В этот дом войти посмейте!
— Дом с волшебными окнами! — закричала Таня. — Он за этими воротами, посмотри, Сережа!
Но ворота, словно дразнясь, захлопнулись перед самым Сережиным носом! Они еще разок проскрипели:
Мы ворота, мы не спим,
Мы скрипим, скрипим, скрипим!
и больше уже не раздвигались.
— Что же нам теперь делать? Сережа, придумай что-нибудь!
— «Придумай»! Тут надо действовать, а не придумывать!
И Сережа попробовал открыть задвижку, но ворота только поскрипели в ответ.
— Дай-ка я, — сказала Таня.
Одной рукой она держала медвежонка, в другой был зажат мячик.
И Таня недолго думая кинула мячик в ворота.
Мячик стукнулся в самую середину, в самую задвижку! И вдруг ворота начали открываться!
Мячик быстро отскочил обратно, в Танины руки. А ворота открывались все шире и шире, и скрипели, и пели открываясь. Они пели свою песенку совсем громко, во весь голос, но песенка у них теперь была другая. И вот что они пели:
Направо и налево
Везде лежит она,
Игралочка, Игралочка,
Чудесная страна.
Возьмешь игрушку в руки
Откроется она,
Игралочка, Игралочка,
Чудесная страна.
И на словах «чудесная страна» за широко распахнувшимися воротами открылась странная, волшебно освещенная улица.
И дети будут песни петь,
Рассказывать спросонок
О том, как был суров медведь
И ласков медвежонок.
Снег был голубой, и розовый, и зеленый — это освещали улицу маленькие смешные фонарики, похожие на погремушки.
Улица была чистенькая, блестящая, совсем новая, а дома на ней были похожи почему-то на аккуратные картонные коробки, расставленные и разложенные вдоль мостовой.
Но дома с волшебными окнами не было.
А ведь только что Таня так ясно видела этот дом! И думала, что вот сейчас встретится с мамой!
Надо было снова отправляться на поиски. А улица была совсем тихая. Улица спала.
Дети шли, взявшись за руки, и попадали то в зеленые, то в красные, то в желтые лужи яркого света, разлитого по мостовой. Танины ботики становились то зелеными, то желтыми — Таня даже потрогала их рукой, чтоб узнать, не пристала ли к ним краска.
Дети дошли до конца улицы и остановились. Все было тихо, все окна и двери были закрыты.
— Как тут крепко спят! — сказала Таня. — Мы простоим всю ночь на улице.
— Ерунда! — сказал Сережа. — Разбудим!
Они стояли возле домика с остроконечной крышей. Таня часто рисовала такие дома в своих тетрадках.
— Постучи, Сережа! — сказала она.
Сережа тихонько стукнул в маленькое неосвещенное окно.
— Постой тихо, — сказал он. — Я что-то слышу. В этом доме кто-то живет!
Но Таня ничего не слышала.
— Отоприте, пожалуйста! — сказала она, соскучившись, и тоже стукнула в окошко. — Нам очень нужно у вас что-то спросить.
Тут и она услышала какие-то звуки. Похоже было, что в домике кто-то сладко храпит.
— Мишутка, маленький, — сказала Таня, прижимая к себе медвежонка, почему это нас не пускают? Ты озябнешь тут на улице.
Она не могла понять, как это случилось, но медвежонок в ответ потерся своей теплой плюшевой щекой о ее щеку и толкнул лапой окошко.
Храп прекратился, послышалось сонное ворчание, и густой бас спросил:
— Кто там?
— Мы, — ответила Таня. — Сережа и я.
— «Сережа и я»!.. — проворчал бас. — Почему же это «Сережа и я» должны по ночам будить честных людей?
В ту же минуту крыша отделилась от домика и стала подниматься. А под нею поднималась большая байковая медвежья голова.
— Зачем пожаловали? — грозно спросила она у ребят. — Молчат! Да вы что, игрушечные, что ли? Вы что молчите?
— Не кричите на маленьких, — сказал вдруг чей-то мягкий, бархатный голосок.
Нет, это был не Сережин голос. Таня тревожно оглянулась.
— Они немножко вас испугались, — продолжал тот же голосок, и медвежонок мягко спрыгнул с Таниных рук и подошел вперевалочку к домику.
— Ну, наконец-то я услышал разумную человеческую речь! — проворчал медведь. — Что же вам нужно, малыш?
— Мы ищем дом с волшебными окнами, — сказал медвежонок и очень вежливо попросил: — Покажите нам, пожалуйста, где он!
— Сережа, ты слышал? — шепнула Таня. — Мишутка разговаривает! Такой маленький и так хорошо говорит!
