– Первый раз слышу о таких хищниках, – удивился Вася.
– У тебя, Вася, еще много таких первых разов будет. Читай историю человеческих бед или хотя бы спроси у дяди Коли. Еще совсем недавно страшным врагом людей были вирусы, которые внедрялись в человеческие клетки, размножались там и, созрев в этой клетке, в огромном количестве нападали на другие клетки. Человек начинал болеть, у него поднималась температура, и иногда он даже умирал. Эти вирусы были очень хитры и устойчивы. Они так изменялись, что людям с трудом удавалось найти им противоядие.
– Ну и как, нашли?
– Конечно, нашли. На то у них и голова, чтобы найти. Кто ищет, тот всегда найдет. Правда, не всегда то, что ищет.
– Это как это?
– Как, как. Идет человек по лесу, устал, решил найти, на чем бы посидеть. Нашел. Сел на пригорочек, а это не просто пригорочек, а муравейник. Что получилось?
– Что?
– «Эх, ай, ай!» – получилось. Вот что.
Афанасий опускал космотанк все ниже и ниже, увеличивая скорость. Лед слой за слоем менял цвет. Каждый слой соответствовал какому-то периоду в тысячи лет из жизни планеты. Стена расколотого льда представляла собой ее историю. Спуск продолжался уже два часа, когда в прозрачных ледяных стенах появились уже знакомые по экспедиции на планету ХИЖ живые существа в виде столбиков, похожих на маленькие деревца, покрытые разноцветными бутонами.
– Видишь, Вася, – сказал отец, – это уже исторический слой аммиачного льда, когда температура на планете была от минус тридцати до минус семидесяти градусов.
– Ой! Как холодно.
– Да не очень. Такая же, как у нас на Земле на Южном полюсе.
– А эти живые цветы могут жить у нас на Южном полюсе?
– Нет, конечно. Для этого им нужна аммиачная среда, а у нас лед и вода.
– Жалко.
– А чего жалеть! У каждого свой мир. Наш мир в тысячи раз более разнообразный и интересный, чем этот.
Афанасий решил прекратить спуск и двинуться вдоль ледовой трещины к кратеру. Когда вышли из трещины и удалились от края кратера, его дна все еще не было видно.
– Что будем делать? – спросил он. – Продолжать спуск? Мне бы хотелось получить кусок этого огромного астероида, который так разбомбил ледяную планету.
Увеличив скорость, спускались еще два часа. И вот в лучах прожекторов внизу показалась темная масса.
– Какой великан, – удивился Федор, – не меньше пятисот километров в диаметре. Вот почему эта планета движется не по круговой орбите, а по незначительно вытянутому эллипсу.
– А почему по эллипсу? – спросил Вася.
– Очень просто, – ответил за Федора ПИП, – планета обращалась вокруг Рыжего карлика, как и все ее подружки по круговой орбите. Вдруг бабах! И планета полетела от карлика. Но карлик-то притягивает и притягивает. И планета улетает от карлика все медленнее и медленнее. Потом остановилась, потопталась и начинает медленно возвращаться. Под действием силы притяжения карлика разгоняется, пролетает мимо и снова улетает. Так и болтается, как на качелях. Минимальное расстояние до карлика четыреста миллионов километров, максимальное – в полтора раза больше. Впрочем, Вася, я тебе уже об этом рассказывал.
Командир посадил космотанк на твердую поверхность. Это была небольшая ровная площадка, на которую они и вышли. Было как-то непривычно топтать гранитную поверхность в этом царстве льда и сверххолодной жидкости. Афанасий направил бур из космотанка и стал вырубать кусок гранита. Затем выпустил лапу, взял этот кусок и спрятал в грузовой отсек. На космонавтов нахлынула радость. Они стали плясать на поверхности космического странника и хохотать. Они никогда еще не топтали своими тяжелыми ногами планету на такой глубине. Самый серьезный из них Афанасий Николаевич и тот не выдержал и начал отплясывать лезгинку.
– Асса! Асса! – кричали космонавты и хлопали в ладоши, облаченные в скафандры.
Лучше всех получалось у ПИПа. Он барабанил своими руками по бочкообразному корпусу. При этом раздавалась барабанная дробь, которая сопровождалась глухими звуками ударов ПИПовских длинных рук по головам космонавтов. Веселье закончилось, когда откуда-то издалека послышался непонятный гул. Космонавты попрыгали в космотанк и взмыли вверх с самой высокой скоростью, на какую он был способен. Они летели вверх и видели, как с соседней ледяной стены кратера обрушиваются гигантские пласты льда и летят вниз, туда, где они только что плясали.
– Нарушители тысячелетнего спокойствия успели своевременно катапультироваться, – пошутил ПИП.
