Эдер только вздохнул:
— Что ж, придётся мастерить ещё одну кроватку. Как будто мне кроме мебели для кукол больше делать нечего! Хорошо, если этим всё и кончится.
Тут дверь распахнулась, и в мастерскую стремительно вошла молодая женщина.
— Мастер Эдер! Я только что была у фрау Райзер, — начала она с порога, — она рассказала мне о чудесной кукольной кроватке и о том, что вы делаете ещё одну. У моих племянниц-двойняшек скоро день рождения, и у крестницы тоже. Сделайте, пожалуйста, ещё три штуки. Это был бы замечательный подарок! Я заплачу вам, сколько скажете. У вас золотое сердце по отношению к детям, сказала фрау Райзер, так что вы не сможете мне отказать, правда?
— Да, но… — начал было Эдер, но молодая женщина не дала ему продолжить.
— О, это так мило с вашей стороны, что вы согласились! Когда я могу зайти за готовыми вещами?
— Я даже не знаю…
— Я зайду через две недели. Вам это подходит? О, ещё раз большое спасибо!
И она так же стремительно удалилась.
Эдер был так обескуражен, что только и промолвил:
— Бывает же такое! — И немного погодя: — Теперь мне надо три, нет, четыре кроватки сделать! Что ты на это скажешь, Пумукль?
Но вместо ответа он услышал тихое похрапывание и вздох:
— Ничего я не скажу, ничего. Я сплю. Я замечательно сплю в моей новенькой кроватке.
И действительно, маленький домовой лежал в пустой кроватке — без подушки, без одеяла, даже без стружек — и спал.
Мастер Эдер подоткнул ему под голову немного стружек, пробормотав:
— Твёрдо же, — и покачал головой, вспоминая всё, что произошло в этот день. — Чудеса!
— Чудеса, — всхрапнув, повторил во сне Пумукль.
Да, больше, пожалуй, и нечего добавить к этой истории.
Мастер Эдер на самом деле сделал четыре кроватки на радость не только Пумуклю, но и остальным детям, получившим подарок. А молодая женщина сшила в благодарность Эдеру для «его» кроватки маленькую подушечку и одеялко.
Теперь, по словам Пумукля, он каждый раз во снах уносился на небеса.
Для домового мир людей — очень трудная, а порой и непонятная вещь. Если, например, домовому что-то нужно, он просто возьмёт себе это. Впрочем, истины ради, надо сказать, что домовому очень мало надо, даже если он видимый, как Пумукль, и может испытывать чувство голода. Вишенка для него, например, такая же большая, как для нас — яблоко. И две вишенки ему вполне хватит, чтобы наесться досыта. Шайба колбасы для него, это как для нас — котлета, величиной с тарелку. Что нужно ему ещё? Собственно, ничего. Людям же нужна одежда, мебель, еда и многое другое. И если каждый из нас попросту брал бы себе то, что нужно, то к чему бы это нас привело? Мы должны, следовательно, всё покупать. А для этого нам необходимы деньги.
Деньги. Об этом Пумукль ещё никогда в жизни не задумывался.
Однажды мастер Эдер отправился в город, чтобы купить себе рубашку, ботинки и две пары носков.
Как часто это бывает, всё оказалось значительно дороже, чем он предполагал. Вернувшись домой и распаковав вещи, Эдер огорчённо пробормотал:
— Я истратил довольно много, деньги прямо утекают сквозь пальцы.
— Покажи, как они утекают, — попросил Пумукль, разглядывая ладонь мастера.
Столяр невольно рассмеялся:
— Не так, как ты думаешь. Я имею в виду, что деньги уходят.
— Так возьми себе ещё!
— Если бы это было так просто!
— Или закрывай плотно двери, чтобы они не уходили!
— Ничего не поможет, — вздохнул Эдер, — всё так дорого.
Пумукль сморщил лоб.
— Я не понимаю. Сначала ты говоришь, деньги утекают, потом, оказывается, не утекают, а уходят. Потом ты говоришь, они не уходят, а просто всё дорого. Что же они делают в действительности, эти деньги?
— Хм, я не знаю, сможет ли это понять домовой, но я попробую тебе объяснить: если человеку что-то нужно из еды или из одежды, он должен себе это купить.
— Ага, купить, — повторил Пумукль, ничего не понимая.
— А если ты что-то покупаешь, — продолжал Эдер, — надо отдать за это деньги.
Складки на лбу у Пумукля разгладились.
— Это же совсем просто! Отдать деньги могу и я!
— Да, но сначала деньги надо заработать. Итак: я работаю, получаю за это деньги, деньги отдаю в магазине и беру то, что мне надо. Понял?
Пумукль с готовностью закивал головой.
