— Ушел домой — принести еще сладостей для своего друга. Ты и есть тот друг, о котором он нам говорил?
— Ну да, меня зовут Шалопай. Я — друг господина Палкобоя!
— Он сказал, я должен отдать это тебе. Лови! Моккан подкинул сумку, но невысоко, так, чтобы та снова упала на землю, не долетев до мышонка. Белолис печально покачал головой:
— Не могу докинуть ее до тебя, дружок! Шалопай красноречиво раскинул лапы:
— Что же делать?
Моккан походил туда-сюда, изображая глубокие раздумья. Внезапно он хлопнул себя лапой по лбу:
— Ну конечно! Ты можешь спуститься и забрать их!
— Глупый ты! Шалопай не умеет лазить по стенам!
Моккан снял плащ и, подозвав крыс, велел им ухватиться за углы так, чтобы он был туго натянут. Белолис широко улыбнулся и показал на импровизированный батут:
— Теперь ты можешь спуститься. Шалопай! Это будет здорово! Прыгай, мои друзья поймают тебя!
Мышонок вскарабкался на зубец и с сомнением взглянул вниз: почему-то он не был уверен, что ему понравится прыгать со стены. Моккан запрыгнул на плащ, несколько секунд пробалансировал там и снова ловко спрыгнул на землю.
— Хо-хо! Здорово! Хотел бы я стоять наверху вместе с тобой, Шалопай, чтобы спрыгнуть на плащ. Ты можешь прыгнуть, если, конечно, ты не трусишка, который совсем не хочет сладкого.
Последние слова Белолиса решили дело. Шалопай выпятил животик и завопил:
— Я не трусишка! Шалопай прыгает высоко! Я прыгал с фургона господина Флориана! Смотрите! Иииииэх!
Шалопай спрыгнул со стены. Он приземлился прямо в середину плаща и подпрыгнул еще пару раз. Моккан, проходя мимо Гельтора, прицельно пнул его по лапе:
— Ну что теперь скажешь, тупоголовый? Водяные крысы набросились на Шалопая и запеленали его в плащ прежде, чем он успел пошевелиться.
Ларсучиха Крегга и Римроза после обеда заглянули в привратницкую. Там они застали бабулю Эллайо и Ореховое Крылышко, которые после обильного обеда вдвоем прикорнули на диванчике. Песенка, Позднецвет и Дипплер вместе с отцом Батти разбирали пыльные тома и манускрипты аббатских записей. Римроза усадила Креггу в кресло.
— Фуу, сегодня жарко!
Песенка налила в бокалы розовый чай.
— Попейте, он холодный и хорошо освежает. А где отец?
Крегга отпила глоток, бокал почти исчез в ее могучей лапе.
— Полагаю, пробует начать новую карьеру. Вместе с Траггло и его помощниками изучает октябрьский эль и тому подобные вещи. Когда мы с твоей мамой проходили мимо, он казался вполне довольным собой.
Римроза оглядела книги и документы, грудой лежавшие на столе, и спросила:
— А ты чем тут занимаешься?
Песенка рассеянно перевернула очередную страницу увесистого тома:
— Мы помогаем отцу Батти искать сведения о Бело-лисах. Бабуля рассказала все, что знает, но этого недостаточно.
Барсучиха протянула бокал за новой порцией чая.
— Но она сказала что-нибудь новое? Отец Батти осторожно свернул рукопись:
— Конечно. Хотя поначалу ее история казалась несколько путаной. Она начала говорить о Белом Духе и об озерном чудовище, которое жило в большом озере до тех пор, пока его не убили. Потом она сказала, что Белый Дух покинул остров, и добавила, что не помнит обо всем этом. Думаю, Эллайо перепутала и смешала несколько историй в одну, — чего не бывает?
Крегга села прямее:
— Может быть, и нет. Когда-то я была правительницей барсуков неподалеку от моря под названием Сала-мандастрон. Эта лощина всегда принадлежала барсукам. И я помню, что видела там рисунки на скалах, хотя я и не рассматривала их внимательно. Странно, бывает, услышишь несколько слов и возвращаешься памятью в то время. Об озерном чудовище я не слышала, но помню о белом духе. Видишь ли, эти рисунки рассказывали о великих владыках-барсуках, которые правили возле Сала-мандастрона. Двое из них были близнецами — Урт Полосатый и Урт Белый. Насколько я помню, по сказкам, их разделили с самого рождения и они долго не виделись. В конце концов Урт Полосатый нашел брата на острове посреди огромного озера. Там Урт Белый, который родился с белой шерстью, и получил имя Белого Духа. Оба они уехали о острова к морю, где правил Урт Полосатый. И в битве с, ордами хорьков он погиб, вместо него править стал Урт Белый. Среди тех, кем он правил, его часто называли Белым Духом. Больше я ничего не знаю о Белом Духе, но, по крайней мере, это подтверждает — Эллайо ничего не путает. — Крегга замолчала и прислушалась. Через несколько секунд она улыбнулась: — Ну входите. Блинни и Вугглер, если не ошибаюсь. Кротята появились из-за дивана.
