— Ловкие у тебя руки, — хвалила она Чару. — Быстрые, заботливые. — И, подумав, добавила: — И душа у тебя добрая. Не то что у Омаши.
— Откуда ты знаешь, у кого какая душа? — не отрываясь от работы, спросила Чара.
Квакуша Премудрая в задумчивости пожевала губами.
— Это всякому видно. Особенно в праздник полнолуния. Многие водяные жители так и светятся изнутри. Точь-в-точь как этот родник. А у Омаши словно камень темнеет в груди. Значит, у неё злая душа, чёрная. И нет в ней ни жалости, ни сочувствия.
— Ты ошибаешься, — возразила Чара. — Сестра не делает ничего плохого.
Квакуша снова пожевала губами.
— Из-за доверчивости ты не замечаешь, что её побаиваются все, кто живёт в заводи, — наконец ответила она. — Даже Барбула, отец твой, и тот остерегается спорить с ней. А уж мы, лягушки и рыбы, просто дрожим, когда она проплывает мимо. Разбойница она, вот кто. Ни одной икринки не пропустит. Если и не съест, так растопчет.
Внезапно Квакуша Премудрая подняла голову и стала прислушиваться.
— Возвращается твоя сестра, — квакнула она и прыгнула в воду. — Поплыву-ка я лучше к своим внучатам. Видеть её не хочу.
Квакуша, как всегда, не ошибалась: не успела Чара выпрямиться, как из-за поворота показалась Омаша. Что она умела хорошо делать — так это плавать.
— Посмотри, что я раздобыла! — ещё издали закричала она. — Вот, видишь? Правда, прелесть?
На Омашином пальце красовалось кольцо с блестящим синим камушком.
— Это очень ценная вещь, — похвасталась Омаша. — Кто-то из людей уронил её в воду, а Зубатка нашла и подарила мне. А я ей за это…
Зубатка просила, чтобы Омаша сообщала ей, куда и на какое время отправляется Барбула. А уж она, Зубатка, знает, чем заняться в отсутствие хозяина заводи: она сразу же поплывёт к садику мальков… Но нет, Чаре они об этом не скажут!
— В общем, это подарок, — как можно небрежнее произнесла старшая сестра. — А ещё Зубатка обещала мне подарить блестящую белую палочку. Краска для ресниц называется. Её тоже уронили в воду… Стоит только подвести глаза, и ты мгновенно становишься настоящей красавицей! Я ей за это… В общем, это тоже подарок.
Омаша ещё раз полюбовалась кольцом. Затем придирчиво осмотрела родник и перевела взгляд на солнце.
— Пожалуй, пора нам с тобой кончать работу, — решила она. — А то скоро задохнёмся от жары.
Но совершенно не было похоже, чтобы она задыхалась от жары.
Старшая сестра первой вошла в воду и поплыла вниз по течению. Плыла она так быстро, что уставшая Чара еле поспевала за ней.
— Покажу подарок Бухтику, — говорила Омаша. — И отцу покажу. Пусть полюбуются, что дарят мне совершенно посторонние существа! Пусть полюбуются…
На одном из поворотов речушка замедлила свой бег, и показалась заводь, где жили водяные. Мелкие волны неслышно тыкались в мягкие песчаные берега. Над глубиной чуть покачивались кувшинки, и Омаша направилась туда.
Под этими кувшинками, на светлом, чистом пригорке, стоял домик сестёр.
Вокруг заводи было тихо и спокойно. Всё будто уснуло. Даже вечно неугомонные листья осин и те окунулись в неподвижную и сладкую полдневную дрёму.
На берегу, в той стороне, где стояла старая ива, прогуливалось несколько ребятишек. Увидев их, Омаша поморщилась.
— Не нравятся мне эти дети, — сказала она. — Одни неприятности от них! Да и Зубатка тоже так говорит. А тех двоих, что забрались в мой огород, я прямо-таки ненавижу… Ух, попадись они мне!..
И на мгновение лицо у неё стало таким, что Чара невольно вздрогнула. Оно напоминало выражение щучьей морды, настигающей добычу.
Неожиданно со стороны рыбьего садика послышался многоголосый писк мальков.
— Что там ещё? — недовольно спросила Омаша. — Никогда из-за этих писков не отдохнёшь спокойно!
— Кажется, что-то случилось с Зубаткой, — прислушавшись, ответила Чара. — Слышишь, как они кричат: «Зубатка… так ей и надо…»?
— О, моя блестящая палочка для ресниц! — вскрикнула Омаша и бросилась в ту сторону, где пищали мальки.
— Серёжа, а ты видел Чару или Омашу? — перебила вдруг Оля. — Как бы хотелось посмотреть на них.
