Волшебник тотчас же понял, что означает красная точка внизу на Земле. То был самый большой в мире рубин, Королевский рубин, который он искал сотни лет! Вскочив на ноги, он пылающими глазами уставился на Землю, натягивая перчатки и набрасывая на плечи плащ. Драгоценные камни, которые он в него собирал, Волшебник просыпал на Землю. Его волновал лишь один-единственный драгоценный камень, тот, который он через полчаса будет держать в своих руках.
Пантера прянула в воздух, ее господин сидел у нее на спине.
Быстрее света мчались они через все мировое пространство. Шипящие метеоры преграждали им путь, звездная пыль оседала на плаще Волшебника, словно снежинки в пургу.
Под ними все ярче и ярче сверкала красная искра. Волшебник ринулся прямо в Долину муми-троллей, и, сделав последний мягкий прыжок, пантера приземлилась на вершине горы.
Обитатели Муми-далена все еще сидели в глубоком раздумье перед Королевским рубином. Им казалось, что в его пламенеющих отсветах они видят все самое прекрасное, самое дерзновенное и самое чудесное из когда-либо передуманного и пережитого ими. И у них рождалось желание передумать и пережить все это еще раз. Муми-тролль вспоминал свое ночное странствие со Снусмумриком и фрёкен Снорк[20], подумал он и о том, как гордо отвоевала она у моря деревянную королеву. А мама Муми-тролля воображала, что снова лежит на теплом песке, греясь в солнечных лучах, и видит клочки неба сквозь колышущиеся головки морских гвоздик.
Каждый из жителей долины был погружен в свои воспоминания. И поэтому, когда маленький белый мышонок с красными глазками, вынырнув из темноты, шмыгнул к Королевскому рубину, все так и подскочили. За ним появилась черная как смоль кошка и растянулась на траве.
Насколько известно, в Муми-далене не было ни одного белого мышонка и никакой черной кошки там тоже не было.
— Кис, кис! — позвал Хемуль.
Но кошка только сузила глаза и не удостоила его ответом.
— Добрый вечер, кузен! — поздоровалась с мышонком лесная крыса.
Белый мышонок лишь кинул на нее долгий мрачный взгляд своих красных глазок.
Муми-папа выступил вперед с двумя кубками, желая угостить вновь прибывших пуншем, но они не обратили на него ни малейшего внимания.
Какое-то странное замешательство поползло по долине, все перешептывались и только диву давались. Обеспокоенные Тофсла и Вифсла поспешно убрали рубин в чемодан и закрыли его. Но когда они собрались унести чемодан, белый мышонок поднялся на задние лапки и вдруг начал расти.
Он стал вышиною почти с дом муми-троллей. Он превратился в Волшебника с красными глазами, в белых перчатках на руках. А когда он окончательно вырос, то уселся в траву и посмотрел на Тофслу и Вифслу.
— Мерзкий старикашксла, убирайсла прочь! — сказала Вифсла.
— Где вы нашли Королевский рубин? — спросил Волшебник.
— Не лезьсла в чужие деласла, — отрезала Тофсла.
Никто никогда не видел Тофслу и Вифслу такими храбрыми.
— Я искал его триста лет, — сказал Волшебник. — Во всем мире мне ничего, кроме него, не надо.
— Таксла и намсла! — заметила Вифсла.
— Ты не можешь отобрать у них Королевский рубин, — сказал Муми-тролль. — Он честно куплен у Морры!
Но Муми-тролль ни слова не сказал о том, что рубин обменяли на собственную старую шляпу Волшебника (вообще-то у того на голове была уже новая).
— Дайте мне чем-нибудь подкрепиться, — сказал Волшебник. — Все это начинает действовать на нервы!
Муми-мама тут же подбежала с большой тарелкой блинов и вареньем.
Пока Волшебник ел, все осмелились чуть-чуть приблизиться к нему. Тот, кто ест блины с вареньем, не может быть так уж жутко опасен. С таким можно поговорить.
— Как едасла? Вкуссла? — спросила Тофсла.
— Да, спасибо, — ответил Волшебник. — Я ни разу не ел блины за последние восемьдесят лет.
Все тотчас пожалели его и придвинулись еще ближе.
Наевшись до отвала, Волшебник вытер усы и сказал:
— Я не могу отобрать у вас Королевский рубин, потому что один раз уже купленное должно быть куплено заново или подарено. Не продадите ли вы его мне, ну, скажем, за две алмазные горы и долину с разными драгоценными камнями?
— Нетсла! — хором отказались Тофсла и Вифсла.
— А не можете вы подарить мне его? — спросил Волшебник.
— Нетсла! — хором повторили Тофсла и Вифсла.
Волшебник вздохнул и с печальным видом погрузился в размышления.
