— Нравится?
«Чего ждет этот Мммм? Вернее всего, думает, что я должен обрадоваться и вцепиться в камень. Нет, мы тебя обманем». Пашка подошел к столику, небрежно взял камень, покрутил его в руках, потом положил обратно и сказал:
— У моей двоюродный папа, хранитель государственная корзинка, есть такой камень тысяча штук.
И Пашка отвернулся к окну, словно этот камень его не интересовал.
— Вам этот подарок не нравится?
— Я буду его дарить стюардессе на лайнер, — ответил Пашка не оборачиваясь, чтобы Мммм не видел, как он улыбается.
Мммм закрыл коробочку, спрыгнул на пол и пошёл к двери.
Как только дверь за ним закрылась, Пашка тут же бросился к ней и приложил ухо к замочной скважине.
— Она не хочет, — услышал он голос Мммм. — Говорит, что у нее таких тысяча.
— Я слышал. А ну-ка, дай сюда коробочку.
— Вы же сами мне ее дали, господин Крыс.
— Не возражать!
Какая-то возня за дверью, писк, потом голос Крыса:
— Так я и знал. Когда успел подменить камень на стекляшку?
— Я не подменял. Это само так получилось.
— Ах, само! Вот тебе за само! Вот тебе за воровство! А теперь отдавай настоящий сапфир.
— Нету… не бейте меня, господин Крыс.
— А что у тебя за щекой? У вас у всех защечные карманы есть. Не кусайся! Голову отверчу! Ну вот, а ты говорил.
— Я нечаянно.
— Правильно, никто не ворует нарочно. Все нечаянно. Когда меня мама в детстве била за воровство, я тоже кричал, что я нечаянно. Подсунул стекло и думаешь, если она знатная дама, то и дура. Ты мне хочешь государственное дело загубить? Заруби на носу, предатель, что мы-то отсюда уйдем, даже если большого корабля не захватим. А если ты останешься, твои земляки спросят, что ты делал при пиратах?
— Не губите меня, господин Крыс, клянусь, что это в самом деле нечаянно. Не мог же я подумать, что туристка разбирается в драгоценных камнях.
— Глупые в драгоценностях разбираются лучше всех, — сказал Крыс. — А умные книжки читают. Ты это учти на будущее.
— А вы, господин Крыс, книжки, конечно, читаете?
— Нет, на меня и умники и дураки работают. Теперь давай, быстро. Мама ждёт, как пройдёт операция. Стучи в дверь.
Мммм боком втиснулся в комнату и замер у порога. Вид у него был встрепанный.
«Ну и славно же тебя взгрел твой пиратский друг», — подумал Пашка, а вслух сказал:
— Вы научились стучать дверь. Что ещё вы мне притащили?
— Произошла ошибка, — заговорил Мммм, глядя снизу вверх. — Я нечаянно перепутал коробочки.
— Не нужны мне ваши стекляшки, — сказал Пашка.
— Это была ошибка, заверяю вас! Виновные уже понесли строгое наказание. Извольте взглянуть на настоящий сапфир.
Мммм вспрыгнул на стол и раскрыл коробочку.
Конечно, настоящий сапфир сверкал ярче стеклянного. Но большой разницы Пашка не усмотрел.
— Оу! — сказал он, осторожно держа камень в пальцах. — Если не ошибаюсь, это хороший сапфир.
— Да, разумеется, настоящий сапфир. Очень редкий. Возьмите, а?
Пашка задумался, потом закрыл коробочку и сказал:
— Нет, у меня такие есть.
— Умоляю! Мне не сносить головы!
— Кого не сносить?
— Моя голова- чик-чик… — И Мммм печально взмахнул лапкой.
— Ладно, — сжалился Пашка. — Я беру подарок. Как одолжение, чтобы вам не чик-чик.
— Вы любите драгоценности?
— О, я коллекционер драгоценностей, — сказал Пашка. — Я есть ценитель. Теперь уходи, маленький жулик.
Мммм задом попятился к двери, нащупал нижнюю ручку, открыл её и исчез в коридоре.
Пашка сразу приник к двери.
— Взяла, — прошипел Мммм.
— Я все слышал. Вроде бы клюнуло…
— Она собирает драгоценности.
— Посторонись, дай-ка я превращусь в кого-нибудь…
— Меня потрясает, господин Крыс, — сказал Мммм, — ваше умение превращаться. Как это вам удается?
— Это у меня от папы. Большой был негодяй.
— А что с ним случилось?
— Он как-то решил подшутить над моей мамашей, превратился в цыплёнка. Моя мамаша, женщина серьёзная, открутила ему головку.
— Какая ужасная смерть! Я представляю себе горе вашей уважаемой мамы!