— Я знаком только с Бухтиком, — ответил Серёжа. — А сестёр можно увидеть только в полнолуние. Бухтик говорит, что…
— Серёжа, подожди, сначала про Зубатку…
Барбула уже целый час сидел перед зеркалом и любовался собственным отражением. Очень хорошее было отражение у хозяина заводи и, главное, ужас какое прыткое! Не успеешь показать ему язык, как оно в ответ тут же высовывало свой. Не успеешь улыбнуться — а у отражения уже рот до ушей растягивался от смеха.
Век бы любовался им!
Потому Барбула не сразу услышал какой-то стук и возню у дверей.
— Кто там ещё? — спросил он.
— Это мы, карасики, — пропищало несколько тоненьких голосков. — Спасите нас!
Барбула поспешно прислонил зеркало к старому сапогу и вышел из жилища.
На мгновение он зажмурился от яркого солнечного света, пронизывающего заводь до дна. А когда снова открыл глаза, то увидел, что на лужайке перед его домом собралась целая толпа перепуганных мальков.
— Что случилось? — спросил он. — Снова Зубатка приплыла?
— Нет, — пропищал самый маленький из собравшихся. — Но это страшнее Зубатки! Так и дёргается, так и извивается! Может, оно тоже хочет поймать нас?
— Сейчас посмотрим, — коротко ответил Барбула.
По дороге мальки наперебой рассказывали ему о том, что на берегу уселись двое людей и начали забрасывать в воду извивающиеся чудовища на ниточках. У них, мальков, прямо душа ушла в хвостики, когда они увидели это. Барбула заторопился. Он-то сразу понял, зачем пришли сюда люди и как называются те извивающиеся чудовища.
«Не могли себе выбрать другого места, — с досадой подумал Барбула о рыболовах, — хотя бы там, где живёт Зубатка… Только мальков распугают…»
Но, увидев сидящих на берегу Серёжу и Витю, хозяин заводи хитро улыбнулся. Что же, тем лучше — сейчас он докажет им, что не только люди умеют играть в разные игры.
«Сейчас я рассчитаюсь за верёвку», — обрадовался он и даже руки потёр от предстоящего удовольствия.
Возле рыболовных крючков уже собрались все мальки заводи. Они с опаской жались к камышам и не сводили круглых глазёнок с чудовищ, которые на самом деле были безобидными дождевыми червями. Перед мальками, горделиво расправив плавники, остановился карась постарше.
— Эх, вы, — свысока проговорил он, — мелюзга зелёная. Тоже мне, нашли, кого бояться!
Совсем недавно этот карасик был таким же мальком, как и все, что собрались здесь. И поэтому он смотрел сейчас на своих младших братиков и сестричек, как первоклассник на приготовишек.
— Сколько морей и океанов я переплыл — даже не сосчитать! — безудержно хвастал он, хотя ни разу не покидал маленькую речушку. — В каких только бурях я не бывал!
Малыши, на минуту забыв о чудовищах, восхищёнными глазами смотрели на старшего братца.
— Я даже с Зубаткой однажды чуть не подрался! — врал карасик дальше. — А это мне — тьфу! Смотрите, как я сейчас разделаюсь с этими вашими чудовищами!
— Стой! — крикнул Барбула, но было уже поздно. Карасик бросился на червячка…
Удочку слегка дёрнуло.
— Клюёт! — завопил Витя. — Тяни!
Серёжа поспешно дёрнул удилище.
Описав в воздухе серебристую дугу, рядом с ним на траву шлёпнулся небольшой карасик величиной с мизинец.
— Вот так акула! — насмешливо проговорил Витя, хотя в душе позавидовал своему товарищу. — Я бы из-за неё и дёргать не стал.
— У тебя и такой нет, — ответил Серёжа и снова забросил удочку в реку.
От неожиданности мальки оцепенели. Куда же девался братец?
Пока они раздумывали над этим, снова появился крючок с червячком. Но карасика на нём уже не было.
— Дяденька Барбула, вы не знаете, куда исчез наш братец? — наперебой запищали мальки.
— Может, он гоняется за другими чудовищами?
— Он у нас очень-очень храбрый, правда?
— Мы тоже будем такими, верно?
— Ваш братец глупый хвастунишка, а не храбрец, — ответил Барбула. — Сейчас он поплатился за то, что убегал с моих уроков.
Неподалёку от собравшихся слегка шевельнулись водоросли, и показалась хищная пасть Зубатки. Горящие глаза злодейки не могли оторваться от червячков, извивающихся на крючке…
— Я уже говорил вам, что люди очень любят лакомиться рыбой, — продолжал Барбула, не замечая Зубатки. — Вот и пускаются на всякие хитрости. Насаживают, например, на острый крючок что-нибудь вкусное и забрасывают в воду. И глупыши, вроде вашего братца, обязательно попадаются на эту приманку. Смотрите, что сейчас получится…
Барбула поднял со дна веточку и толкнул извивающегося червячка. Тот покачнулся, и…
— Клюёт! — крикнул Серёжа. — Тяни!
Витя с силой дёрнул удочку. Но на крючке, кроме червячка, ничего не было.