Вот и сейчас, хотя солнце уже поднялось над рекой, Даваня всё ещё спал на мягкой подстилке из перьев и сухого мха. Длинные его руки застыли на ступнях. Ноги Давани имели скверную привычку двигаться во сне. И если их не придерживать, им ничего не стоило унести сонного хозяина далеко от дупла. Такое случалось уже не раз.
В дупле было тихо, тепло, и Даване снилось, будто он стал орлом и парит высоко над лесом, высматривая неполадки.
Внезапно на самом интересном месте послышался громкий стук. Даваня вздрогнул и приоткрыл глаза. Первым делом он посмотрел на ноги.
С ногами было всё в порядке.
Значит, подозрительный стук доносился снаружи.
— Интересно, кому это не спится в такую рань? — проворчал Даваня и выглянул из дупла.
На соседнем дереве сидел его связной, Дятел, и выбивал по стволу чёткую дробь крепким клювом.
— Тише не можешь? — зевнув, спросил Даваня.
— Нельзя тише, — ответил Дятел и стукнул так, что, наверное, у самого зазвенело в ушах. — Иначе не все грибы услышат.
— Зачем им слышать?
— Как зачем? — от удивления Дятел даже оторвался от работы. — Ты же сам назначил на сегодня грибной сбор!
— Ах да, — вспомнил Даваня и смутился. — Это я… это я для проверки спросил.
Он ещё раз зевнул и скрылся в дупле. Но приятные орлиные сны уже улетели. Вместо них появились всякие невесёлые мысли.
Тяжело приходилось сейчас хозяину леса, очень тяжело. Он один, а лес вон какой большой и неухоженный. Разве можно в нём управиться одному?
Раньше было легче, Даване помогали его дочери. То дупло приберут, то выдернут сорняки вокруг саженцев.
Но недавно на весеннем межлесном смотре художественной самодеятельности его дочери заняли первое место. Их наградили туристической поездкой в горные леса Карпат. И вернутся они только глубокой осенью.
Даваня, конечно же, очень гордился своими способными дочерьми, но от этого легче ему не становилось.
Вот только сегодня, например, он должен выполнить кучу разных дел. Сначала обойти весь лес и посмотреть, всё ли в нём спокойно. Потом заглянуть к Барбуле. А там, глядишь, появятся туристы, и нужно проследить, чтобы они не оставили после себя непотушенных костров.
Но в первую очередь надо провести грибной сбор.
Вчера Даваня побывал в детском санатории и случайно узнал, что на днях состоится всеобщий поход за грибами. Так что необходимо подготовиться к приёму гостей.
Даваня ещё немного поворочался в постели, затем, делая зарядку, подрыгал ногами и спустился на землю.
Лесная поляна, где хозяин леса всегда назначал грибной сбор, уже начала заполняться.
Первыми, конечно, собрались длинноногие опёнки. Одни, постарше, вели неторопливые разговоры о последних лесных новостях, другие, помоложе, играли в кучу малу. Самый старый опёнок сидел в сторонке и просматривал «Лесную газету».
Увидев Даваню, он вежливо поклонился и сообщил:
— Ворона накаркала сухую, солнечную погоду. На неделю вперёд. Наверное, вы об этом уже читали?
— Ещё нет, — ответив на поклон, сказал Даваня. — Некогда даже присесть, не то что газеты читать.
— Оно конечно… — сочувственно покачал старый опёнок головой. — Так я вам скажу: завтра будет дождь.
И снова углубился в газету.
Следом за опятами прибежали любопытные лисички. За ними, опираясь на сухие прутики, притопали во главе своих семейств важные старички-боровички. Подталкивая друг друга, сбежались шумные рыжики и упитанные маслята. Последними, лихо сдвинув набекрень ярко-красные в белый горошек беретики, не спеша подошли самовлюблённые мухоморы.
Даваня, подождав, пока затихнут шумные приветствия, влез на пенёк посреди поляны и спросил:
— Все собрались?
Грибы завертели шляпками, пересчитывая друг друга.
— Все, — наконец ответили они.
— Тогда лесной сбор объявляется открытым, — сказал Даваня и хлопнул в ладоши. — Вам уже, наверное, известно, что в наш лес приехали отдыхать ребята…
— Я их видел! — восторженно закричал маленький маслёнок, который только вчера появился на свет. — Такие быстрые, на четырёх ногах и с маленькими рожками. Один из них даже языком меня полизал.
Грибы снисходительно захихикали.
— Это не они, — стал объяснять ему старый опёнок. — Ты, наверное, перепутал оленьих детей с человеческими.
— Ничего я не перепутал! — обиженно возразил маслёнок, и его голос потонул в громком смехе.
Даже Даваня и тот улыбнулся, но тут же его лицо стало снова серьёзным.
