Подошла осень.
На землю, кружась, упал первый лист.
Дикие груши и яблоки попадали с веток на опалённую первыми заморозками траву. За ними с кустов осыпались жёлтые орешки. Трудолюбивые и заботливые лесные зверьки, готовясь к длинной зиме и морозам, усердно запасались продуктами.
Самыми хозяйственными, как и всегда, оказались весёлые белки.
Белки были вездесущи и неутомимы. Они хлопотливо сновали по деревьям, таща в своё жильё очередную добычу. То лесной орех. То шишку. Словом, всё, что попадётся. Лишь бы побольше съестного набить в заветный тайничок — где-нибудь в дупле или под корнями.
Впрочем, не одни только белки взялись за дело — зашевелились ворчливые барсуки и проворные мыши, заворошились целые армии зверьков. Глазам внимательного наблюдателя в те дни открылась бы поистине удивительная картина. Казалось, горы спешно готовились к войне и обороне, и всё пришло в движение. Война. А в самом деле, разве зима не объявила им войну? Ну конечно. Самую настоящую войну. И, готовясь отразить её первый натиск и выдержать осаду, которая может затянуться на долгие месяцы, звери приводили свой дом в полную боевую готовность.
Орехов в тот год уродилось на диво. А уж это верная примета — быть морозной и длинной зиме.
То же самое подсказывал лесному зверью безошибочный инстинкт.
Только наш Серебрянко не испытывал пока что никакого страха перед надвигавшейся грозной зимой. Он принадлежал к такому племени, которое не делало запасов на зиму. И Серебрянко безмятежно наслаждался ласковым солнцем и чувствовал себя в ту осень таким сильным, как никогда.
Но волки, заклятые его враги, не шли у него из ума. Он знал, что они следят за ним и когда-нибудь ещё им предстоит столкнуться, хотя и не мог предвидеть, чем это кончится.
И не ошибся.
Однажды на рассвете волки подкараулили Серебрянко на лесной лужайке, с которой поднимался утренний туман.
Так началась погоня, которой отродясь не видывал лес.
Серебрянко летел впереди.
За ним гнались волки, исполненные решимости во что бы то ни стало нагнать свою жертву, хотя бы для этого и надо было пересечь все луга и леса на белом свете.
Отчаянная погоня началась.
Это был поединок не на жизнь, а на смерть, и Серебрянко это прекрасно понимал.
И не только он один. Это понимали все, кто видел, как волки подкрались к лесной лужайке, это понимали все, кто слышал их зловещий вой.
Ни густые заросли, ни туман не могли больше скрыть от волков Серебрянко.
И самые верные друзья были бессильны ему помочь. Его могли выручить только быстрые ноги и смекалка.
Но волки тоже были достаточно сильны и быстроноги, и обмануть их было не так-то легко. К тому же Серебрянко был один, а волков было шестеро. Шестеро матёрых хищников, какие не часто рождаются в горах. Шестеро волков, охваченных жаждой мести.
Однако Серебрянко не терял надежды на спасение и прежде всего попробовал сбить с толку своих преследователей и замести следы.
Он перескакивал через ручьи и овраги, скрываясь за клубами тумана, которые перекатывались по горам, — всё напрасно. Волки быстро отыскивали след и продолжали погоню.
Порой Серебрянко чудилось, что он ушёл от волков. И Серебрянко радостно приободрялся. Но ненадолго. Продолжая оставаться невидимыми, его преследователи выдавали себя запахом, чуть слышным завыванием и шорохом потревоженных листьев.
Серебрянко прекрасно изучил свои горы.
Никто из его товарищей не знал столько лужаек, тропинок и заповедных уголков.
Куда только он не забирался.
Какие только места не облазил.
Может быть, именно потому Серебрянко и решил искать спасения на самой вершине горы, там, где вечно громоздятся облака и гуляют ветры. А может быть, где-нибудь за хребтом, там, куда волки никогда не добирались?
Серебрянко взлетал вверх по крутым склонам, мчался стрелой через долины, целиком положившись на выносливость своих ног.
Давно уже начался день, а погоня была ещё в самом разгаре.
Солнце изредка выглядывало из тумана — лишь для того, чтобы глянуть краешком глаза на то, что творится в горах, и снова скрыться.
Сколько раз уже казалось Серебрянко, что он не выдержит и рухнет на землю. И больше не встанет. Останавливаясь передохнуть и прислушаться, он чувствовал, как неодолимо влечёт его земля, как хочется ему вытянуться в траве. Хотя бы на одну минуту. Но грозные преследователи опять напоминали о себе. И Серебрянко, собравшись с силами, снова скакал по горам.
