— Лучше тебе самому рассказать ей, пока кто-то другой не сделал этого, — посоветовал Живоглот.
— Три крысы сбили меня с ног в туннеле под Регалией, — выпалил Грегор.
— А что ты и эти крысы делали в туннеле под Регалией?! — возмущенно воскликнула Люкса.
— Это я виноват, я. Слушай, я привел как-то Мортоса на урок эхолокации, чтобы Грегор посмотрел на него и помог мне его убить. К сожалению, мой перламутровый дружок ночью сбежал. Я, разумеется, отправился на его поиски, и когда Грегор пришел на следующий день на урок эхолокации — он нашел на нашем месте не меня, а трех приспешников Мортоса, — заговорил Живоглот. — И воин храбро и славно сражался с ними до тех пор… Пока не произошло что, Грегор?
— Пока они не выбили у меня из рук фонарик, — угрюмо буркнул Грегор.
— И в этот момент он вдруг понял, что все это время был категорически не прав, ленясь и халтуря на уроках эхолокации, и что его учитель, Живоглот, был… был что, Грегор?
— Ты был прав, Живоглот, — пришлось признать Грегору.
— Ты был прав, Живоглот, — эхом повторил Живоглот, смакуя каждое слово. — Знаешь, это самое приятное из того, что я мог услышать из твоих уст. Остались еще рыбные фрикадельки? Я снова хочу есть.
И Живоглот сунул свой нос в миску с фрикадельками.
Грегор чувствовал, как глаза Люксы прожигают в нем две дыры.
— И когда ты собирался рассказать мне об этих ваших занятиях, встречах с Мортосом и тремя его друзьями прямо под моим дворцом?! — спросила она.
— Вообще-то никогда, — пробормотал Грегор. — Я не думал, что это важно.
— Думаю, ты относился бы к этому иначе, будь это твой дом, — заявила она.
— Викус сказал, дверь надежная, — возразил Грегор.
— А дверь была заперта, когда ты дрался с этими крысами? — осведомилась Люкса.
— Нет, — признал Грегор.
А ведь и правда — если бы ему не удалось тогда проделать этот трюк с лампой, ничто не помешало бы крысам ворваться во дворец.
— Но я же не знал, что они там! Я думал, там только Живоглот и Мортос!
— Они везде, Грегор, — раздался тихий голос Говарда.
Только теперь Грегор начал понимать, насколько беззаботным и безответственным он был. Говард не вспыльчив, как Люкса, и если он говорит об опасности — значит, опасность была реальной.
— Я всегда оставлял дверь открытой во время наших занятий, — растерянно сказал Грегор. — Викус и не велел мне ее закрывать.
— Потому что знал, что с тобой я, а я не допущу, чтобы кто-нибудь проник во дворец. Оставьте его в покое! Обвиняйте меня, обвиняйте Викуса наконец — если очень нужно найти виноватого, — сказал Живоглот.
— Я обвиняю вас всех! — воскликнула Люкса.
— Твое право. Но это не было подстроено, это случайность, — пожал плечами Живоглот.
— Это не твой город!
— Он вскоре перестанет быть и вашим, ваше высочество, если такие негодяи, как мы с Воином, вдруг откажемся его защищать! — прорычал Живоглот. — Вы, может, забыли о пророчествах?
— Ваша защита ничего не гарантирует, или, может, ты забыл о пророчествах? — ответила она. — И то, что я вытащила тебя из этого дурацкого колодца, совсем не значит, что я считаю тебя такой уж великой драгоценностью!
— Прекратите! — Говард вскочил на ноги. — Вы пугаете детей. И так вы не добьетесь ничего, даже если перегрызете друг другу глотки.
Грегор оглянулся. Говард был прав. Газард и Босоножка стояли, взявшись за руки, возле Темпа, и лица у них были встревоженные и испуганные. Крылья летучих мышей трепетали от волнения. Даже Картик постанывал и беспокоился во сне.
— А ты кто такой? — уставился Живоглот на Говарда.
Грегор решил, что Живоглот придуривается.
— Живоглот, хватит! Ты же знаешь, кто он такой.
— Да не знаю я! — стоял на своем Живоглот.
— Ну вот! Его зовут Говард, он кузен Люксы, его отец правит Источником, — устало промолвил Грегор.
— Ладно. Все, что я могу пока сказать, это то, что ваш Говард неплохо соображает, — ответил Живоглот. — И говорит правильные вещи. Драка нам ничего не даст, ваше высочество. У нас слишком много дел, если мы хотим помочь твоим друзьям.
— Твоя помощь мне не нужна, Живоглот, — огрызнулась Люкса.
— То есть, я так понимаю, ты собираешься справиться с армией Мортоса в одиночку? — уточнил Живоглот.