— Ничего ты не представляешь. Она сказала: цыплёнку — цыплячья смерть. И пошла на кухню готовить глинтвейн крепостью в сто тридцать градусов. Моя мамаша выпить любит.
— Преклоняюсь перед ее железным характером.
— Ладно, я пошёл. А ты жди здесь.
Пашка кинулся к креслу и сделал вид, что дремлет.
— Уважаемая госпожа пилагейка, — услышал он голос и открыл глаза. Вот уж не ожидал увидеть добродушного краснощекого мальчишку в коротких штанишках! Да, великий мастер маскировки этот Крыс! Никогда бы не догадаться!
— Кто вы? — спросил Пашка.
— Я- сын местной королевы, — сказал мальчик. — Моя мама узнала, что вы приехали к нам, и ждёт вас в гости.
— Зачем? — удивился Пашка.
— Моя мама коллекционирует драгоценности, и ей очень хотелось познакомиться с настоящей ценительницей. Мамочке скучно, не откажите ей…
— Драгоценности! — воскликнул Пашка. — Обожаю драгоценности! Идем к вашей маме.
Крыс даже сощурился от радости. Все получилось, как он хотел.
На этот раз Пашку везли в большой открытой машине, а по сторонам, спереди и сзади ехали на велосипедах черные пираты и время от времени палили из бластеров по окнам домов.
На заднем сиденье машины, которую раньше использовали для почётных гостей с других планет, устроились Пашка и Крыс. В ногах у них свернулся Мммм.
Кавалькада стрелой пронеслась по улицам, пролетела сквозь парк, засаженный карликовыми деревьями, и замерла перед дворцом. Дворец был трехэтажный, с мраморными колоннами и статуей какого-то брастака в короне перед главным входом.
— Здесь раньше жили короли, — сказал Мммм. — Потом открыли музей, а теперь его заняли наши новые господа.
— Господа или карантинные врачи? — спросил Пашка.
— Карантин- это шутка, — сказал мальчик Крыс.
— Не понимаю таких шуток, — удивился Пашка. — Зачем такая шутка?
— Потому что мы коллекционеры драгоценностей.
Шофёр распахнул дверцу, и Пашка, подобрав длинную юбку, чтобы не упасть, торжественно вышел из машины.
По сторонам широкой лестницы с очень маленькими ступеньками были навалены груды камней, кирпича, штукатурки со следами росписей, клочья ковров и гобеленов.
— Наши господа, — сказал Мммм, — такие крупные, что ради их удобства пришлось вынести из дворца все лишнее.
— Правильно, — сказал мальчик Крыс. — Всю музейную требуху выкинули. Народу это не нужно.
— Совсем не нужно, — захихикал Мммм, но Пашке показалось, что смех у него невесёлый.
Войдя во дворец, Пашка понял, что пираты превратили трехэтажный дворец в одноэтажный- сломали перекрытия, перегородки, а заодно и все украшения.
Ну и варвары, подумал Пашка, сколько придётся потрудиться реставраторам!
Они миновали первый, когда-то трехэтажный, зал. У следующей двери сидели кружком пираты и резались в карты.
— Вы куда? — спросил один из них.
— Мы к мамаше, — сказал Крыс.
— Что-то я тебя не знаю, младенец, — сказал один из пиратов.
— А вот сейчас узнаешь, — ответил Крыс и в одно мгновенье превратился в невысокого, худого человека с очень белым лицом.
— Одну минутку, господин Крыс, — сказал пират и, сунув голову в дверь, сказал: — Мамаша, к тебе сынок с компанией.
— Пусть войдет, — послышался нежный голос.
Во второй половине дворца ободранные стены были кое-как прикрыты коврами. Посреди зала стояло штурманское кресло, на котором сидела молодая розовощекая женщина в длинном белом платье и в небольшой золотой, в изумрудах, короне.
За спиной женщины стояли два черных пирата с алебардами, а перед троном- десятка два брастаков.
Когда Крыс и Пашка вошли в зал, брастаки, как один, обернулись, и их глаза загорелись желтыми и оранжевыми искрами.
Увидев Крыса, женщина что-то спросила у него на непонятном языке. Крыс коротко ответил. Желтоглазые брастаки расступились, чтобы не попасть под ноги пирату.
Крыс обернулся к Пашке и сказал:
— Подойдите к трону. Госпожа мамаша пиратов, королева Брастака и повелительница Серой туманности, готова вас принять.
Пашка стоял в нерешительности. Мамаша должна была быть совсем не такой. Какой? Ну, с повязкой через глаз, в красном платке, кожаной куртке, цыганской юбке или кожаных штанах с пистолетами за поясом. Конечно, все это было пустое воображение. Разве в двадцать первом веке пираты такие же, как в шестнадцатом? Пашка сделал шаг вперед. Кланяться, что ли, надо? Кланяться он не мог — ходули не позволяли.
