Потом папа что-то начертил на другом фанерном листе и откуда-то достал небольшую дверцу, как раз подходящую для будущего домика.
Потом порылся в ящике с инструментами и выудил из него блестящую задвижку, совсем новенькую, без единого ржавого пятнышка да ещё с несколькими винтиками в придачу.
— Мне? — не поверил Саша.
— А то кому же?! Будешь уходить, запрёшь дверь на задвижку. Нравится?
— Не то слово! Такой задвижки с такими винтиками Саша в руках ещё не держал. Уж если везёт человеку, то везёт во всём!
— Папа… — чуть слышно прошептал Саша. — Папа, ты настоящий…
— Ну знаю, знаю… — вдруг засмущался папа. — Давай-ка лучше, Шушарик, подберём материал для крыши… Вот это у нас с тобой пойдёт на стропила. А эти доски для крыши.
«Гав-гав-гав… — вдруг раздался сердитый Кузькин голос. — Где вы? Куда вы девались? Гав-гав… Ищу, ищу, прямо с ног сбился…»
Как же он забыл о своём друге, о своём товарище, о своём Кузьке? Нагнувшись над перилами чердачной лесенки, Саша закричал:
— Сюда, сюда, Кузька! Мы здесь… Скорее лезь на чердак. Ты прямо ахнешь, когда увидишь, чего только папа для нас нашёл!
Ну, а теперь судите сами: разве Сашин папа — просто папа? Разве он не самый настоящий волшебник? И разве такие папы-волшебники ещё где-нибудь водятся на свете?
История десятая
Про мотоцикл, который затарахтел возле калитки
Итак случилось, что они все сидели за столом и ели суп, когда Сашенька вдруг услыхал тарахтение. Только очень-очень далеко. Но тарахтение приближалось да приближалось. Саша поглядел на сестру: он?
Но Маша — ни слова. Бровью не повела. Ела суп как ни в чём не бывало. Только с каждой секундой всё розовела, всё розовела, пока не стала совсем пунцовой.
А тарахтение было уже совсем рядом. И вдруг смолкло. Прямо у самой их калитки.
— Он! — воскликнул Саша, смаху трахнул суповую ложку в суповую тарелку. Суп так и плеснул, брызги полетели во все стороны. А сам он выскочил из-за стола и бегом, бегом к калитке. И Кузька, конечно, за ним. Да не молчком. Так и залился лаем. Бесстыдник, разве так встречают гостей!
— Сашурик… — только и успела вдогонку крикнуть бабушка.
Куда там! Саша уже был возле калитки. Уже открывал задвижку. Уже распахивал калитку настежь.
Ну конечно же, это был тот самый мотоцикл! Такие Саша видел лишь издали, только когда они вихрем проносились мимо их забора, поднимая за собой длинный хвост пыли. А после дождя — великолепные фонтаны воды и грязи.
— Скажите, пожалуйста, — вежливо спросил очень взрослый мальчик, который подкатил к их калитке на этом замечательном мотоцикле. — Маша здесь живёт?
Так почтительно ещё никто в жизни не разговаривал с Сашенькой.
— Здесь, — шёпотом ответил Саша. — Она ест суп…
А очки у этого взрослого мальчика были огромные. Даже у папы таких не было. Но что там очки! Главное разве очки? Мотоцикл — вот он!
— Тогда я лучше немного потом приеду, — сказал очень взрослый мальчик.
Саша испугался. А вдруг Маша целый час будет есть суп, а мальчик вместе со своим мотоциклом укатит и никогда не вернётся обратно.
— Нет, нет, она кончает есть суп…
А по дорожке уже бежала Машенька. И глаза у неё так блестели, будто в каждом зажглось по крохотной электрической лампочке.
— Я, кажется, не вовремя? — тихо спросил мальчик с мотоциклом, а сам принялся глядеть на Машу.
— Вовремя! Вовремя! — закричал Саша. — В самый раз! Мы вас уже да-авно ждём…
— Сашка! — Маша грозно прикрикнула на брата. — Несносный ты мальчишка! — А сама ещё сильнее покраснела.
— Почему? — спросил мальчик и улыбнулся. — Мы уже с ним друзья… — А на щеках у этого очень взрослого мальчика вдруг появились две добрых ямочки. Он был хороший, этот мальчик с мотоциклом.
— Есть хочешь? — Это спросила Маша.
— Он хочет, он хочет… — за мальчика ответил Саша.
— Хочу… — сказал мальчик. — Только сперва надо руки вымыть.
— Ой, какие они грязные! — обрадовался Саша. — Ужас какие грязные… Идёмте, идёмте, — всё не отставал, всё радовался Саша. — Я вам покажу, где у нас вода. Там и мыло есть. Обязательно нужно с мылом…
Маша снова рассердилась:
— Ох, Сашка, ты у меня дождёшься…
Но Сашенька уже взял за руку незнакомого взрослого мальчика и повёл его к колонке возле смородинового куста. А мотоцикл они поставили недалеко от калитки прямо на траве. Ну что это был за мотоцикл, глаз не отвести! И около руля у него была приделана фара. Правда, только одна, но зато какая! Величиной с тарелку.
