в камине и обильный ужин. В самые трудные дни она развлекалась тем, что загадывала, что увидит, открыв дверь на чердак, и какие новые сюрпризы ждут её там. Скоро она уже не выглядела такой исхудавшей. Щёки у неё порозовели, а глаза уже не казались такими огромными на маленьком личике.
– Сара Кру очень хорошо выглядит, – с неодобрением сказала сестре мисс Минчин.
– Да, – согласилась бедная мисс Амелия, которая нередко не отдавала себе отчёта в том, что говорила. – Она даже пополнела. А походила на заморённого воронёнка.
– Заморённого?! – гневно вскричала мисс Минчин. – С чего это вдруг? Её всегда кормили вдоволь!
– Д‐да, конечно, – робко согласилась мисс Амелия, испугавшись, что, как всегда, сказала не то.
– Так грустно наблюдать подобное поведение в ребёнке её возраста, – высокомерно обронила мисс Минчин.
Она любила изъясняться туманно.
– Какое… поведение? – отважилась мисс Амелия.
– Я бы, пожалуй, назвала его вызывающим, – отвечала с досадой мисс Минчин. Она прекрасно знала, что это было не так, однако не могла придумать иного словца. – Я говорю о том, что с ней произошло… Подобная перемена сделала бы другую робкой и податливой, но на неё она совсем не подействовала. Честное слово, она держит себя словно… словно принцесса!
– А помнишь, – воскликнула мисс Амелия опрометчиво, – что она тебе в классе в тот день сказала? «Что бы вы сделали, мисс Минчин, если бы вдруг узнали, что…»
– Нет, не помню, – оборвала её мисс Минчин. – Не говори глупостей!
Однако она отлично помнила, что ей сказала Сара.
Бекки, естественно, также немного пополнела и уже не казалась такой запуганной. Да и немудрено. Ведь и она жила в волшебной сказке. Теперь у неё было два матраса, две подушки и тёплые одеяла, а также ежевечерний ужин, который она вкушала, сидя на подушках перед камином. Бастилия исчезла, и узниц больше не было. Теперь на чердаке среди всяких чудес жили две весёлые девочки. Иногда Сара читала вслух, иногда молча занималась, а иногда просто сидела, глядя в огонь, и старалась представить себе, кто был её другом. Ей так хотелось высказать ему всё, что переполняло её сердце!
Вскоре случилось ещё одно удивительное происшествие. В дверь позвонил посыльный и принёс несколько пакетов. На них крупными буквами было написано: «Девочке на чердаке (комната справа от входа)».
Случилось так, что открыть дверь и принять пакеты отправили Сару. Она положила два самых больших свёртка на стол в передней и как раз читала надпись, когда по лестнице спустилась мисс Минчин.
– Что вы так смотрите на посылки? – спросила мисс Минчин с раздражением. – Отнесите их той, кому их прислали.
– Их прислали мне, – отвечала спокойно Сара.
– Вам?! – вскричала мисс Минчин. – Что это значит?
– Я не знаю, кто их прислал, – сказала Сара, – но адресованы они мне. Ведь это я сплю в комнате на чердаке направо от входа. Бекки спит в комнате налево.
Мисс Минчин подошла к столу и с изумлением посмотрела на пакеты.
– Что в них? – спросила она строго.
– Не знаю, – ответила Сара.
– Откройте, – распорядилась мисс Минчин.
Сара повиновалась и развернула посылки. Лицо у мисс Минчин приняло странное выражение. В свёртках лежала красивая и удобная одежда – ботинки, чулки, перчатки и чудесное тёплое пальто. Был даже зонтик и изящная шляпа. Вещи были добротные и дорогие, а к карману пальто была пришпилена записка: «Одежда на каждый день. При необходимости будет заменена новой».
Мисс Минчин пришла в неописуемое волнение. Её практический ум заработал. Неужто она ошиблась? Неужто у этой одинокой девочки есть где-то богатый, хотя и чудаковатый, покровитель? Какой-то всеми забытый родственник, который её разыскал и решил помочь таким странным, таинственным способом? Родственники порой бывают большими чудаками, особенно богатые дядюшки-холостяки, которые не терпят детей у себя в доме и предпочитают заботиться о них издалека. Эти люди обычно с причудами, очень обидчивы и вспыльчивы. Будет очень неприятно, если этот родственник узнает всю правду о том, в какой худой, потрёпанной одежде ходила Сара, как плохо её кормили, как много заставляли работать. Мисс Минчин совсем растерялась.
– Да, – произнесла она тоном, каким не говорила с Сарой с того дня, как умер её отец, и искоса посмотрела на неё, – кто-то принимает в вас участие. Что ж, раз эти вещи прислали вам и обещают, когда понадобится, заменить их на новые, вы можете пойти наверх и переодеться. Надо выглядеть прилично. А когда переоденетесь, идите в классную и занимайтесь. Сегодня вам никуда больше не надо идти.
Спустя полчаса дверь в классную отворилась и в комнату вошла Сара. Девочки онемели от изумления.
– Вот это номер! – воскликнула Джесси, толкнув Лавинию локтем. – Взгляни-ка на принцессу Сару!
Девочки смотрели на неё во все глаза. Лавиния тоже глянула – краска залила ей лицо.
Да, это была принцесса Сара. Давно уже она так не выглядела, с тех самых пор, как её прозвали принцессой. Она совсем не походила на ту Сару, которая сбежала вниз по чёрной лестнице всего несколько часов назад. На ней было прекрасно сшитое платье глубокого тёмного цвета; глядя на него, Лавиния почувствовала, как когда-то, острый прилив зависти. На ногах были такие же туфельки, какими восхищалась когда-то Джесси; а густые и пышные волосы, которые обычно падали ей на лоб, словно у мохнатого шотландского пони, были теперь подвязаны лентой.
– Может, она получила наследство, – шепнула Джесси. – Я всегда знала, что с ней должно случиться что-то необыкновенное. Она такая странная!
– Может, снова алмазные копи, – ядовито произнесла Лавиния. – Да не пялься ты на неё, как идиотка, – ей это только в радость!
– Capa, – вдруг произнесла мисс Минчин своим глубоким, низким голосом, – идите и сядьте здесь!
И под любопытными взглядами всех учениц, которые толкали друг друга локтями, даже не пытаясь скрыть изумления, Сара села на своё прежнее почётное место и склонилась над книгами.
В тот вечер, когда они с Бекки поужинали, Сара долго сидела у камина, пристально глядя в огонь.
– Вы что-то придумываете, мисс? – почтительно спросила Бекки.
Когда Сара вот так сидела, мечтательно вглядываясь в огонь, это обычно означало, что она придумывает новую историю или сказку. Но на этот раз Сара покачала головой.
– Нет, – сказала она. – Я просто размышляю, как мне поступить.
Бекки почтительно посмотрела на неё. Ко всему, что делала и говорила Сара, она относилась сейчас с чувством, граничившим с благоговением.
– Я думаю о своём друге, – объяснила Сара. – Если он не хочет, чтобы я знала, кто он, с моей стороны было бы неделикатно пытаться это узнать. Но мне так хочется сказать ему, как я