Но вот он вырвался из пелены тумана. И очутился на самой вершине горы. В сиянии яркого солнечного дня, не омрачённого ни единым облачком, ни единой прядью тумана.
И вдруг случилось нечто такое, чего никто не ожидал.
Невероятный грохот потряс горы. Затрепетали деревья, вздрогнули камни, а где-то глубоко под землёй что-то странно ворочалось, клокотало и громыхало с нарастающим гулом. Так и чудилось, что от этого грохота обрушатся горы и их поглотят мрачные недра земли. Поглотят навек. А чёрный провал, открывшийся под ними, со временем, возможно, наполнится водой, и образуется новое озеро, а может быть, и море. Но это только так чудилось.
Горы незыблемо стояли на месте.
А страшный грохот затих так же внезапно, как начался. Зато набухшая вершина горы вдруг как бы лопнула и стала стремительно расползаться, открывая зияющую расселину. Эта расселина отрезала Серебрянко от волков, оказавшихся по ту сторону внезапно образовавшейся щели. Волки остановились как вкопанные. Пропасть, разверзшуюся перед ними, невозможно было ни перескочить, ни обойти.
Волки взвыли от бешенства.
В бессильной злобе они скрежетали зубами. Горящие волчьи глаза метали молнии. Но не могли поразить свою жертву, которая у них на глазах скрылась в лесу. Давно намеченная жертва. И уже почти настигнутая ими. Она ушла от них в тот момент, когда, казалось, ей уже неоткуда было ждать спасения.
Между тем Серебрянко не знал, что погоня окончена. Он едва бежал. Он выбился из сил. Ноги то и дело подгибались, и он с трудом поднимался с колен.
«Конец, — подумал Серебрянко. — Это конец».
И точно в подтверждение его чувств солнце в небе вдруг померкло и в мире стало совсем темно.
И снова задрожала земля под ногами — сперва чуть приметно, потом всё сильней и сильней.
Чёрные тучи заволокли небо и солнце.
Это было так страшно. Но всё, что случилось потом, было куда страшней. Из расселины на вершине горы вырвалось пламя, — его огненный столб взметнулся к самому небу, принимая всё более угрожающие размеры. В сгустившейся тьме сама земля, казалось, летела куда-то в чёрную бездну.
— Спасайся! Спасайся! — пронёсся крик по горам.
И всё, что могло, кинулось спасаться.
Всё живое, охваченное безумным страхом, в панике бросилось бежать. Звери убегали от страшной вершины горы, изрыгавшей пламя и дым, хотя никто из-них и не знал, от чего они бегут, что происходит.
И Серебрянко побежал со всеми вместе. Теперь уж он спасался не от волков. Он убегал от неведомого чудовища, которое было страшнее всех волков на свете.
Волки тоже хотели бежать.
Но было слишком поздно.
Волки метались на вершине горы, но вокруг них плотно сомкнулось огненное кольцо, а пепел, вырывавшийся из расселины вместе с огнём, всё сыпал и сыпал на них белым тёплым снегом. Пепел запорошил деревья и землю и всё живое. Засыпал он и волков.
И, погребённые под слоем пепла, нашли, наконец, свою страшную смерть шестеро грозных хищников.
И так и остались стоять на вершине горы, умолкнув навек.
Ещё много дней и ночей подряд клокотало яркое пламя на вершине горы, а над ней клубились тяжёлые облака, из которых валил и валил белый пепел.
Но в один прекрасный день на небе снова засияло солнце.
В горах воцарилась тишина. И адский огонь уполз обратно в недра земли. И там затаился. Но никто не знал, сколько он там просидит и когда вздумает снова взметнуться к небу красным столбом.
Так в горах проснулся вулкан и потух. Но под ним продолжалась жизнь и цвела как ни в чём не бывало, как будто бы и не было никогда землетрясения и извержения вулкана. И только легенда хранила память о событиях тех страшных дней.
А годы шли и шли. По горам всё так же гуляли ветры. Лили дожди, сыпал снег, свирепствовали бури, гремел гром. Ветер разносил пепел, его смывала вода, а на самой вершине горы, там, где некогда остановились перед расселиной волки, образовалось озеро. Вокруг озера выросли сосны, заколыхалась трава, освобождённая от пепла земля возвращала жизнь растениям и животным.
А над озером, на вершине высокой скалы так и остались стоять волки; занесённые пеплом, они давно уже превратились в камень и стояли точно такие же, какими были тогда, когда им преградило путь пылающее жерло вулкана.