— Он у вас что, — реактивный?
— Нет, карбюраторный с двухтактным двигателем, — ответил очень взрослый мальчик.
Машенька фыркнула:
— Сашка, что-нибудь ты понял?
— Понял, — ответил Саша. — Конечно, понял… Всё понял!
Потом они втроём — да и Кузька за ними вдогонку — пошли на террасу.
— Это — Андрей, — сказала Маша. — Он приехал к нам в гости…
А Сашенька тут же прибавил:
— На мотоцикле, на карбюраторном, да ещё с двигателем…
— Садись, Андрюша, — сказал папа. — Вот сюда.
И посадил Андрея как раз возле Маши и рядом с Сашей.
Ну что за папа — всё знает! Ведь Сашенька боялся, что будет сидеть далеко от Андрея…
— Сейчас пойду подогрею суп. — Бабушка взяла со стола кастрюлю. — Ведь совсем остыл…
Кузька от радости завилял хвостом. Он-то знал, что ему обязательно перепадёт ещё одна косточка, и может быть, с вкусным хрящиком…
История одиннадцатая
О том, как мужчины строили дом на лужайке под сосенками
— Это просто замечательно! — обрадовался папа, когда и на следующий день Андрюша прикатил на своём великолепном карбюраторном двухтактном мотоцикле «Ява». — Теперь, когда нас трое мужчин, дело закипит вовсю…
Андрей посмотрел на Сашу, на папу и молча кивнул: он понял, кто эти мужчины, у которых дело закипит вовсю. Поставив у сосны свой мотоцикл, он следом за папой и Сашей пошёл на ту лужайку, где лежали листы фанеры, столбы и всё остальное для дома, о котором ему уже толковали и Маша и Сашенька.
Что правда, то правда, дело у них закипело вовсю. Трое мужчин сняли куртки и остались в одних майках. Даже комары стали им не помехой. Какие там комары, когда кипит работа!
Папа с Андреем взялись обтёсывать столбы для будущего дома. Сначала топорами, потом начисто — рубанком. И Саша не отставал. Ведь и у него был свой рубанок и свой топорик. А старался он изо всех сил. Это была замечательная работа! Стружки, щепки так и разлетались во все стороны.
Маша сидела тут же на скамейке и на них смотрела. Ничего не делала, а просто смотрела. Была она очень нарядная. В брючках, которые ещё зимой ей сшила бабушка. А на брючках цветочки. Всё цветочки да цветочки. Разве в таких красивых брючках поработаешь?
— Ну и попадёт вам всем от бабушки, — вдруг сказала она.
Саша удивился:
— Почему?
— Вы только поглядите, как всюду намусорили…
Чистенькая зелёная лужайка и вправду стала похожа на столярную мастерскую. Стружки да щепки! Щепки да стружки… Ну просто чудо, а не лужайка!
А мы с Андреем вроем столбы в землю и всё приберём, — сказал папа. — Давай-ка, Андрюша, прикинем, где у нас будет первый столб.
— Здесь, здесь! — закричал Саша и потопал ногами по тому месту, на котором стоял.
— Как бы у сосен корни не повредить. — Папа отошёл чуть подальше. — А если тут? Как тебе кажется, сынок? Согласен?
— Ещё лучше! — воскликнул Сашенька. — Совсем хорошо! На солнышке будет домик, и вишенки рядом…
Тут папа вытащил из кармана небольшую круглую коробку, которая называется рулеткой. Это была замечательная коробка: нажмёшь посерёдке блестящую кнопку — и вдруг, откуда ни возьмись, из коробочки выскакивала длинная железная полоска. И как только она, такая длинная, умещалась в такой небольшой коробке? Вся-то коробочка была с Сашину ладошку, а лента выше самого папы. На ленте были разные чёрточки, циферки… Иногда, правда очень редко, папа разрешал и Саше нажимать кнопку на рулетке.
И всякий раз Сашенька и пугался и радовался, когда из узкой щели с треском выскакивала эта длинная железная полоска.
А теперь папа дал рулетку Андрею и показал, где надо мерить землю.
— Я подсчитал: от одного столба до другого ровно полтора метра. Это для длинных стен. Вот отсюда начни и наметь для всех четырёх столбов.
Да, уж тут ничего не скажешь — значит, папа сразу понял, какой хороший этот Андрей. Прямо вытащил из кармана свою рулетку и дал ему в руки. Ведь Андрюша не просил, даже не заикнулся, чтобы папа дал…
— Значит, домик будет квадратный? — спросил он у папы.
— Нет, для торцовых стен ровно половина — семьдесят пять сантиметров.
Тогда Андрюша воткнул в землю небольшой колышек, нажал на рулетную кнопку, тотчас же выскочила железная полоска, которую он от колышка приложил к земле.
