Когда у братьев остались только сосульки и корзинки с морозными снежинками, на базар из далеких стран приплыли Облака. Они заинтересовались белыми снежинками, которые искрились и переливались в свете дня, поэтому купили корзины снежинок и поплыли с ними дальше. Облака высыпали красивые снежинки туда, где земля потемнела и трава пожухла от осенних дождей. Да и темные ёлки, украшенные снежинками, казались Облакам особенно нарядными.
В конце дня на базар заглянуло само сиятельное Солнце. Оно ещё с высокого неба приглядывалось к сосулькам и теперь решило купить их, чтобы ранней весной украсить сосульками деревья, высокие берега рек и оврагов и дома людей. Поэтому Солнце хотело купить все сосульки сразу, но братья Холода не желали продавать их восхитительному Солнцу, – они хотели подарить ему сосульки. Солнце с радостью приняло подарок, но не захотело оставаться неблагодарным. В свою очередь оно подарило братьям шкатулочку, наполненную удивительным, загадочным сиянием. Когда бы Холода и их жёны не открывали шкатулочку, оно должно было озарять их суровую ледяную страну красивым северным сиянием. Братья были очень благодарны Солнцу за его подарок, и когда оно ушло за горизонт прятать сосульки до весны, Холода начали складывать и упаковывать всё то, что купили сами или выменяли на свои товары. Братья бережно сложили атласные листья на платья любимым жёнам, надежно упаковали бутылочки с цветочными запахами, южные сладости и фрукты, калиновые и рябиновые бусы и мешок тёплого воздуха для бабушки Снежной Бури. Шкатулочку с северным сиянием старший Холод положил себе в карман. Тогда братья запрягли волов, и двинулись в обратный путь.
Опять старший суровый Холод держал поводья в руках и дремал. Средний брат следил за дорогой, которая теперь основательно была засыпана снеговой солью или украшена снежинками. Молодой Холод лежал на возу, днём пел песни, рассказывал истории, от которых старшим братьям становилось то грустно, то смешно. Ночью он смотрел на звёзды, которые зимой можно было достать рукой с неба, если постараться. Маленький Холодок сидел и смотрел на всё широко открытыми глазами. Он удивлялся тому, как изменилась земля, укрывшись перинами, укутавшись в шали и шарфы, надев шапочки и кофты и обмотавшись тёплой шерстью. Когда Холодок ехал на базар, всё вокруг было совершенно другим, поэтому обо всём увиденном по дороге и на базаре, обо всех своих приключениях Холодок хотел поскорее рассказать своей бабушке Снежной Буре. И вообще, ему очень-очень хотелось домой… Но волы никуда не спешили, они медленно шли обратно с южного базара на далекий север, колёса мирно скрипели. Маленький Холодок крепко прижался к брату молодому Холоду и, наконец, уснул.
Где-то на дне глубокого оврага около реки жил-поживал Звук. Куда бы ни ходил Звук, что бы ни делал, его было слышно всегда и везде. Даже ночью, когда он спал на берегу реки, он журчал тихим ручейком. А когда Звук сидел на большом обточенном камне посередине реки и молча думал думу, то воздух вокруг него наполнялся звенящей тишиной.
Летом, когда солнце поднималось так высоко, что освещало склоны оврага, Звук тоже поднимался высоко в небо и вместе с птицами пел их песни. Если вечером синяя туча занимала собой полнеба и проливалась на землю звонким летним дождём, Звук радостно хлопал в ладоши и бегал по лужам босяком. После грозы Звук вместе с быстрыми потоками воды сбегал в овраг, гудел и шумел там вместе с разлившейся рекой, гремел камнями и водоворотами, а потом уставал и постепенно затихал.
Когда наступала осень, Звук вместе с мелким дождём шелестел по траве и тихо постукивал по жёлтым листьям и дороге. С осенним туманом Звук играл в прятки: он появлялся на изгибе реки и тут же исчезал где-то за поворотом.
Зимой по оврагу часто проезжали холодные Ветры на морозных конях. Звук свистел им вслед, отчего морозные кони неслись ещё быстрее, заметая овраг и саму речку летящим из-под копыт снегом. Вслед за Ветрами прилетала Метелица-проказница. Она кружилась, смеялась, заметала всё на своём пути и часто пела протяжные песни. Звук всегда танцевал со снежной красавицей и всегда подпевал ей: «У-у, у-у!»
С наступлением весны Звук обычно был так доволен ярким солнцем и так занят, что почти не отдыхал. Он трещал с ломающимся льдом, с тающим снегом он шумно вливался в весеннюю речку и грохотал на всю округу. Звук бегал по лесам и полям, будил птиц и насвистывал им весёлые мелодии. Первым цветам и листочкам он пел неслышные песни новой жизни. Крылышки всё ещё сонных жуков и шмелей Звук наполнял гудением и жужжанием… Везде и всюду Звук находил себе работу и заботу весной, за весь день он не приседал ни на минуту, поэтому к вечеру так уставал, что спускался на дно тёплого оврага и ложился отдохнуть на мягкую зелёную травку около реки. Звук журчал тихим ручейком и незаметно засыпал до следующего утра.