— Тихо, тихо! — сказал он. — Так вот: есть сведения, что эти дети не сегодня завтра затеют игру под названием «Поход за грибами». Что вы будете делать?
— Выйдем им навстречу! — закричали опёнки помоложе. — Выйдем все, как один!
— Ну, это неинтересно, — поморщился Даваня. — Дети придут искать вас, а не рвать, как траву. Искать, понимаете?
— А, понимаем, — догадались опёнки. — С ними нужно играть в прятки?
— Правильно, — сказал Даваня. — Поэтому приказываю немедленно приготовиться к грибным учениям. Называются они «Спрячься-покажись».
Даваня обвёл глазами грибное сборище, набрал побольше воздуха в грудь и крикнул:
— Спрячься!
Грибы исчезли так быстро, словно их никогда и не было на поляне. Остался один только маленький маслёнок. Он размечтался о встрече с детьми и задумался о том, чем эти дети отличаются от оленят, поэтому не расслышал команды. И теперь маслёнок в растерянности водил туда-сюда блестящей головкой, стараясь понять, куда же подевались его братья.
— Покажись!
В мгновение ока вся поляна покрылась разноцветными грибными шляпками.
— Спрячься!
Грибы быстро и с удовольствием выполняли команды хозяина леса. Только зазевавшийся маслёнок делал всё наоборот: он прятался, когда все показывались, и выскакивал из травы, когда на поляне никого уже не было. Пришлось Даване слезть с пня и собственноручно спрятать его под сосной. Только после этого гриб сообразил, что к чему.
К вечеру появились низкие тёмные тучи и начал накрапывать мелкий дождь.
— Хорошо, — сказал Серёжа. Раз идёт дождь — значит, снова появится Бухтик.
— Что хорошего? — не понял Витя. — Скука одна, и больше ничего.
Серёжа ничего не ответил. Он открыл окно и положил на подоконник таблетку. Затем повернул ключ в двери: если постучится тётя Клава, Бухтик успеет выскочить.
Вот, кажется, и всё. Теперь осталось только ждать.
Серёжа сел за стол, посмотрел на товарища и улыбнулся. Ох и удивится, наверное, Витя, когда увидит, что за странный гость заявится к ним!
— Чего радуешься? — хмуро поинтересовался Витя. — Зачем двери закрыл?
— Узнаешь, — загадочно произнёс Серёжа. — Погоди немного.
У Вити было очень плохое настроение. Дело в том, что через неделю должен состояться спектакль, а роль бесёнка исполнять некому. Может, попросить Серёжу?
В это время за окном послышался шорох. Витя нехотя поднял глаза, и…
На подоконнике сидел улыбающийся Бухтик.
— Здравствуй, Серёжа, — сказал он. — Вашей тёти Клавы не будет?
— Она сразу не войдёт, — успокоил его Серёжа. — Я двери закрыл.
— Тогда ещё раз здравствуй, — сказал Бухтик и спрыгнул на пол. — Ты меня ждал?
— Здравствуй, — ответил Серёжа. — Конечно, ждал! Вить, посмотри только, кто к нам пришёл!
Но Вити не было.
— Куда же он делся? — удивился Серёжа. — Он ведь только что сидел здесь. Может, в коридор выскочил?
Но дверь была закрыта. Ключ по-прежнему торчал в замочной скважине.
— Кого ты ищешь? — спросил Бухтик.
— Товарища ищу, — ответил Серёжа. — Никак не могу понять, куда он делся.
— Может, он стал невидимкой? — предположил Бухтик.
— Это Витя стал невидимкой? — с сомнением произнёс Серёжа. — Да он такой же невидимка, как и я!
Но что ни говори, Вити в комнате не было, и объяснить, куда исчез его товарищ, Серёжа не мог. Похоже, что Витя и вправду стал невидимкой.
Только как ему это удалось?
— Смотри, дрожит, — неожиданно сказал Бухтик.
— Что дрожит?
— Кровать дрожит.
И Бухтик показал на Витину кровать.
Но Бухтик выразился неточно. «Дрожит» — это было совсем не то слово. Витина кровать не дрожала — она прямо-таки ходила ходуном! Словно ни с того ни с сего её схватила жесточайшая лихорадка. Подпрыгивали даже блестящие никелированные ножки.
— Витя, ты там? — спросил Серёжа. — Чего ты туда залез?
Витя не ответил. Но кровать уже дрожала не так заметно.
— Вылезай, — сказал Серёжа. — Я тебя познакомлю с Бухтиком. Не бойся, он совсем не страшный.
Витя медленно выполз из-под кровати и, ни на кого не глядя, принялся отряхивать запылённые брюки.
— А я и н-не б-боюсь, — возразил он. — Откуд-да ты взял, будто я испугался? Просто я туда… ручку уронил. Вот и полез за ней.