— Ну прямо примерный ребенок! — недовольно поморщившись, сказал Сережа. — Уж будто мы сами не можем спросить дорогу!
Да, плюшевый медвежонок Сереже, очевидно, не очень нравился… Да и какой мальчик Сережиного возраста стал бы водить компанию с таким существом!
Но надо сказать, что и байковый медведь уже недовольно косился на медвежонка.
— На нашей улице нет такого дома, — проворчал он. — И вообще я не желаю с вами разговаривать, малыш. Вы, видно, стали уже совсем ручным.
И тут громко захлопнулась крыша, закрыв дом и медвежью голову.
— Это совсем еще дикий медведь, — извиняющимся тоном сказал медвежонок. — Придется нам пойти дальше.
Но в этот момент крыша снова приподнялась, и байковый медведь сердито закричал:
— Ищите — и найдете! Понятно?
И крыша с шумом захлопнулась снова.
Глава десятая
ДЕДУШКА МЯЧ И БАБУШКА КУКЛА
Там окошки голубые,
Дым над маленькой трубой.
В этот дом вошли впервые
В раннем детстве мы с тобой.
— Сережа! — воскликнула Таня. — Сережа, смотри!
Дети только что свернули в переулок, и что за странный это был городок — на улице Большого Медведя еще была зима, а тут начиналось лето!
Зеленые липы росли вдоль переулка — такие зеленые и плоские, словно лопатки, воткнутые ручками в землю.
А среди лип стоял дом. Когда это дети бывали в нем? Может быть, давно-давно, когда были еще совсем маленькими. Или он приснился им когда-то?..
У ворот стояли саночки, запряженные белыми мышами. Наверно, они приехали издалека, потому что на полозьях был настоящий снег.
Саночки стояли, и белые мыши спали. Наверно, они быстро мчались из далекой страны и очень устали.
Ограда вокруг дома была сделана из цветных очиненных карандашей зеленых, красных, синих.
Не колышками ли этой ограды раскрашивали дом — так он был ярок и цветист!
А может быть, его построили сразу из разноцветных кубиков.
Башенка на доме походила на пеструю пирамидку. Когда Таня была совсем маленькой, она называла такую пирамиду «так-так», потому что, складывая ее для Тани, мама всегда приговаривала: «Так… так…»
Может быть, и эту башенку сложила мама? Может быть, она где-то здесь, поблизости?
На открытом окне висела клетка с птицами. Птицы спали. Но в домике, видно, не спали. Там, наверно, топили печь, потому что дым из трубы так и валил и улетал прямо в небо цветными прозрачными шариками.
— Вот бы мне такой шар! — вздохнула Таня.
— Хочешь, поймаю? — спросил Сережа.
И домик и шары ему, видно, нравились.
— Подожди, давай посмотрим сначала… Ой, Сережа, ты погляди, сказала Таня, — у всех шариков на боку нарисованы петухи! Наверно, в печке жарят петуха. Да, Сережа?
— Может быть, — согласился Сережа. — Хотелось бы мне знать, для чего это из клетки висит такая длинная нитка?
Тут он ловко дернул нитку, и птицы сейчас же проснулись и застучали носами.
— Кто там? — спросил мягкий голос, и в окошке показалась аккуратная ватная старушка. — Входите, детки, входите, — ласково сказала она. Дедушка, гляди-ка, кто пришел!..
И в другом окне сейчас же показалась совершенно круглая, белая как лунь голова.
Голова выглянула так стремительно, что чуть не выпрыгнула в окно вместе с дедушкой.
— Дедушка Мяч! — крикнул Сережа и подпрыгнул от восторга.
— Бабушка Кукла!.. — засмеялась Таня.
Глава одиннадцатая
ДЕДУШКА МЯЧ ДАЕТ ДЕТЯМ НАСТАВЛЕНИЯ
Я к бою был всегда готов,
Я прыгал выше облаков!
Не успела открыться дверь, как прямо в объятия дедушки Мяча прыгнул Мишуткин красно-синий мячик.
Какие тут начались прыжки и восклицания! Да и как же было не обрадоваться красно-синему мячику — ведь он попал в свой родной дом, к собственным бабушке и дедушке.
И тут сразу оказалось, что его зовут Булька и что он прыгает по полу на коротеньких, толстеньких ножках и энергично размахивает толстенькими ручками. И как это они у него появились?
А хохотал он так громко, что в домике все звенело и рюмки так и подскакивали в буфете, так и подпрыгивали вместе с чашками.
— Хо-хо-хо! — кричал Булька. — Я очень доволен! Я очень доволен! Ой, сейчас лопну! — и прыгал на шею к дедушке Мячу и бабушке Кукле.
