— Счастливый… — вздохнула Плутишка, которая ужасно любила поспать и потому рассветы видела крайне редко.
— А еще у него есть друзья, — продолжал Кот. — Белый Рыцарь и Поэт. Белый Рыцарь — он совсем другой. Все его очень любят, особенно милые дамы. Еще бы! В Городе нет никого, кто одевался бы с большим вкусом, имел более изысканные манеры, говорил более приятные комплименты, лучше играл на лютне, пел и танцевал, чем Белый Рыцарь. Вокруг него всегда веселье, музыка и песни.
Многие не понимают, как могут быть друзьями столь непохожие люди, как Белый и Черный Рыцари, а между тем это так и больше всего они любят бывать вместе у их друга Поэта, который живет за городом в домике на холме посреди дубовой рощи. Черный Рыцарь обычно усаживается в кресло у камина и, глядя в пламя, слушает, как Поэт читает свои стихи, а Белый, присев на край стола, подбирает на лютне музыку к этим стихам — и утром в Городе звучит новая песня.
— Как хорошо! — сказала Плутишка. — А мы сходим в гости к этому Поэту?
— Обязательно. Это можно сделать прямо сейчас. А вечером… Вечером мы отправимся на бал к Белому Рыцарю!
— На бал?! — воскликнула Плутишка. — Ура, на бал! Ой… А в чем же я туда пойду?…
— Ну не ужели у меня нет друзей среди портных? — усмехнулся Кот.
И они отправились к Поэту.
Когда они приблизились к маленькому белому домику посреди дубовой рощи на холме, Кот поднес палец к губам:
— Тише…
Плутишка прислушалась и услышала негромкий голос, доносящийся из распахнутого окна:
…Как мне сказать, что я тебя люблю
И нету никого милей на свете,
Что счастлив я, когда твой взгляд ловлю,
Когда в моих ладонях руки эти?
Как мне сказать, что в этих рук кольцо
Я счастлив был бы в плен попасть навечно,
В волне твоих волос укрыть лицо
И быть счастливым — просто и беспечно…
Любимая! О, как хотел бы я,
Чтоб путь к тебе нашла любовь моя!
— Опять… — вздохнул Кот.
— Что опять? — шепотом спросила Плутишка.
— Опять он влюбился в кого-то безответно. Вечно у него одно и то же. Но… Если бы не это — кто знает, насколько меньше стихов и песен было бы в Городе? Он ведь умеет и при безнадежной любви писать удивительно счастливые стихи!
— Интересно! А если бы любовь оказалась взаимной и счастливой — писал б он тогда стихи? — спросила Плутишка.
— Вопрос, конечно, интересный, — отозвался Кот. — Наверное, все-таки писал бы, только другие, быть может.
У двери домика Кот позвонил в маленький звонкий колокольчик.
— Там открыто! — донеслось из домика и они вошли…
Внутри домик чем-то напоминал комнату Черного Рыцаря — тот же камин, те же кресла, подсвечники, книги на полках. А еще — раскрытый сундук со свитками рукописей и большой письменный стол, за которым сидел хозяин дома, грустно подперев голову рукой и помахивая гусиным пером.
— День добрый! — сказали Кот и Плутишка.
— День добрый, сэр Кот и Прекрасная Незнакомка! — грусть на лице Поэта мгновенно сменилась веселой улыбкой и Плутишке на миг показалось, что по комнате запрыгали солнечные зайчики. — Чертовски рад, что вы заглянули ко мне! Мои друзья рыцари куда-то запропали и мне не с кем выпить горячего грогу! Сейчас мы его сделаем, а потом я вам прочту кое-что из написанного этой ночью, а Прекрасная Незнакомка, я надеюсь, сыграет нам на лютне!
И они приготовили грог, и Поэт читал свои новые стихи, а Плутишка играла на лютне. Потом Поэт и Кот устроили состязание, кто напишет на Плутишку самую лучшую хвалилку и самую ехидную дразнилку, и Поэт выиграл, потому что кроме дразнилок и хвалилок написал еще три настоящих сонета, а Кот — только два.
Потом они отправились к Портному — шить бальное платье для Плутишки.
Портной наговорил ей кучу комплиментов, пощелкал вокруг нее мерной лентой, а потом достал такие прекрасные ткани, каких Плутишка никогда в жизни не видала, и принялся кроить, приметывать и примерять, а потом начал быстро-быстро шить серебряной иголкой и золотой ниткой.
Через пару часов все было готово и Плутишка, взглянув на себя в зеркало, только ахнула: лучшее платье, чем это, трудно было себе представить! К платью она приколола подаренную Черным Рыцарем розу, которая ничуть не утратила своей свежести и красоты.
— Да… — вздохнул Кот и, преклоня пред Плутишкой колено, поцеловал ей руку. — Спасибо, Мастер!
