— Это почему? — воскликнул Тим.
— У нас такой обычай, — пояснил Роберт, — каждый из нас до тех пор крепок, пока сам может за себя постоять. У своего собственного железа. А если ты свое железо не уберёг и попал к Самому Большому Железу, то старый Железный Рейн прикажет тебе: — Ну-ка, парень, прыгай в плавильную печь, не вышло из тебя толку!
— И что — прыгают? — затаив дыхание, спросил Тим.
— Прыгают, а куда деваться, — ответил Роберт. — У Железного Рейна крепкое слово.
Маукам перевёл озабоченный взгляд с Роберта на Тима; язык у него уныло повис.
— И что же тогда? — не отставал Тим.
— Что тогда? Тогда расплавишься, — ответил Железный Роберт. — Станешь жидким, как вода. А из печи выйдет какой-нибудь другой парень. Уже не ты. Ему дадут новое имя и приставят к новому железу. В прошлом году такое случилось с Железным Раймо. Железного Раймо больше не существует. Вместо него появился совсем новый парень — Железный Реэдик. Такой гладкий с виду, блестящий, скользкий, мне он сразу же не понравился, ужасный задавака. А мы с Раймо одной выплавки.
— Так зачем тебе в таком случае ехать к Железному Рейну, — воскликнул Тим. — Оставайся здесь, здесь тебя никто не загонит в плавильную печь.
— Ты ничего не смыслишь в этом деле! — криво усмехнулся Железный Роберт. — Я же не смогу здесь остаться, если увезут всё железо, или думаешь, смогу? Ведь у нас такой обычай — без железа никто не может жить. Должна же у меня быть под рукой хоть какая-нибудь железяка, к которой я смогу прилепиться в случае беды. Иначе придёт Ржавоед, и «хрясть-хрясть» — живо съест меня. Думаешь, нет?
— А какой он, этот Ржавоед? — спросил Тим, понижая голос и подозрительно оглядываясь по сторонам.
— Мерзкая тварь, — бросил Железный Роберт. — Ржавоед ужасно хитер, он почти всегда приползает перед рассветом, когда выпадает роса и сон особенно сладок. А иногда подкрадывается во время тихого грибного дождика, когда глаза так и слипаются. Всегда старается сцапать тебя во сне. Он жёсткий, как трёхгранный напильник, спинной хребет у него зазубрен, словно пилка, броня на нём из стальной чешуи, сам — рыжего цвета и тихо поскрипывает, когда ползёт. Жутко крепкий слух надо иметь, чтобы услышать.
— Гав! — внезапно пролаял Маукам.
— Да, да, брат Маукам, — у тебя именно такой жутко крепкий слух, — подтвердил Железный Роберт, — только ты не всегда оказываешься поблизости, когда подкрадывается Ржавоед. Так что я сам должен быть начеку.
— А разве железо помогает, когда он приходит? — спросил Тим.
— Только железо одно и помогает, — ответил Роберт. — Если я смогу скрыться в железе, то все в порядке. Зрение у Ржавоеда неважное, а пахну я точно так же, как и остальное железо. Как только я прилеплюсь к железу, так он сослепу впивается в него и начинает подгрызать то тут, то там, а потом тихонько, поскуливая, отправляется своей дорогой. У меня иногда остаются маленькие зазубринки, потом я их отполирую, и всё.
— А если у тебя не будет железа?
— Тогда — конец. «Хрясть-хрясть» — и от меня останется только горстка коричневой пыли. Ржавоед — как огонь, — пояснил Роберт и с отвращением передернул плечами.
Они ещё немного посидели, ломая голову над тем, как найти выход из затруднительного положения, однако так ничего и не придумали. Наконец Железный Роберт сказал, что у него ещё, к счастью, есть время, чтобы оглядеться и пораскинуть мозгами, потому что уж быстрее, чем за две недели, они это место никак не расчистят. После этого Тим и Маукам отправились по домам. За их спиной кран запускал челюсти в груду железа, набивал полный рот и с грохотом швырял в вагонетки. Некоторые металлические стружки, из тех, что потолще, когда кран вытаскивал их из вороха железа, все тянулись, тянулись и жалобно позванивали.
С этого вечера для Тима началась дома спешная работа. Он подолгу пропадал в подвале и в сарае, часто исчезал за каменным мусорным ящиком, и пазуха у него подозрительно оттопыривалась. Когда смеркалось и работа на складской площадке кончалась, Тим проникал и туда, правда, долго там не задерживался, возвращался и шёл снова. Бабушке приходилось даже ходить звать его:
— Ти-им! Оторвись-ка от железа, каша ждёт! Только тогда Тим спохватывался и плёлся домой.