В обители ветров на Вершине Мира собрались Ветры со всех земель и со всех морей. Старшие Ветры сразу же уселись на мягких кучевых облаках и стали смотреть, как молодые Ветры играют, резвятся, соревнуются в силе и протяжности свиста. Маленькие Ветерки стали играть свои детские игры и путаться под ногами у молодых Ветров. Младенцы Ветруши сидели возле старых Ветров и слушали их рассказы о том, как стать настоящим Ветром.
Вдруг все Ветры замерли: неожиданно и незаметно на Вершине Мира появилась сама Великая Тишина. Может она опустилась с высокого неба, а может быть, наоборот, поднялась из глубин океана, но никто не видел, как и откуда пришла владычица Тишина, потому что всегда и везде она ходила очень тихо. И вот теперь Великая Тишина молча стояла на краю Вершины Мира, её тонкая корона искрилась морозным инеем, тёмно-звёздный плащ неслышно развивался по воздуху, и Великой Тишине было весело и забавно оттого, что Ветры сначала её не заметили, а, увидев, замерли.
Но тут Ветры встрепенулись. Старые закачали головами в знак приветствия, молодые Ветры вежливо раскланялись, маленькие Ветерки сразу подбежали к Тишине и подхватили края её плаща, готовые следовать за Владычицей повсюду. Ветруши-малютки посмотрели на Великую Тишину сияющими глазами, захлопали пушистыми ресницами и заулыбались ей широкими улыбками.
Тишина всплеснула руками, засмеялась, отчего по всему небу зазвенели тонкие серебряные колокольчики, поклонилась старым Ветрам, погладила по головке Ветерков и расцеловала Ветруш. А тем временем молодые Ветры на бескрайних небесных просторах нашли самое красивое, самое белое, самое пушистое облако, принесли его на Вершину Мира и устроили для Великой Владычицы самое мягкое и удобное сидение.
Тишина с дороги устала, поэтому поспешила к белому пушистому облаку, присела на краешек и тихо вздохнула: «Ах!» Маленькие Ветры тут же переглянулись, быстро слетели вниз к самому подножию Вершины Мира и принесли Тишине кувшинчик прохладной воды из чистого родника. Великая Тишина отпила глоточек, поудобнее устроилась на мягком облаке и сказала: «Ветры сильные, Ветры быстрые, Ветры лёгкие, Ветры тёплые, Ветры снежные и горячие, ураганные и могучие, Ветры маленькие и Ветруши! Вы по свету летаете, всё видите, всё слышите, много знаете. Расскажите, Ветры добрые, что вам в мире нашем нравится, что радует, и чему удивляетесь. Расскажите, Ветры, как люди живут, о чём песни поют, как высоко птицы летают, как цветы весной расцветают, как волнуется море, как лес шумит, как неслышно зима приходит».
Заволновались Ветры, загудели: что самое удивительное и красивое видели они в мире? Тут самый старый Ветер пригладил длинную бороду и заговорил: «Много странствовал я по свету, но вот вчера пролетал над морем с синими волнами и белыми гребешками. Волны быстро на берег бежали и гранитные берега точили. Засмотрелся я на силу и красоту бескрайнюю, присел на скалу и задумался, а там и луна на небо взошла. Синее море притихло, и побежала по нему лунная дорожка… Ничего я не видел сильнее и красивее моря, уважаемая Тишина!» Так сказал старый Ветер и замолчал.
Опять забеспокоились Ветры, стали переговариваться между собой: у кого есть самая лучшая история для Великой Тишины, и, наконец, ещё один старый суровый Ветер подал голос: «Что ж, дело было зимой. Гулял я как-то по дубовым лесам и еловым борам, негромко напевал песни в вершинах деревьев, обламывал сухие ветки, сдувал старые осенние листья… Ничего особенного в этом не было. Но ночью над лесом проплыла серебристая туча и всё засыпала новым снегом. Наутро, несравненная Тишина, я не узнал леса: он превратился в сказку! Дубы надели снежные пуховые шарфы, сосны и ели нарядились в инеевые накидки и кружева, маленькие ёлочки оделись в снеговые шубки, трава и цветы укрылись белой тёплой периной. Когда наступил день, все шарфы, кружева, шубы и перинки так и засияли, так и заискрились на солнце, как драгоценные камни. Что же мне было делать? Разрушать такую лесную красоту и сказку было жалко, и я притих. И как только я так сделал, то сразу услышал, что где-то люди поют. Решил разузнать, чему они радуются и что празднуют. Полетел в деревню. Прилетел, потихоньку заглянул в окна домов, а там люди новый год встречать собираются, пироги пекут так, что дым из труб в небо столбом поднимается. Хорошо везде, весело! Где-то опять запели новую песню, стало на душе у меня так тепло и приятно, что захотелось вместе с людьми повеселиться. Нашёл я дом, где поют, стукнул в окно, проскользнул в дверную щель и сам запел в печной трубе. Вам бы понравилось, несравненная Тишина!» Все Ветры в один голос зашумели: «Да-да, да-да». Великая Тишина тоже согласилась, что ей, и правда, понравилась бы и зимняя лесная сказка, и встреча нового года.