— Благодарю вас! — сказала Плутишка и поцеловала Портного. — Это самое прекрасное платье на свете!
Мастер улыбнулся и сказал:
— Самое прекрасное платье, самые красивые цветы… Это не так сложно, если знаешь: надо приложить сердце!
И был бал у Белого Рыцаря. Под флейты и скрипки, лютню и клавесин Плутишка танцевала и танцевала — и с Белым Рыцарем, и с Радужным Котом, и со всеми членами городского магистрата, которые специально для этого выстроились в очередь и, танцуя с нею, говорили комплименты один смешнее другого.
Плутишка была готова танцевать всю ночь до утра и еще весь день напролет, но в тот час ночи, когда часовых на стенах начинает неудержимо одолевать сон, в Городе вдруг резко и тревожно загремел барабан и в зал стремительно вошел Капитан Стражи.
Он вскинул руку, музыка смолкла и танцующие пары замерли, глядя на него.
— На холме у дома Поэта протрубил Черный Рог и оттуда доносятся звуки боя! — сказал Капитан. — Солдаты занимают места на городских стенах!
— Прошу прощения! — сказал Белый Рыцарь Плутишке, с которой танцевал до появления Капитана, поцеловал ей руку, а потом вскричал громовым голосом:
— К оружию! Все на стены!
— Надеюсь, найдутся кольчуга, шлем и меч для Кота? — спросил Радужный Кот у рыцаря.
— Найдутся, — ответил тот. — И я надеюсь, что твои кошачьи глаза неплохо послужат в ночной тьме артиллеристам на городских стенах!
— И я пойду с вами! — заявила Плутишка. — Я умею фехтовать на рапирах!
Кот и рыцарь переглянулись и поморщились.
— Этого только не хватало! — сказал Кот.
— Да, не хватало! — закричала Плутишка. — Я-то помню, что говорила Госпожа Черной Долины — чтобы мы покрепче держались за руки!…
— Самое подходящее занятие во время боя! — усмехнулся Кот, натягивая кольчугу.
— Все равно я пойду с вами, а если запрете — удеру!
— Ну хорошо… — вздохнул Кот. — Переодевайся. Но обещай мне, что будешь подчиняться всем моим приказам!
— Обещаю…
Они прибежали на стены в тот момент, когда вражеские солдаты полезли через рвы на бастионы.
У подножия Высокой Башни, с которой неумолчно гремел барабан, стреляла на картечь четырехпушечная батарея.
— Вот что, — сказал Кот Плутишке. — Я должен помогать артиллеристам, а ты поднимись на эту Башню и будь рядом с Барабанщиком. Старинное поверье гласит, что пока на этой Башне гремит барабан, городские стены неприступны для врагов. Но даже если это только легенда — все равно, пока здесь, у Башни, жив хоть один из нас, врагам в нее не подняться. Иди, это приказ!
Плутишке очень не хотелось уходить, но ведь она обещала…
Бой разгорелся по всему периметру городских стен. Волна за волною вражеские солдаты накатывались через рвы и лезли по штурмовым лестницам. Кот переходил от орудия к орудию, наводя их куда-то во тьму, и после каждого залпа доносился вой, говоривший, что картечь не пропала даром. Белый Рыцарь появлялся на самых опасных участках, разя своим двуручным мечом, и его доспехи цвета лунного серебра стали багровыми от вражеской крови.
В один из коротких моментов затишья к рыцарю и Капитану Стражи привели пленного.
- Вам повезло! — сказал он. — Мы ворвались бы в Город в тот час, когда засыпают часовые на стенах, но кто-то спас вас! Там, у домика на холме, в темноте вдруг протрубил рог, а потом на нас обрушилась смерть… Я не знаю, что это было — ни топота копыт, ни лязга железа, только тяжелый свист меча — и солдаты падали один за другим… Там сражаются до сих пор…
— Это он! — сказал Белый Рыцарь Капитану. — И если мы до рассвета не придем ему на помощь — он погибнет, лишившись защиты ночной темноты! Дай мне эскадрон и прикажи открыть ворота!
— Нет, — сказал Капитан. — Слишком велик риск — открыть ворота Города и атаковать вслепую.
— Но ведь он погибнет! — воскликнул Белый Рыцарь.
— Один человек, — сказал Капитан. — И целый Город, за который мы с тобой в ответе!
— Проклятье! — рыцарь ударил по каменной стене стальной перчаткой, высекая искры. — Проклятье!…
В этот миг новая штурмовая волна хлынула на стены Города и Белый Рыцарь снова взялся за меч. Это была самая отчаянная атака из всех, защитники Города едва успевали сбрасывать со стен вражеских солдат. И вдруг в момент самого яростного натиска врагов смолк барабан на Высокой Башне!
