— Ничего, — сказал Мило, увидев, как опечалена старая Ведь, — мы пойдем и освободим их.
— Это совсем непросто — отвечала та. — До Воздушного Замка дорога долгая, а единственную лестницу, ведущую к нему, охраняют очень злые демоны и духи.
Тактик зарычал — одна только мысль о духах привела его в бешенство.
— Боюсь, мальчику, даже если при нем собака, такой подвиг не по силам, — продолжала она. — Ничего не поделаешь. Я уже тут обвыклась. А вам пора идти, иначе вы потратите целый день впустую.
— Ну да, как же! — вздохнул Мило. — Нам тут сидеть еще шесть миллионов лет, и с этим тоже ничего не поделаешь.
— Какая чепуха! — проворчала Ведь. — Не стоит принимать Блюстителя Буквы Закона всерьез. Буквоеду очень нравится сажать людей в тюрьму, однако ему все равно, сидят они в ней или нет. Достаточно только нажать на вон тот рычажок в стене, и вы свободны.
Мило нажал на рычажок, и распахнулась дверь, впустив в темницу луч солнца.
— До свиданья! Заходите в гости! — крикнула Ведь, когда они переступили порог. И дверь захлопнулась.
У Мило и Тактика в глазах потемнело от яркого света. Когда же зрение к ним вернулось, первое, что они увидели, были тайные королевские советники, все пятеро рысцой трусившие к ним.
— Ах вот вы где!
— Где вы пропадали?
— Мы вас обыскались.
— Королевский пир вот-вот начнется.
— Идемте, идемте скорей!
Мило поспешил за ними, они же так торопились и волновались, что совершенно запыхались.
— А как же мой автомобильчик? — спросил Мило.
— Пустяки, — отвечал Премьер.
— Утрясется, — сказал Казначей.
— Обойдется, — заметил Фон-Барон.
— Уладится, — заверил Граф.
— Ничего, — проворчал Полковник, — у нас есть транспорт.
— Повозка.
— Таратайка.
— Колымага.
— Карета.
— Машина.
— Телега.
— Колесница.
— Тачка.
Так они тараторили, выкрикивая слова по очереди и указывая на маленькую деревянную тележку.
«О господи, опять слова, слова, слова», — подумал Мило, а забравшись в тележку вместе с Тактиком и тайными советниками, спросил:
— Как же эта штука поедет? У нее же нет…
— Тише! — прошептал Премьер. — Она движется тишком.
— Молчок! — прошептал Фон-Барон. — Она движется молчком!
— Без разговоров! — прошептал Полковник. — Поедет без разговоров!
И правда, как только все замолчали, тележка покатилась по улицам и на удивление быстро довезла их до королевского дворца.
— Сюда!
— За мной!
— Быстрей!
— Шире шаг!
— Поторапливайся! — выкрикивали советники, выпрыгивая из тележки и взбегая по широкой мраморной лестнице. Мило с Тактиком поспешали следом.
Выглядел дворец довольно странно: больше всего он походил на огромную книгу, поставленную стоймя, а парадный вход помещался как раз на той высоте, на какой обыкновенно печатают названье издательства.
Оказавшись внутри, советники припустились дальше через огромный, гулкий и сверкающий хрустальными люстрами холл. Их отражения припустились вместе с ними по стенам и потолку, покрытым зеркалами, а лакеи равнодушно кланялись равно и тем, и другим.
— Совсем опаздываем, — едва дыша, выдохнул Граф, когда они наконец добежали до высоких дверей пиршественной палаты.
Обширный зал уже был переполнен гостями, которые громко переговаривались и что-то обсуждали. Вдоль длинного стола, сервированного золотыми тарелками и льняными салфетками, стояли кресла, позади каждого — слуга, а во главе стола возвышался трон, драпированный алым сукном. На стене над троном красовался королевский герб, осененный двумя флагами Словаренции.
Среди гостей Мило заметил и тех, кого уже видел на Рынке. Хозяин буквенной палатки разглагольствовал перед собравшимися о глаголе; Ляпсус же с Пчелой-Наборщицей вели в углу жаркий спор ни о чем. Блюститель Буквы Закона бродил в толпе, угрюмо бормоча:
— Он виновен, она виновна, оно виновно, все они виновны! — А наткнувшись на Мило, явно обрадовался и мимоходом бросил: — Неужели шесть миллионов лет уже прошли? Надо же, как летит время!
Все заждались, всем не терпелось приступить к еде, поэтому все ужасно обрадовались, что наконец-то все в сборе.
— Весьма похвально, старина, что ты не преминул прийти, — сказал Ляпсус, сердечно пожимая руку Мило. — Ты у нас гость почетный, стало быть, тебе и карты в руки, тебе и меню заказывать.