— Армия Регалии будет здесь через несколько дней. И мы освободим зубастиков, — отрезала она.
— Через несколько дней, девочка, уже некого будет спасать, — тихо произнес Живоглот.
Эти слова моментально сбили с Люксы спесь.
— Что ты имеешь в виду? — испуганно спросила она.
— А как ты думаешь, что собирается делать Мортос? — ответил он ей вопросом на вопрос.
— Мы слышали его речь. Он сказал, что загонит зубастиков туда, откуда еще никто не возвращался, — вмешался Говард.
— А он не уточнил, где это конкретно? — настаивал Живоглот.
— Где-нибудь за пределами Подземья? — неуверенно предположил Грегор.
— В Неизведанных землях, — добавила Люкса.
— Но ведь зубастики вполне могут вернуться из Неизведанных земель обратно — по своим собственным следам, — возразил Живоглот. — Дорогие мои, есть только одно место, откуда еще никто не возвращался.
И крыс замолчал, ожидая, что они и сами догадаются.
— Он говорил о смерти! — прошептала Люкса.
— Это же очевидно, — кивнул Живоглот.
— Ты говоришь, он собирается убить их? Всех? — спросил Говард.
— Такова главная идея, да, — подтвердил Живоглот.
— Но ведь зубастиков тысячи. Их можно гнать с места на место — но они никогда не сдаются без боя, если им угрожает опасность, — сказал Говард. — Как же крысы собираются их всех уничтожить?
— Теперь послушайте меня, — заговорил Живоглот. — Зубастики действительно хорошие бойцы, когда идет открытый бой, лицом к лицу. Их гораздо больше, чем крыс, думаю — десять к одному. И хотя битва была бы кровавой, а их потери в этой битве были бы неисчислимы — все же они вполне могли одолеть Мортоса, если бы до этого дошло. Поэтому крысам нужно, чтобы зубастики верили, что это просто очередное переселение. Что если они не будут ему сопротивляться — останутся в живых. Но можете не сомневаться, Мортос не оставит ни единого зубастика, им всем придет конец.
— Я это говорил! — раздался хриплый голос. — Я говорил им!
Все повернулись к Картику. Он перевернулся на живот и пытался приподняться на передних лапках.
Говард бросился к нему:
— Тихо, тихо. Я сейчас дам тебе успокоительное.
Он потянулся к зеленой бутылке с лекарством и открыл крышку.
— Мы должны сражаться! Это другое! Не то, что было раньше! Грызунам не нужна земля на Источнике — люди все равно не позволят им жить там, — говорил Картик.
— Говард, подожди, — остановила Люкса Говарда, который уже готов был влить в рот Картику лекарство. — Дай ему сказать.
— Он думает, что он все еще на Источнике! — шепнула Найк.
— Да, — кивнула Люкса и позвала: — Картик, Картик! Это королева Люкса из Регалии!
— О, славная королева. Хорошая королева. — Картик чуть успокоился при звуках ее голоса. — Скажите им: «Сражайтесь! Сражайтесь за Источник!»
— Я скажу, обязательно, — поглаживала Люкса его спину.
— Я им говорил, но мало кто хотел меня слушать. Они поверили грызунам, поверили, что их просто снова уведут в другое место, — причитал Картик. — Не верьте! Не верьте им!
— Нет, я не верю им, — успокаивала его Люкса. — Я верю тебе.
— Зачем крысам земля у Источника? Ведь вы, люди, не отдадите им ее, — продолжал он.
— А зачем им земля в джунглях? — вмешался Живоглот. — Ни одна крыса ни за что не станет там жить.
— Я это говорил! — снова закричал Картик. Глаза его приоткрылись, и блуждающий взгляд вдруг зацепился за Живоглота. Бедный зубастик ощерился и снова начал кричать: — Где остальные? Где все остальные?
Он даже попытался броситься в атаку, приволакивая сломанную лапку.
— Где остальные? Где все остальные?
— Вот сейчас самое подходящее время, чтобы дать ему лекарство, — негромко посоветовал Живоглот.
— Где все остальны-ы-ы-ые?! — визжал зубастик.
Говард быстро влил лекарство в рот раненому, пока тот не потерял над собой контроль, и через несколько минут зубастик затих.
Слова Картика будто открыли Грегору глаза — теперь он четко понимал, что происходило внутри мышиных колоний: он видел вторгшихся крыс… видел, как зубастики спорят, что делать — сражаться или подчиниться… и как Картик проигрывает этот спор.
Грегор даже подумал, что именно Картик начертил тот тайный знак на стене пещеры.
— Итак, вы можете поверить мне и этому несчастному зубастику — или можете и дальше продолжать утешаться мыслью, что зубастиков просто ведут на новое, чудесное и комфортабельное место проживания, — заключил Живоглот.