Через некоторое время он сказал:
— Пусть праздник продолжается. А я вам немного поколдую. Пусть каждый загадает одно желание. Пожалуйста, загадывайте! Господа муми-тролли начинают!
Мама Муми-тролля чуточку заколебалась.
— Это должны быть вещи, которые видны, — спросила она, — или идеи? Если вы, господин Волшебник, понимаете, что я имею в виду?
— Разумеется, — ответил Волшебник. — Вещи наколдовать, конечно, легче. Но наколдовать идеи тоже, верно, не составит труда.
— Тогда я бы очень хотела, чтобы Муми-тролль не горевал больше и не скучал о Снусмумрике, — сказала Муми-мама.
— А я и не знал, что это так заметно, — произнес Муми-тролль, и мордочка его покраснела.
Волшебник взмахнул своим плащом, и печаль тотчас покинула сердце Муми-тролля. Его тоска превратилась в ожидание встречи. А это куда приятнее.
— У меня есть идея! — воскликнул Муми-тролль. — Добрый Волшебник, сделай так, чтобы стол со всеми-всеми яствами полетел к Снусмумрику, где бы он ни находился!
И в тот же миг стол поднялся между кронами деревьев, паря в воздухе. Он летел к югу вместе с блинами и вареньем, с букетиками листьев и цветов, с пуншем и с карамельками, а также с книгой Выхухоля, которую тот положил на угол стола.
— Нет, нет! — закричал Выхухоль. — Я попрошу поколдовать, чтобы моя книга вернулась обратно сию же минуту!
— Сделано — значит сделано! — ответил Волшебник. — Но вы, господин Выхухоль, получите новую книгу. Пожалуйста!
— «О Нужности всего Сущего», — прочитал Выхухоль. — Но тут же ошибка! Та книга, что была у меня, повествовала о Ненужности всего Сущего.
Но Волшебник только расхохотался.
— Сейчас, разумеется, мой черед, — сказал папа Муми-тролля. — Но выбирать ужасно трудно! Я думал о множестве вещей, но ничего хорошего так и не придумал. Оранжерею гораздо веселее построить самому. Лодку — тоже. А вообще-то у меня в основном все есть!
— Но, может, тебе и не надо загадывать вообще, — предложил Снифф. — Может, вместо себя позволишь мне загадать дважды?
— Да, но… — возразил Муми-папа. — Ведь можно загадать всего лишь один раз…
— Загадывай побыстрее, — сказала мама Муми-тролля. — Пожелай себе парочку по-настоящему красивых переплетов для своих мемуаров!
— Вот бы хорошо, — обрадовался папа.
Все дружно закричали от восторга, когда Волшебник передал папе усеянные жемчужинами переплеты из золота и красного сафьяна.
— А теперь мой черед! — заорал Снифф. — Я хочу собственную лодку! Лодку, похожую на улитку[21], с пурпурными парусами! Мачты должны быть из красного дерева, а все уключины — из изумрудов.
— Это немало! — дружелюбно сказал Волшебник и взмахнул плащом.
Все затаили дыхание, но лодка не показывалась.
— Ничего не вышло, — разочарованно сказал Снифф.
— Конечно вышло, — возразил Волшебник. — Но, разумеется, я поставил лодку на берегу. Ты найдешь ее там завтра.
— С уключинами из изумрудов?
— Конечно. Их четыре и одна запасная, — сказал Волшебник. — Кто следующий?
— Ну я, — ответил Хемуль. — Если говорить правду, то я потерял лопатку — выкапывать растения, — которую одолжил у Снорка. Так что мне абсолютно необходима новая.
И когда Волшебник передал ему новую лопатку, чтобы выкапывать растения, Хемуль весьма благовоспитанно сделал книксен[22].
— А ты не устаешь колдовать? — спросила фрёкен Снорк.
— От таких легких дел нет! — ответил Волшебник. — А что пожелаете вы, маленькая фрёкен?
— О, это, верно, гораздо труднее, — ответила фрёкен Снорк. — Можно я шепну тебе на ухо?
Она шептала довольно долго, а когда закончила, Волшебник удивленно спросил:
— А вы, фрёкен, уверены, что они вам пойдут?
— Да! Непременно! — выдохнула фрёкен Снорк.
— Ну тогда ладно! — сказал Волшебник. — Начнем!
И в следующий миг в толпе раздался крик удивления. Перед ними стояла фрёкен Снорк, но внешность ее совершенно изменилась.
— Что ты с собой наделала?! — в ужасе воскликнул Муми-тролль.
— Я пожелала себе глазки, как у деревянной королевы, — сказала фрёкен Снорк. — Тебе ведь она показалась красивой!
— Да, но… — с несчастным видом пробормотал Муми-тролль.
— Ты что, больше не считаешь их красивыми? — спросила фрёкен Снорк и заплакала.