– Да, это лишний раз доказывает, – сказал Эдуард, – что в космосе хулиганить опасно.
Выбравшись из кратера, космонавты облетели его по кругу и обнаружили, что ледовая кора дала глубокие, тысячекилометровой длины, трещины в пяти местах, не считая мелких.
– Теперь, – сказал командир, – пора возвращаться. Больше нам здесь делать нечего.
Обратная дорога заняла шестнадцать часов. Космолет с путешественниками и два беспилотных космолета вернулись на борт корабля, космонавты прошли стандартную дезинфекцию и оказались в объятьях друзей.
– Итак, мы вернулись, – сказал ПИП, – и ты, Вася, вместе с Димой опять по вечерам начнете приставать ко мне с вопросами. Будете?
– Будем.
– Вот и отлично, а то я так к этому привык, что без твоих, Вася, вопросов мне скучно, а с ними весело.
– Это почему?
– Потому что они глуп… глубокомысленные, – захохотал ПИП.
Совет по космическим исследованиям
( Заседание по безынерционной связи)
После непродолжительного отдыха, купанья в бассейне, занятий спортом в спортзале, ковыряния в земле на плантациях тети Гали, благоустройства в холодильных камерах живых организмов с планет ХАС и ХИЖ, Афанасий Николаевич собрал всех в зале заседаний и объявил:
– Хватит отдыхать. Мы закончили первый этап нашей экспедиции. Завтра решено провести совещание с Советом по космическим исследованиям. Доложить результаты работы и согласовать план дальнейшей экспедиции. Прошу Федора Ивановича подготовить материальную базу, в том числе главную аппаратуру безынерционной связи, Николая Ивановича – подготовить краткое сообщение в части обнаруженных форм жизни, Марину Петровну – в части особенностей космических систем, ждущих нашего исследования.
На следующий день вся команда была в сборе в зале заседаний. Все три экрана работали. Один с левой стороны, другой с правой и третий – по центру. На них отображалась панорама звездного пространства, окружающего корабль. На центральном экране на фоне мерцающих звезд была видна планета РХУ, рядом с которой обращался вокруг Рыжего карлика корабль. Но вот левый и правый экраны погасли, и на одном из них появился уже хорошо знакомый космонавтам академик Зорро Маратович Григорян, руководитель Марсианской обсерватории, с группой своих сотрудников, а на другом – небольшая группа членов Совета по космическим исследованиям во главе с его председателем Ренатом Ильгизаровичем Тазеевым.
– Здравствуйте, друзья, – сказал председатель Совета, – очень рады видеть вас в полном здравии. Прошло около полутора лет с последней нашей встречи, и мы надеемся, что это время было насыщено для вас множеством интересных событий. Поздравляем вас с окончанием первого этапа.
Члены Совета захлопали в ладоши, к ним присоединилась группа Зорро Маратовича.
– Спасибо за поздравления, – ответил Афанасий Николаевич, – наша группа в полном составе приветствует вас и желает успехов в работе.
Теперь в ладоши захлопали космонавты.
– Должен сообщить, – продолжал он, – что все участники нашей экспедиции живы, здоровы и готовы продолжить работу. В первую очередь мне хочется сообщить радостную весть о спасении экипажа аварийного космолета «Аврал». Всем известно о трагической гибели космического корабля «Система-1» в 2082 году. К великому сожалению, на корабле погиб командир экипажа Арсений Георгиевич Василенко, пытавшийся предотвратить аварию. Однако, по приказу командира экипаж в составе семи человек во главе с Николаем Григорьевичем Красовским на аварийном космолете «Аврал» успел удалиться на достаточно далекое расстояние и остался жив. Космолет, тем не менее, потерял управление и тридцать лет плыл в просторах космоса со скоростью десять тысяч километров в секунду. Мы обнаружили его на расстоянии одного светового года от Солнечной системы в двадцати миллиардах километров от системы Рыжего карлика (так мы назвали потухшую звезду). За это время аварийный космолет подвергся тяжелым испытаниям, в том числе нападению искусственных микроорганизмов, размножающихся путем пожирания ферромагнитных металлов и сплавов. Космолет неминуемо должен был погибнуть. Когда мы обнаружили его, все члены экипажа, кроме родившегося девять лет назад мальчика, находились в камерах анабиоза. Трое из них были до замораживания тяжело ранены. Сегодня члены экипажа «Аврал», включая находящихся на излечении пилотов Александра Андреевича, Юрия Федоровича и врача Марию Ивановну, присутствуют здесь, рядом с нами, и приветствуют вас, кроме астронома Эсфири Яковлевны Флаксман, находящейся в камере анабиоза.