— Ты работаешь, получаешь деньги. А если… — от возмущения рыжая шевелюра встала дыбом, — а если я работаю! Я никогда ещё не получал за это деньги! Столько работал! И нисколько денег! Я хочу за свою работу деньги! Немедленно!
— Когда ты работал? — искренне удивился столяр.
— Часто! Гвозди рассыпал, рубанок прятал, пыль раздувал, щипал и колол. Я хочу за работу деньги!
— Но это же не работа!
— Что же это по-твоему?
— Это забава, удовольствие!
— А что, за удовольствие не получают деньги?
— Конечно, нет!
— Только за скучную работу?
— Это не так, — Эдер попытался подобрать слова, но не смог, — я думаю, тебе этого не понять.
— Но я хочу иметь деньги! Деньги положить — что-нибудь взять!
— Что, например, ты хочешь купить?
— Не знаю, что-нибудь очень хорошее. Обрати внимание, я начну сейчас скучную работу, — Пумукль понизил голос до баса, — беру молоток и медленно бросаю его.
Молоток грохнулся на пол.
— Медленно прячу шурупы, — сообщил басом домовёнок и с кислой миной закатил два шурупа под лист бумаги.
Эдеру так захотелось рассмеяться, но он боялся обидеть Пумукля.
— Работа должна быть полезной, а не скучной! Оставь это, я тебе дам монетку.
— За то, что работу оставляют, тоже получают деньги? — Лицо Пумукля просияло.
— Нет, только потому, что это — ты, — сказал мастер Эдер, роясь в кошельке. — К сожалению, у меня нет мелких денег.
— Так дай крупные. Я — сильный, могу и большие деньги унести.
Эдер начал объяснять Пумуклю, что количество денег не имеет ничего общего с их весом, только с их ценностью, но Пумукль так ничего и не понял.
— Я хочу деньги! Немедленно! — твердил он своё.
Между ними чуть было не разгорелся спор, но тут в мастерскую вошла фрау Брант. Это была пожилая женщина, которой принадлежал небольшой магазинчик в соседнем доме и которая давно знала столяра. Он покупал у неё всё, от масла до сигарет. Накануне она заказала у Эдера небольшие доски для полок, которые мастер уже приготовил к её приходу. Теперь она хотела заказать ещё подвесной ящичек, если возможно, поскорее. У Эдера было много заказов, и он не мог ей обещать скорого изготовления. Тогда женщина достала из сумки плитку шоколада и сказала, смеясь:
— Может, этим я смогу подкупить вас. Я знаю, вы любите сладости, хотя очень редко их покупаете.
Это было не совсем так, но тут мастер Эдер краем глаза заметил любопытный взгляд Пумукля, он, скорее всего, не знал, что такое шоколад. И столяр поспешил сказать:
— Хорошо, я постараюсь сделать ящичек как можно быстрее.
Лицо фрау Брант засияло:
— Замечательно! Что я должна за доски?
— Пять марок пятьдесят пфеннигов.
Пока мастер Эдер выносил приготовленные доски, женщина положила на стол бумажку в пять марок и новую блестящую пятидесятипфенниговую монету. Эдер помог женщине удобно ухватить под руки две доски. Она поблагодарила столяра и сказала:
— Не забудьте убрать деньги, я положила их… — она остановилась на полуслове, — там лежат только пять марок. Я ведь клала, кажется, и пятьдесят пфеннигов.
— Конечно, вы положили и пятьдесят пфеннигов. Они, скорее всего, скатились на пол, — поспешил заверить женщину мастер Эдер. Ему было ясно, что здесь не обошлось без Пумукля.
Но фрау Брант не могла успокоиться:
— О, на полу нет монеты! Я, вероятно, забыла положить. Я становлюсь такой рассеянной.
И она положила ещё одну монету на стол, не слушая заверений мастера.
— Если вы найдёте закатившуюся монету, то вернёте её мне.
Эдер тотчас засунул деньги в карман не потому, что женщина убедила его в своей рассеянности, а потому, что боялся, что и эта монета исчезнет.
— Я непременно найду! И большое спасибо за шоколадку!
Когда мастер Эдер и его Пумукль снова оказались одни, домовёнок запрыгал от стола к верстаку и снова к столу, распевая только что сочинённую песенку:
— Пумукль — герой! Смелый домовой! Прекрасно сработал! Деньги заработал!
— Ты не заработал, ты украл деньги. Сейчас же отдай назад! — строго приказал Эдер.
— Я заработал! Полезно работал! — пытался защитить себя Пумукль. — Я сдул пыль с ботинок фрау Брант. Это бо-ольшая полезная работа. Ты сам говорил, за полезную работу получают деньги.