— Кого заказывать? — не понял Мило.
— Угощение, — буркнул жук.
А Пчела запричитала:
— Скорее! Я просто — пэ-рэ-о-сэ-тэ-о умираю с голоду!
Пока Мило соображал, что бы все это значило, оглушительно, и при этом страшно фальшивя, грянули трубы, а Паж Метранпаж ростом аж с метр объявил затрепетавшим гостям:
«КОРОЛЬ АЗБУКИАН ДОСТОСЛОВНЫЙ!»
Король явился в дверях, прошествовал к столу и, уместив свое грузное гузно на сиденье трона, капризно закричал:
— А ну-ка, быстро рассаживайтесь! Все по местам!
Такого огромного, такого пузатого, такого больше- и востроглазого, такого длинно-длиннобородого человека Мило еще не встречал. Борода у него была по пояс, на мизинце левой руки сверкал серебряный перстень с печаткой, на макушке — маленькая корона, а все его одеянье сплошь было шито буквами алфавита.
— Это еще кто? — молвил король, сверля взглядом Мило и Тактика, которые не могли найти себе места.
— С вашего позволения, — сказал Мило, — я — Мило, а это — Тактик. И большое спасибо вам за приглашение на обед, и еще я хочу сказать, что дворец у вас очень красивый…
— Прекрасный, — подхватил Граф.
— Превосходный, — продолжил Полковник.
— Богатый, — добавил Казначей.
— Очаровательный, — согласился Фон-Барон.
— Беспримерный, — отчеканил Премьер.
— ХВАТИТ! — рявкнул на них король. — Итак, молодой человек, чем ты желаешь нас развлечь? Ты поёшь? Рассказываешь сказки? Читаешь стихи? Показываешь фокусы или чудеса акробатики? Ну?
На каждый вопрос Мило отрицательно качал головой.
— Ничего такого я не умею, — признался он.
— Какой ты обыкновенный! — разочарованно проговорил король. — А вот члены моего тайного совета умеют выделывать разные необычайные штуки. Премьер, к примеру, может из мухи сделать слона. У Казначея комар носа не подточит. Полковник камня на камне не оставляет. Фон-Барон рвет на ходу подметки. А Граф, — зловеще закончил король, — прекрасно порет горячку. Ну, а ты? Ты хоть что-нибудь умеешь?
— Я умею считать до тысячи. Хотите? — предложил Мило.
— ЧТО? ЧИСЛА? — Азбукиан даже скривился от омерзения. — Да тьфу на них! Не смей упоминать здесь о номерах, цифрах и числах! Их можно использовать лишь в крайних случаях и строго по назначению. Стало быть, ты ничего не умеешь? В таком случае почему бы тебе с Тактиком не сесть со мною рядышком да не выбрать, что тебе по вкусу?
— Надеюсь, ты знаешь, чего хочешь, — вставил Ляпсус.
Мило, которому мама в свое время втолковала, что в гостях не жадничают, вежливо попросил:
— Мне бы чего-нибудь такого, самого легкого.
— Не мог обойтись просто легким! Нет, подавай ему самое! — вскричал жучило, всплеснув руками. — А подать сюда самое легкое!
В тот же миг вбежали лакеи и поставили перед королем подносы со множеством горшочков, накрытых колпачками. Едва король снял колпачок с одного из горшочков, во все стороны брызнули разноцветные зайчики — они запрыгали по всему залу, отразились от потолка и стен и вылетели в окна. Король хлопнул в ладоши, подносы тут же убрали.
— Да уж, легче солнечных зайчиков нет ничего, — сказал Ляпсус, протирая глаза. — Пища никакая, зато зрелище — ослепительное. Ты хоть думай, прежде чем говорить.
— Я только имел в виду, — стал оправдываться Мило, — что-нибудь такое, ну, чем можно заморить червячка.
Король снова хлопнул в ладоши, а жук со стоном схватился за голову.
— Что-нибудь для морения червяков! — вскричал он.
На этот раз лакеи внесли подносы, на которых горами лежали пакетики с порошками и таблетки самых разных цветов и размеров.
— Фи, — сказала Пчела, лизнув таблетку, — отвратительный вкус!
И всем прочим гостям угощенье пришлось не по вкусу, а Ляпсус, глотнув какого-то порошка, поперхнулся и едва не протянул ноги.
— Теперь застольные пожелания, — объявил король, когда подносы унесли, а мрачные гости так и остались несолоно хлебавши. — Ты первый, — повелел он Мило.
— Ваше Величество, дамы и господа, — робко начал Мило, — пользуясь предоставленной мне возможностью, я хотел бы пожелать вам…
— Смолкни, — прервал его король. — Не день же деньской тебе говорить!
