Я быстро отступил назад на три шага. Язык бога вернулся назад к нему в рот и он рассвирепел. Он бросился на меня, желая сомкнуть свои пальцы у меня на горле, но я взмахнул клинком и задел его левое плечо. Он снова закричал от боли.
На этот раз он был ранен. Клинок Судьбы пробил его защитную чешую. Черная кровь бежала из плеча и капала на землю.
Моя оборона оказалась успешной, и я был удивлен. Сиской обладал невероятной скорость, так почему же он не использовал ее? Это могло означать только одно – он не может этого сделать! В какой-то степени я все еще контролировал время. Столкнувшись с таким противником я не мог остановить его, но я сделал достаточно чтобы сражаться с ним.
Я подготовил свой клинок. Сиской снова атаковал меня и я инстинктивно ринулся вперед с мечом. В этот раз я был не в состоянии нанести удар, но это заставило его отступить на несколько шагов. Затем я отступил так быстро как только мог, уклоняясь от его длинного и опасного языка со смертельными присосками. Вдруг я очутился в расселине скалы; бежать в обе стороны было невозможно. Рот Сискоя скривился в улыбке, и он открыл его еще шире. Язык набросился на меня в фиолетовом тумане. Бог загнал меня в ловушку, и отступать мне было некуда.
Оставался только один вариант: прорываться! Я уклонился от языка и сделал шаг вперед, оказавшись менее чем в шаге от него. Затем, прежде чем он успел вернуться обратно в рот, я взмахнул мечом по дуге и рассек его. Он упал на землю, дергаясь и корчась, как огромная змея, кровь стекала из рта Сискоя на землю. Его вой заставил дрожать землю, и камни словно кричали вместе с ним.
Теперь пришло время чтобы покончить с ним. Пока он мучился в муках, я снова взмахнул мечом целясь в шею. Но как только я подумал, что контролирую ситуацию, как все пошло не так. Бог не собирался сдаваться так легко – это я понял на собственной шкуре.
Он взмахнул руками по дуге, словно хотел выпотрошить меня. Я избежал удара, но он попал по моей левой руке, и боль была такой словно он вырвал ее из плеча. Я упал на колени. Даже хуже, Клинок Судьбы выпал из моих рук.
Сиской бросился на меня, все еще сплевывая кровью. У меня было время достать Режущий Кости и нанести эму удар. Я пронзил его грудь в двух местах, но он схватил меня как ребенка и направил свой открытый рот на меня.
Его клыки вонзились в мою шею, но я почти не почувствовал боли. Он начал высасывать мою кровь, я чувствовал как она пульсирует в моих венах, отливаясь от моего сердца, которое становилось слабее с каждой секундой.
Моя ситуация казалась безнадежной, но я вспомнил слова Грималкин. Я не хочу умирать. Я хочу снова увидеть Алису, и свою семью. Будущее, которого я так желал – моя жизнь Ведьмака – у меня пытались отобрать. Я изо всех сил пытался вырваться, отчаянно нанося удары богу вампиров; но казалось кинжал не наносит ему никакого вреда, и вскоре я был так слаб, что не мог держать его. Он выскользнул из моих пальцев и я почувствовал что мое сердце бьется медленнее. Смерть была близка.
Потом я услышал громкий крик. Это я закричал? Или крик вырвался из глотки Сискоя? Я никогда еще не слышал такого крика, настолько наполненного тоской. Словно сама земля кричала от агонии.
Затем я провалился в полную темноту.
Последнее о чем я думал – была Алиса.
Последние слова, которые я произнес у себя в голове, были для мамы:
Прости, мама. Извини, что разочаровал тебя. Я сделал все возможное. Постарайся не думать обо мне слишком плохо.
Я находился в темноте казалось целую вечность. Мое сердце не билось; я больше не дышал – но я не чувствовал страха. Я был спокоен, все мои заботы и борьба остались позади.
Потом я услышал звук, который помнил с детства: скрип кресла-качалки. Я увидел светящуюся фигуру, которая появлялась в темноте.
Это была мама – не ужасная ламия, а добрая, любящая мама которую я помнил. Она сидела в кресле, улыбалась мне и покачивалась взад и вперед, как делала когда была счастливой и расслабленной.
- Ты такой, каким я надеялся ты всегда будешь, - сказала она. – Прости меня за все те резкие слова. Они были тогда необходимы. Я горжусь тобой, сынок.
О каких «резкие словах» она говорила? Я смутился. Где я? Я мертв?
Все еще улыбаясь, мама исчезла в темноте. Теперь появилась другая фигура. Это была девушка с заостренными туфлями, ее черное платье было завязано на талии шнурком. Алиса.
