— Иди ко мне, Эльм! — позвал Король. — Не поддавайся на ее уговоры. Она зачарует тебя своими мечтами и снами.
Он протянул к Эльму руку, но мальчик отпрянул от нее. Ведь он-то знал, что Лелия не сон.
Королева с Эльмом поднялись на несколько ступенек и оказались среди роз. Стена заставила и Короля подняться на первую ступеньку.
— Нет, — прошептала Королева. — Нет, Эльма ты у меня не отнимешь. Ты и так уже принес нам слишком много бед.
— Не я, а ты! Я знаю, у тебя было тайное намерение усыпить Лелию на сто лет!
Первый раз они произнесли имя Лелии при Эльме. Король даже растерялся.
Королева продолжала подниматься по лестнице, увлекая за собой Эльма.
Каменная стена закрыла уже две ступеньки, она все время подталкивала Короля в спину.
— Почему же ты не остановишь стену? — насмешливо спросила Королева. — Покажи, кто из нас сильнее!
— Конечно, я! — Король поднял руки, и лестницу сковал мороз.
Эльм задрожал от холода.
Королева негромко охнула и крепче прижала Эльма к себе.
— Ты не смеешь этого делать! — прошептала она.
— Я все смею!
Королева с Эльмом продолжали отступать, и вот уже разросшиеся кусты скрыли от них Короля. Но Король был на лестнице, и потому мороз становился все сильней.
Если Король поднимется в комнату Лелии, он разрушит ее, думал Эльм. Сумеет ли Королева закрыть комнату и не пустить туда Короля?
Розы начали осыпаться. Мороз убивал их, стебли и листья чернели на глазах у Эльма. Зеленый покров поредел, и Королева с Эльмом увидели Короля.
— Лелия — моя сестра! Я видел ее! — вдруг крикнул Эльм.
Король с Королевой замерли. Стена за спиной у Короля перестала двигаться. Розы перестали умирать от холода.
— Я знаю, что вы заточили Лелию в этой башне! — продолжал Эльм. — Я знаю, что это она закрыла окно в тот вечер!
Король сквозь розы смотрел на Эльма. Глаза у него были черны, как осеннее ночное небо. И на небе этом не было ни звездочки.
— Лелии не существует, — сказал Король.
— Это не могла быть Лелия, — сказала Королева за спиной у Эльма.
— И все-таки это была Лелия, — тихо и твердо повторил Эльм и его тут же сковала смертельная усталость. Глаза у него слипались. Ему казалось, будто они трое скользят вниз среди роз. Когда усталость прошла, они стояли уже в Золотом зале. Отверстия в стене больше не было.
— Это не могла быть Лелия, — повторила Королева.
— Видишь, ты и сама уже не веришь своим снам, — заметил Король.
— Это не могла быть Лелия. Почему же она не сказала, что вернулась домой? Почему она прячется от нас?
Эльм понял, что говорить о Лелии бесполезно.
А розы все росли и росли. С каждым днем листья становились крупнее и гуще, побеги — сильнее. Обвив балюстраду на крыше, вьющиеся стебли ползли уже вверх по шпилям.
Днем Королева ходила по замку и песней возвращала розам жизнь. Несмотря на закрытые двери и окна замка, песня вырывалась наружу и разносилась по всему саду.
Вечером розы умирали.
Теперь Король возвращался раньше и быстрым шагом проходил по аллее, что вела от ворот к замку.
Он возвращался в сумерки, но задолго до восхода луны. Над тополями мерцали лишь редкие бледные звезды, и тени еще хранили солнечное тепло.
Король предпочел бы вовсе не покидать замок, но ему приходилось посещать страну Ни-Ни и обменивать там свои сокровища на то, что было необходимо для жизни.
Каждый вечер Король останавливался на площадке перед мраморной террасой и оглядывал замок.
Розы еще не успели оплести весь фасад. Они вились вокруг окон, цеплялись за карнизы крыши. И каждый день, пока не приходил Король и не превращал их в лед, они успевали разрастись больше, чем накануне.
Когда Король останавливался перед мраморной террасой, Эльм прятался в отдалении и наблюдал за ним.
Король поднимал руки, и с его пальцев стекал холод. Он заклинал розы и превращал их в лед. Не успевал Король произнести последние ледяные слова, как первые опаленные морозом листья уже падали на землю. К восходу луны на стенах замка висели голые безжизненные стебли. К полуночи покров, одевающий замок, становился бурым, лишь кое-где слабо мерцали отдельные цветы.
Король ходил вокруг Белого замка и превращал розы в лед.
