— Неужели это правда?!. — воскликнула Муми-мама — О ужас, как весело! Где вы ее нашли?
— В кустахсла, — ответила Тофсла. — Как чудносла было в ней спатьсла…
Но в этот миг в дверь ринулись поздравители, и мама так никогда и не узнала, что ее сумка служила Тофсле и Вифсле спальней (что тоже само по себе хорошо).
А вообще-то никто уже не мог думать ни о чем другом кроме как о великом августовском пире. Все должно было быть готово до того, как взойдет луна. Подумать только, закатить пир на весь мир и знать, что он будет веселым и что там будут все, кому полагается быть!
Явился даже Выхухоль и выказал интерес к тому что происходит.
— Вам понадобится много столов, — сказал он. — Маленьких столиков и больших столов. На самых необычных местах Никто не захочет сидеть спокойно на одном месте, когда такой пир на весь мир. Боюсь, гости пойдут сновать во все стороны хуже, чем всегда. Но сперва вы должны подать на стол самое лучшее, что у вас есть. Потом уже все равно, чем угощать, гости и так будут рады всему. И не мешайте им всякими представлениями, песнями и тому подобным, пусть сами гости будут гвоздем программы.
Высказав всю эту поразительную житейскую премудрость Выхухоль отправился обратно в свой гамак, чтобы продолжить чтение книги о Ненужности всего Сущего.
— Что мне надеть? — спросила фрёкен Снорк; она очень нервничала, — Голубой убор из перьев или жемчужную диадему?
— Надень перья, — посоветовал Муми-тролль. — Но только заткни их за уши и привяжи к лодыжкам. По возможности два-три пера воткни в самый кончик хвоста.
— Спасибо за совет, — сказала фрёкен Снорк и пустилась бежать. В дверях она столкнулась со Снорком, который нес разноцветные фонарики.
— Осторожней! — сказал он. — Ты превратишь фонарики в кашу. Никак не возьму в толк, кто и зачем выдумал этих сестер!
И он прошествовал в сад, где начал развешивать фонарики на деревьях. Тем временем Хемуль готовил в разных подходящих концах сада фейерверки. Там были синий звездный дождь; огненные змеи, бенгальская снежная буря, серебряные фонтаны и ракеты-хлопушки.
— Я в таком отвратительном напряжении! — сказал Хемуль. — А мы не могли бы запустить на пробу хотя бы одну ракету?
— При дневном свете их все равно не видно, — сказал папа Муми-тролля. — Но если хочешь, возьми одного огненного змея и сожги его в картофельном погребе.
Муми-папа стоял у крыльца и готовил пунш в нескольких бочках. Он добавлял в красное вино изюм и миндаль, маринованный лотос, имбирь, сахар и цветы муската, лимон-другой и пару литров рябинового ликера, чтобы придать напитку пикантный вкус. И время от времени пробовал, что у него получается. Получилось очень хорошо.
— Одна печаль, — сказал Снифф. — Никакой музыки не будет. Ведь Снусмумрик ушел.
— Мы поставим усилитель к нашей старой музыкальной шкатулке, — сказал Муми-папа. — Все образуется! Второй тост мы поднимем в честь Снусмумрика!
— А в честь кого тогда первый? — с надеждой в голосе спросил Снифф.
— Разумеется, в честь Тофслы и Вифслы, — сказал папа. Приготовления к пиршеству принимали все более широкий размах. Обитатели долины, леса, гор и взморья приносили разную еду, напитки и все расставляли на столах в саду. Там были огромные горы сверкающих фруктов и громадные блюда с бутербродами; на очень маленьких столиках под кустами раскладывали и расставляли орехи и букетики листьев, ягоды, нанизанные на соломинки, бруснику с сахарным песком и пшеничные колосья. Мама Муми-тролля размешивала жидкое тесто для блинов в ванне, потому что миски были малы. Потом она вынесла одиннадцать огромных кувшинов с вареньем из погреба (двенадцатый, к сожалению, лопнул, когда Хемуль поджигал огненных змеев, но это было не страшно, поскольку Тофсла и Вифсла вылизали большую часть пролившегося варенья дочиста).
— Надо жесла! — сказала Тофсла. — Сколько шумела лишь в нашу честьсла!
— Да, это трудно понятьсла! — произнесла Вифсла. Тофслу и Вифслу посадили на почетные места за самым большим столом.
Когда стало так темно, что можно было зажечь фонарики, Хемуль ударил в гонг, и это значило: «Мы начинаем!»
Сначала все было очень торжественно.
Все оделись как можно нарядней и чувствовали себя немного стесненно. Все здоровались друг с другом, кланялись и говорили:
— Как хорошо, что нет дождя, и представьте себе, сумка нашлась!
Никто не осмеливался сесть.
