Плутишка подумала, что надо бы выбраться из копны и присоединиться к веселой компании, но в этот миг клубок распался. Волк что-то тихо сказал Коту. Тот кивнул и тогда Волк снова превратился в Облако, а Облако — в Белого Коня с человеческими глазами, взнузданного и оседланного. Конь ударил копытом и Кот одним махом взлетел в седло, оказавшись при этом в сапогах и длинном плаще, и с места послал коня в карьер. Конь понесся по лугу, как белая молния, и плащ стелился за плечами Кота, словно крылья.
Описав два больших круга, они вернулись к копне.
— Ну как? — спросил Белый Конь.
— Хорошо, — сказал Кот. — Но…
— Понял! — усмехнулся Конь и ударил копытом дважды.
В тот же миг трава на лугу превратилась в пламя, а у Кота на боку появился меч. Кот выхватил его из ножен и, опустив к ноге, тронул поводья:
— Вперед! Вперед!
И Белый Конь понесся сквозь пламя — белая молния в огне и дыму — и снова крыльями летел плащ за плечами Кота. Справа и слева на их пути взлетали столбы огня и Кот, привстав на стременах, рубил мечом направо и налево, и пламя под его ударами опадало, как скошенная трава…
Сделав три круга в огне, они снова вернулись на край луга.
— Это уже другое дело! — сказал Кот. — И все же…
В ответ, не сказав ни слова, Глазастик ударил копытом трижды.
В центре луга взлетел огромный клуб пламени и превратился в Огненного Рыцаря на Огненном Коне — и Рыцарь, и Конь его были струящееся пламя. Рыцарь вскинул правую руку. Из нее вылетел длинный язык пламени и застыл мечом из твердого мерцающего огня. И щит Рыцаря тоже был — пламя.
Плутишка взглянула на Кота — на нем оказалась серебряная кольчуга и серебряный шлем с алым пером, а на левой руке — серебряный щит.
— В чью честь мы сражаемся? — спросил Глазастик.
— В честь тех глаз, что смотрят на нас с тобою! — рассмеялся Кот. — Вперед, и да помогут нам Вера, Любовь и Надежда!
Глазастик шагом понес его через пламя к Огненному Рыцарю и Огненный Конь двинулся навстречу. Съехавшись, бойцы отсалютовали друг другу мечами и разъехались на противоположные края луга.
Плутишка смотрела, затаив дыхание — еще бы, ведь не каждый день во имя ваших глаз устраивают такие поединки на огненном лугу!
Вот кони помчались навстречу друг другу — и вздыбились, встретившись в центре луга — Белый и Огненный. С глухим звоном щит ударил в щит и в тот же миг зазвенели, встретившись, серебряный и огненный клинки. Кони под всадниками завертелись, как два черта, и, словно две молнии, метались клинки, нанося и отражая удары. Огненный Рыцарь дрался, как боевая машина, созданная для сражений, не ведающая ни страха, ни усталости, а Кот сражался так, будто в него вселился сам дьявол и вся жизнь его зависит от этого боя.
Минута проходила за минутой, а победа все не склонялась ни к одной из сторон. И вдруг Огненный Рыцарь нанес такой мощный удар, что серебряный щит Кота не выдержал, а Конь-Глазастик слегка попятился. Плутишка вскрикнула от испуга, но в тот же миг Радужный Кот, отбросив обломки щита, перехватил свой меч двумя руками и, подняв Глазастика на дыбы и привстав на стременах, нанес стремительный и мощный удар сверху вниз, перерубив огненный меч Рыцаря. В тот же миг Огненный Рыцарь превратился в клуб пламени и, взлетев над лугом, рассыпался искрами. Горящий луг снова стал зеленым и по зеленой траве Радужный Кот верхом на Белом Коне-Глазастике подъехал к копне.
— Вылезай! — сказал Кот. — Мы победили!
Он отсалютовал мечом выбравшейся из сена Плутишке, спрыгнул с седла, превратившись при этом снова в Кота, и потерся носом о плутишкино плечо. Она взяла его за ухо и Кот зажмурился…
— Хороший Котище! — сказала Плутишка и Кот тихо замурлыкал.
— А можно я на Глазастике покатаюсь? — спросила она.
— Об этом надо спросить у него, — ответил Кот.
— Конечно можно! — сказал Глазастик.
Плутишка тут же влезла в седло и они помчались по лугу. Рядом с веселым лаем неслась Рона. Они сделали три больших круга и Глазастик снова принес Плутишку к копне, где их ждал Кот.
— Здорово как! — сказала раскрасневшаяся Плутишка, слезая с седла, и погладила Глазастика.
Тот улыбнулся и вновь превратился в Белое Облако с голубыми глазами, правда не такими грустными, как вначале.
— Ой, уже все, да? — огорчилась Плутишка.