Так в хлопотах прошло три дня. За всё это время Тиму ни разу не удалось встретиться с Железным Робертом. На четвёртый день бабушка, случайно выглянув из окна кухни, увидела странную картину.
Тим появился во дворе в сопровождении огромного лохматого пса. Бабушка вскрикнула и уже было помчалась выручать внука, как вдруг заметила, что Тим и пес были, по-видимому, хорошими знакомыми. Они мирно шагали рядом, и время от времени Тим даже похлопывал зверя величиной с доброго теленка по загривку. И пес начинал радостно помахивать хвостом. Это в какой-то степени успокоило бабушку, однако она всё же взяла угольные щипцы, чтобы, если надо, сразу же броситься на помощь.
На шее у собаки болталась то ли большая круглая жестяная банка, то ли коробка. Бабушка торопливо протерла очки, но хорошенько разглядеть издалека, что там такое, не смогла. Тим вместе с собакой скрылся в углу двора за мусорным ящиком.
Бабушка придвинулась к окну поближе. За мусорным ящиком Тим и пес остановились — об этом можно было судить по макушке Тима. Когда он нагнулся, исчезла и она. Больше ничего не было видно. Бабушка решила было окликнуть Тима, но тут же передумала. Вдруг этот огромный чужой пёс испугается окрика и, чего доброго, ещё рассердится, кто знает, что он тогда может натворить.
А Тим, присев в это время рядом с Маукамом на корточки за ящиком, показывал Железному Роберту результаты своей работы.
— Гляди, здесь хватит железа, чтобы ты смог прилепиться к нему, если подкрадётся Ржавоед, — пояснил он. — Я собрал все железяки, какие были в доме. Кое-что принёс и со склада, больше не смог.
Здесь лежали старый угольный утюг, большой треснувший чугунный горшок, обрезок рельса, который отец, работая в подвале, использовал иногда как наковальню, полдюжины пустых консервных банок и железная коробка с ржавыми болтами и гайками. Предметом особой гордости Тима были половинка коленчатого вала и пара железных колёс от дрезины, которые он притащил в сумерках со склада.
Тим с радостным видом смотрел на Железного Роберта. Роберт окинул взглядом всю эту рухлядь.
— Ведь правда, ты сможешь прыгнуть сюда в случае опасности? — вновь спросил Тим, на этот раз с некоторым колебанием.
Железный Роберт подошёл к Тиму и с такой силой хлопнул его по плечу своей маленькой твёрдой рукой, что Тиму стало больно.
— Ты крепкий друг, — сказал Железный Роберт, при этом голос его слегка задребезжал, будто дал маленькую трещинку. — Для обыкновенного парня ты невероятно крепкий, думаешь, нет? Если мне совсем некуда будет податься, то я вспомню о тебе.
Железный Роберт умолк. Тим посмотрел на жалкую кучку железного лома за мусорным ящиком и почувствовал неловкость.
Железный Роберт повернулся и перевёл взгляд со двора на песчаный откос, где виднелся склад старого железа и подъёмный кран. Рабочий день уже кончился, кран стоял на месте. Затихший склад старого железа казался ещё просторнее. Вдруг в дальнем углу площадки раздался пронзительный кошачий вопль; он быстро перешёл в страшный рёв и замер, будто его ножом перерезали.
Там рыжий разбойник Коттер жестоко сцепился с другими котами, тоже заявившимися на склад старого железа караулить железных крыс.
— Знаешь, мне ведь нужен простор, — тихо произнёс Железный Роберт. — Это должен быть крепкий простор с котами-разбойниками и с Горой матрасных пружин. Пошли, брат Маукам!
Он ловко прыгнул в круглую коробку от противогаза, привязанную к шее Маукама, и похлопал пса по спине.
— Полный вперёд!
Маукам поднялся, медленно, как корабль, развернулся в узком пространстве за мусорным ящиком и степенно двинулся вперёд. Тим растерянно поплёлся за ним.
Будь глаза у бабушки Тима позорче, она бы непременно заметила маленького человечка, который выглядывал из жестяной коробки, привязанной к шее собаки, и показывал рукой вперёд. Словно капитан корабля на капитанском мостике.
Но, к сожалению, глаза у бабушки не были столь зоркими.
День был таким сухим и воздух таким горячим, что если лечь на откос и смотреть поверх вереска, то в глазах начнёт рябить. Но как раз сегодня Тиму было абсолютно некогда валяться на откосе и глазеть по сторонам. То, что здесь тёплый воздух начинает дрожать, он знал уже с давних пор.
Сегодня ему необходимо было сказать Железному Роберту нечто очень важное.
Залежи старого железа значительно уменьшились. Там и сям виднелись широкие прогалины, коричневые от ржавой пыли и изрытые железом. Оттуда было увезено всё, только несколько оставшихся после погрузки мелких железяк валялось в песке.