Муми-папа произнес маленькую вступительную речь, в которой говорил, почему устроили этот пир, и благодарил Тофслу и Вифслу.
Потом папа сказал что-то о коротком северном лете и что все должны радоваться, насколько это возможно. А потом начал рассказывать о своей бурной молодости.
Тут мама Муми-тролля подвезла целую тележку с блинами, и все зааплодировали.
Вскоре все стало гораздо менее торжественно, и через некоторое время праздник уже шел полным ходом. Весь сад, вся долина была уставлена маленькими освещенными столиками. Кругом искрились и светились тропические жуки и светлячки, а фонарики на деревьях качались от ночного северного ветра, словно большие яркие фрукты.
Ракеты-хлопушки взлетали в августовское небо, описывая гордую кривую, и бесконечно высоко взрывались, рассыпаясь дождем серебряных звезд, которые медленно-медленно опускались вниз над долиной. Каждая малявка, задрав мордочку к звездному дождю, кричала: «Ура!» О, это было просто чудесно!
Взметнулся ввысь фонтан, над верхушками деревьев разразилась снежная буря бенгальских огней! А внизу по садовой дорожке папа Муми-тролля уже катил большую бочку с красным огненным пуншем. Все побежали к нему со своими стаканами, чашками, бокалами, кубками и кульками, и Муми-папа наливал пунш в каждый стакан, в чашки и бокалы, в кубки из бересты и кульки из листьев.
— За здоровье Тофслы и Вифслы! — кричали обитатели всей Долины муми-троллей. — Ура! Ура! Ура!
— Урасла! — закричали Тофсла и Вифсла, чокаясь друг с другом.
Потом Муми-тролль встал на стул и произнес:
— Теперь я провозглашаю тост за Снусмумрика, который сегодня ночью бредет на юг, один, но наверняка такой же счастливый, как мы. Давайте пожелаем ему красивой полянки, где он сможет разбить палатку! И пусть у него будет легко на сердце.
Обитатели Долины муми-троллей снова подняли стаканы и бокалы.
— Ты говорил хорошо, — сказала фрёкен Снорк, когда Муми-тролль снова сел на место.
— Спасибо, — застенчиво произнес Муми-тролль. — Но я придумал свою речь заранее!
Муми-папа вынес в сад музыкальную шкатулку и присоединил к громадному громкоговорителю. В один миг вся долина превратилась в сплошную танцевальную площадку: там танцевали и прыгали, там топали ногами, там парили в воздухе и хлопали крыльями. Древесные духи с развевающимися волосами плясали в воздухе, а парочка колченогих мышей кружилась в беседке.
— Вы позволите?! — произнес Муми-тролль, склонившись перед фрёкен Снорк.
Но случайно взглянув вверх, он увидел сияющий круг над верхушками деревьев.
То была августовская луна.
Огромная, как никогда, она плыла, оранжево-желтая, с ворсинками по краям, словно консервированный абрикос, и так таинственно озаряла Долину муми-троллей, наполнив ее и светом, и тенью!
— Сегодня ночью видны даже лунные кратеры, — сказала фрёкен Снорк. — Посмотри!
— Там, наверное, жутко пустынно, — размышлял Муми-тролль. — Бедный Волшебник, который бродит наверху и ищет Королевский рубин!
— Если бы у нас был хороший бинокль, мы бы, верно, увидали его, — сказала фрёкен Снорк.
— Да, — согласился с ней Муми-тролль. — А сейчас давай танцевать!
Пир продолжался с еще большим размахом.
— Ты усталасла? — спросила Вифсла.
— Нетсла, — ответила Тофсла. — Я размышляласла. Все так добрысла к нам. Надо их немногсла порадовать!
Тофсла и Вифсла зашептались друг с другом, они кивали друг другу и снова принимались шептаться.
Потом Тофсла и Вифсла скрылись на своей тайной полянке и вернулись, волоча свой чемодан.
Было уже далеко за полночь, когда весь сад внезапно озарился розово-красным светом. Все бросили танцевать, думая, что начинается новый фейерверк. Но это всего лишь Тофсла и Вифсла открыли свой чемодан и положили на траву Королевский рубин, который светился прекраснее, чем когда-либо. Все огни, фонарики и даже луна поблекли и утратили свой блеск. Тихо и благоговейно всё большими и большими толпами собирались обитатели долины вокруг полыхающего огнем драгоценного камня.
— Неужели на свете есть такая красота?! — воскликнула Муми-мама.
Снифф, глубоко вздохнув, сказал:
— Счастливицы эти Тофсла и Вифсла!
А Королевский рубин сверкал, как красное око, на фоне темной как ночь земли, и наверху, на Луне, Волшебник увидел его. Он уже прекратил всякие поиски и сидел, усталый и грустный, на краю одного из кратеров и собирался с силами, пока черная пантера спала неподалеку от него.
