексею старый фолиант. – О! Вопросы сравнительной мифологии так увлекательны!.. И нас также крайне интересует тема ваших работ по рунам, профессор!
– Очень приятно, господин Маргус, – улыбнулся Алексей Елисеевич, принимая книгу. – Так чем я могу быть вам полезен?
– О, не беспокойтесь ни о чём! – замахал руками магистр. – Это мы можем быть вам полезны. И мы уже оказывали кафедре рунологии вспоможение. Ваши исследования потрясли нас! И вы должны, просто обязаны их продолжить!
– Это замечательно… Но ведь, похоже, мою тему прикрывают.
– Хм-хм… Как это неприятно… Хронофагия – это опасная лженаука!.. Хотя уже весьма популярная и не только здесь… Повсюду! Но мы ей дадим бой! Не так ли, профессор? Вот потому-то мы и рискнули предложить вам контракт с Атлантическим Университетом! Соглашайтесь же!..
Предложение казалось заманчивым. Экспедиции по всему свету, рунические манускрипты… Лекции в лучших университетах мира…