— Хурр, правда-правда, это мы.
— Бурр, но как вы угадали?
По тому, откуда доносился голос, Крегга поняла, что малыши совсем рядом, и сгребла их в объятия.
— Просто угадала — вот и все. А теперь признавайтесь, что вы делаете возле домика отца Батти?
— Пить ужасно хочется! Если не попьем, умрем прямо тут!
Песенка и им дала по бокалу холодного чая и улыбнулась, глядя как жадно они принялись пить.
— Думаю, вы вдоволь наигрались. А где ваш приятель мышонок Шалопай?
Блинни шумно высосала из бокала последние капли и вытерла лапкой рот.
— Мы больше не ходим играть на стену! Хурр, мы обещали!
Батти нацелил свое перо на кротят:
— А Шалопай пошел? Что он там собрался делать?
— Он говорил с господином Палкобоем. Мы говорили, чтобы он туда не ходил, но Шалопай очень непослушный, хурр, да.
Отец Батти покачал головой:
— Конечно непослушный. Песенка, ты не могла бы пойти туда с друзьями и спустить озорника со стены, пока он не сотворил какой-нибудь глупости или не сорвался? Ну-ка, Блинни, на какой он стене?
— На северной, сэр. Он, наверное, еще говорит е господином Палкобоем.
Позднецвет потрепал малышку по бархатной головке:
— Ничего, мы приведем сюда этого господина Палкобоя, кто бы он там ни был. Пошли, Дип.
Трое друзей взобрались на стену по лестнице и побежали к месту, указанному кротятами. Песенка осматривала зубцы, а Позднецвет и Дипплер смотрели вниз, перекрикиваясь:
— Его нигде не видно, Песенка!
— И здесь его нет! Что ты думаешь, Позднецвет?
— Наверняка маленький мошенник наигрался всласть и слез сам. Скорее всего он пошел к пруду. Давайте пойдем посмотрим.
Флориан и его труппа пели шуточную песенку для зрителей, к малышам уже присоединились старшие обитатели Рэдволла. Публика смеялась, глядя на пантомиму, которой артисты сопровождали исполнение песни.
Позднецвет подошел к Флориану, который; прислонившись к фургону, наблюдал за представлением.
— Хорошо поют!
— Сэр, вы не видели маленького Шалопая? Флориан промокнул лоб красным платком:
— Этого мошенника? К сожалению, видел, хоть и предпочел бы не видеть! Почему бы какому-нибудь орлу не унести его себе на завтрак!
Дисум немедленно вмешалась:
— Орел? Где орел? Подумать только, моего малыша может схватить мерзкий орел!
Заяц закатил глаза и тяжело вздохнул:
— Шалопая никто не схватил. Я всего лишь высказал скромное пожелание. К тому же, думаю, в такой ситуации стоит пожалеть бедного орла — могу поспорить, ему еще не приходилось иметь дела с таким маленьким пройдохой!
Песенка утешила Дисум:
— Не волнуйтесь, Я уверена, Шалопай в полной безопасности, барышня Дисум. Он где-то в аббатстве, но мы не можем его найти. Последними его видели кротята Блинни и Вугглер.
Дисум выхватила у Флориана платок и нервно скрутила его жгутом.
— Мы должны искать, пока не найдем малыша. Нужно отложить все дела и искать везде! Обшарить кладовки и пруд, обойти все зубцы на стенах! Надо искать везде — в самых неожиданных местах!
Флориан насмешливо сообщил:
— Ну конечно, так мы и сделаем! Я, например, выверну карманы и посмотрю, не спрятался ли он у меня за ухом. — Он усмехнулся и показал лапой на ухо.
Однако Рузвел не разделял его веселья, он схватил зайца за лапу и воскликнул:
— Пропал малыш. Здесь нет ничего смешного! Надо остановить представление и приниматься за поиски.
Гром и Траггло обшарили кладовые, брат Мелиот вместе с Кротоначальником Губбио осмотрели кухню. Песенка с друзьями помогали сестре Тернолисте искать в спальнях и лазарете. Выдры Борракуль, Элахим и Командор обследовали берег пруда, заглядывая буквально под каждый камешек, а потом продолжили поиски в самом пруду. Командор выбрался на берег, отряхиваясь и обдавая все вокруг себя каскадами брызг, с облегчением сказал:
— Хвала сезонам, малыша здесь нет!
Остроигл и два других крота, Корнерой и Глинокопка, дважды обошли фруктовый сад аббатства. Они пытались успокоить рыдающую Дисум:
— Ну же, барышня Дисум, не плачьте так горько, ваш мышонок где-то здесь, в самом аббатстве или поблизости. Нет никакого резона так убиваться, верно?
— Бурр, правда-правда, все ворота крепко заперты, а стена слишком высока, чтобы господин Шалопай смог на нее вскарабкаться. Не расстраивайтесь, скоро мы его найдем!