Эльм видел, что Король не понимает, откуда каждый день берется столько роз, если накануне он убил их морозом. Но это не останавливало Короля.
Когда Король увидел, что подрубленный и подпиленный им ствол лежит на земле без признаков жизни, Эльм, издали наблюдавший за Королем, заметил у него на глазах слезы. Однако голос Короля, вызывавшего мороз, звучал в тот вечер холоднее обычного.
Пока Король обходил замок снаружи, внутри в замке пела Королева. В дальних залах и высоко под крышей росли розы. Эльм угадывал в темноте красные угольки цветов и черные тени листьев.
Закончив свое злое дело, Король появлялся в Главном холле. Вид у него был усталый — обойти замок вокруг было не так-то легко.
В холле он останавливался и принюхивался. С каждым вечером благоухание роз становилось сильнее. Король стоял, покачиваясь из стороны в сторону, и наслаждался дивным ароматом, но никогда не позволял запаху покорить себя.
Через некоторое время он открывал глаза, поднимал к потолку руки и снова начинал заклинать розы. Сверху дождем сыпались листья. В Главном холле воцарялся холод, стены покрывались инеем, изо рта шел пар.
Однажды вечером, когда дождь из листьев вокруг Короля прекратился, к нему подошла Королева.
— Зря ты так поступаешь, — тихо сказала она. — Зачем ты все портишь?
— Все и так уже испорчено, — с горькой обидой ответил Король. — Видишь, я убил все, что люблю.
Короля шатало от усталости. Королева поддержала его и повела к лестнице. Они медленно поднимались по ступеням, и Эльм, стоявший внизу, слышал их разговор.
— Помнишь, как ты сажал розы у Круглой башни? — говорила Королева. — Помнишь, как радовался, что они хорошо растут? Ты надеялся, что Лелия почувствует твою любовь. Помнишь, как первые побеги поползли по стене? Как распустилась первая роза? Таких ярко-красных потом уже не было. Помнишь, как ты ухаживал за каждым побегом, за каждым росточком? Оберегал их от мороза, мечтал, что они будут жить вечно. Ты сказал тогда: «Это самый дорогой подарок, какой я могу ей сделать». Помнишь…
Голос Королевы звучал как будто издалека.
— Но ведь я тоже люблю Белый замок, — прошептал Король.
Королева продолжала, словно не слышала его слов:
— А помнишь, розы на время окаменели? На кустах не было ни одного нового побега, ни одного бутона?
Эльм услышал рыдания. Это рыдал Король. Королева молчала.
Днем в замке царила Королева и ее песня. Вечером — Король и мороз Тысячелетнего тролля.
Сила песни была необоримой, розы оживали от ее звуков. Каждый день на мертвых стеблях появлялись новые цветы и побеги. Они были полны жизни и давали жизнь новым побегам и новым бутонам.
Король все видел. Теперь ему требовалось больше времени на обход замка и вдвое чаще приходилось произносить заклинания и поднимать руки.
Постепенно Король сдавался. Он перестал ходить вокруг замка и понимал, что не в состоянии даже внутри убить все розы. Сначала его голос достигал самых отдаленных уголков, куда никто никогда не заглядывал, но потом он охрип и голоса его хватало уже только на Главный холл. Теперь никто не мешал розам расти.
Им была уже не нужна даже песня Королевы. Розы, что росли снаружи, приникали к стенам, пытаясь проникнуть внутрь, но камни были еще крепки и не пускали их.
Стены пока что держались. Но вот один упрямый росток нашел трещину и забрался в нее. Куст отдал этому ростку все свои силы, и вскоре первый камень с грохотом рухнул на землю. Так началось разрушение замка.
То в одном, то в другом зале звенело разбитое розами окно.
То в одном, то в другом покое слышался глухой стук — это розы срывали двери с петель.
Сперва все это происходило где-то вверху или вдали, но постепенно звуки разрушения приближались к покоям, где жили Король, Королева и Эльм.
Белый замок сопротивлялся из последних сил. Иногда его камням удавалось сжаться и раздавить проросшие сквозь трещины стебли. Его крыши сделались гладкими и скользкими, чтобы побегам было труднее виться по ним. Острые выступы крыш срезали бутоны и листья.
— Ты слышишь, Эльм? — спросила однажды Королева.
— Слышу.
Они стояли в Главном холле, прислушиваясь к тому, что происходит в замке.
— Что все это означает? — спросил Эльм.
— Это означает, что победят розы, — ответила Королева.
Издалека до них донеслась песня:
…мир ведь так велик,
больше, чем ты можешь охватить мечтой.
— Лелия? — удивилась Королева. — Ведь это ее голос!