- Я пришла, чтобы попрощаться, Том. Я не хочу уходить, но нет иного выбора, не так ведь? Жди меня, Том, пожалуйста. Не сдавайся. Никогда не сдавайся!
Куда она собралась? Я попытался спросить, но она исчезла прежде чем я успел заговорить.
Следующее что я осознавал, было то что я лежу в постели. Я дышал и мое сердце билось стабильно. Шторы были открыты, но было темно. Я понял, что нахожусь в своей комнате в таверне в Тодмордене. На маленьком столике рядом со мной стояла свеча, и в ее мерцающем свете я увидел что кто-то сидит рядом с кроватью и смотрит на меня сверху вниз.
Это была Грималкин.
- Наконец-то ты вернулся, - сказала она. – Ты был без сознания в течении трех дней и ночей. Несмотря на все что Алиса сделала чтобы исцелить твое тело, я боялась что твой разум может быть поврежден.
Я изо всех попытался сесть. Я весь был пропитан потом и чувствовал себя слабым. Но я был жив.
- Что случилось? – спросил я. – Я старался. Сожалею, но я оказался не достаточно силен. Тебе удалось покончить с ним?
Ведьма-убийца покачала головой.
- Нет, он был уже мертв когда я спустилась вниз, чтобы отвести тебя обратно в безопасное место.
- Он пил мою кровь, но я боролся до конца и наносил ему удары кинжалом. Должно быть мне повезло и я пронзил ему сердце.
- Не это прикончило его, - сказала мне Грималкин. – Это была твоя кровь.
Я покачал головой.
- Я не понимаю…
- Твоя кровь оказалась оружием – очень специфичная кровь ведьмака; кровь седьмого сына седьмого сына смешанная с кровью твоей матери, первой и самой сильной ламии оказалась для бога вампиров смертельным ядом – твоя мама знала что так будет. Она явилась Алисе после того как умер Сиской и много ей рассказала.
Вдруг я вспомнил как Сискоя появлялся в коже Космины – он все еще сможет овладеть другим телом ненадолго.
- Он будет мстить! – сказал я Грималкин. – Он вернется. Мы все еще в опасности.
Грималкин лишь покачала головой.
- Сиской больше не угроза. Ты не просто уничтожил тело, в котором он был; ты убил самого бога вампиров. Ужасный крик вознесся с земли до небес. Твоя мама сказала Алисе что это сама тьма кричала об утрате одного из самых сильных Древних Богов. Ты ослабил наших врагов. Голова Дьявола теперь молчит, и нет способа который заставить его говорить – и поверь мне, я не была с ним нежной.
Было удивительно думать, что моя кровь стала причиной смерти Сискоя. Маме было об этом известно. Но цена была заплачена. Джеймс вероятно мертв, и Дьявол приказал своим слугам убить других моих братьев.
- Он попытается снова, - сказал я. – Он сказал, что численность его слуг подобна звездам на небе. Он никогда не сдастся!
- Значит, мы должны покончить с ним навсегда!
Я кивнул.
- Ты забрала Думдрайт? – спросил я.
- Когда я пошла в дом Фреск чтобы сжечь его, библиотека была пуста. Там не было книг. Не было Думдрайта. Но я все равно сожгла дом.
- Значит, его забрали наши враги..
- Нам ничего не остается кроме как думать так.
Это было еще одной угрозой, с котором мы должно быть столкнемся в будущем.
- Где Алиса? – спросил я.
- Алиса отправилась во тьму, - сказала Грималкин. – Она пошла на поиски третьего священного предмета.
Прошло почти две недели, прежде чем я набрался силы чтобы отправиться назад в Чипенден. В это время Грималкин очистила склон горы от оставшихся румынских существ тьмы. Те кого она не убивала, убегали от нее. Она сожгла их дома с телами внутри. Никто не вернется из мертвых. Но все ее поиски Думдрайта были тщетными, здесь не было никаких его признаков.
Сторона Тодмордена в Графстве тоже была пустой, все люди покинули его. Я думаю они не будут спешить вернуться назад.
Мы могли бы снова использовать телегу Бенсона, но я предпочел идти, надеясь что путешествие по крупицам восстановит мою силу. Нам потребовалось почти три дня, чтобы добраться домой.
Грималкин сопровождала меня и каждую ночь мы говорили, и обсуждали наши планы на будущее. Все зависело от возвращения Алисы с тьмы, с третьим священным предметов. Мысли о ней держали меня в постоянном напряжении. Хуже всего было то, что я бессилен – я ничем не мог ей помочь.
Во время одной из наших бесед, Грималкин добавила еще мыслей для моих переживаний, для мены это было шоком.
- Алиса знает, что ты должен принести ее в жертву, Том, - сказала она напрямик.