— Просто нам надо идти, — сказал Кот.
— А Глазастик? — спросила Плутишка. — Ему снова придется вернуться в Черную Долину? Пусть он лучше пойдет с нами!
— Не расстраивайся, — сказал Глазастик. — Вспомни обо мне — и я вернусь даже из Черной Долины. Но пойти с вами я не могу — потому что не только вам я могу понадобиться… Так что до свидания!
Он превратился из Облака в большую Летающую Тарелку — настоящий НЛО с голубыми глазами — взлетел и растаял в голубом небе среди облаков.
— Вот всегда так… — вздохнула Плутишка. — Как кто-нибудь хороший, так всегда быстро расставаться приходится…
— Что поделаешь, — отозвался Кот, — ведь так бывает не только в сказке. И в жизни происходит то же самое.
— Да, — согласилась Плутишка. — Вот от кого-нибудь противного никак не отделаешься, а если кто хороший, так «до свидания»…
— «До свидания» все же лучше, чем «прощай», — сказал Кот и замурлыкал себе под нос:
Я гляжу, как люди приходят,
Как люди уходят,
В славе или в обиде
Я иду по дороге…
— Слушай, — спросила Плутишка, — а Глазастик — он кто?
— Он мой друг.
— Он хороший друг, но я тебя не об этом спрашиваю. Вот он Облако с глазами и превращаться может то в Коня, то в Волка, и траву пламенем делает — так, что она не сгорает… А глаза грустные… Он — кто?
— Как бы тебе это объяснить… — усмехнулся Кот. — Это из области суб- и гиперпространственных модуляций комплексных полей…
— Ой-ей-ей! — сказала Плутишка.
— Разве это — главное? — продолжал Кот. — Вот, например, ты. Разве мне важно, как ты внутри устроена и из чего сделана? Для меня важно, что ты такая, какая ты есть. И Глазастик тоже…
— Он добрый… — сказала Плутишка. — Но как же он попал в Черную Долину?
- Он слишком не такой, «как все»… — ответил Кот. — А люди предпочитают необычное только в книжках и в кино. Во всяком случае, большинство из них. Им не по себе, если рядом с ними что-то, что не укладывается у них в голове — наяву, а не в книжке. Того, кто слишком уж не такой, как все, чаще всего ждет одиночество… Черная Долина… Но тот, о ком вспомнят, кто будет нужен — сможет покинуть и эту Долину.
— А когда мы вернемся к нам в Город, то сможем вызывать Глазастика из Долины?
— Сможем, если очень захотим, — сказал Кот. — Но пока что наша дорога лежит в другой Город — Город Высоких Башен…
Надпись, выбитая на огромном придорожном валуне, гласила, что они вступают в земли Города Высоких Башен. На холмах, среди которых бежала дорожка, раскинулись большие дубовые рощи с многовековыми могучими деревьями. В рощах бродили, гордо закинув головы с тяжелыми рогами, олени с оленятами. Иногда они выходили к дороге и тогда Плутишка гладила оленят, а взрослые олени весело фыркали и осторожно брали Плутишку за ухо теплыми губами.
С вершины холма они увидели Город Высоких Башен, раскинувшийся в долине на берегу реки. Город был опоясан рвами, бастионами и зубчатыми стенами с мощными башнями.
— Вот это крепость! — воскликнула Плутишка.
— Это приграничный Город, — отозвался Кот, — так что приходится.
За городскими стенами был виден лабиринт крутых черепичных крыш и дымовых труб, и Высокие Башни со шпилями, на которых красовались кованые флюгера в виде флагов, зверей и рыцарей.
— Сколько тут флюгеров! — сказала Плутишка.
— Двести сорок восемь! — улыбнулся Кот. — В ветреные дни они все вместе поскрипывают — и так музыкально, что кажется, будто кто-то на них специально играет.
— А я знаю, кто — это Ветер играет на них!
— Ветер? Ну конечно же, это он!
— А что в этом Городе самое-самое интересное? — спросила Плутишка. — Мы ведь тут все обсмотрим, правда?
— Правда! — сказал Кот. — Если только у нас хватит времени. Ратуша, стены, Музей изящных искусств, соборы с органами и залы с клавесинами… Дом с Привидениями…
— С Привидениями? Нет, туда мы не пойдем — страшно!
— Как хочешь, — отозвался Кот. — Вообще-то я там бывал. Ничего особенного, самые обыкновенные Привидения. Если их не бояться, то даже не интересно. Разве что послушать их рассказы о том, как они попали в Привидения, но и это уже тысячу раз описано в книжках. В самом Городе этот Дом давно уже мало кого интересует — живут себе Привидения — и пусть живут. Одних гостей туда и водят — пощекотать нервы.
— Не надо мне их щекотать! А что еще есть в Городе?
