прижимавшаяся к щеке Лили.
– Трудно описать словами, – осторожно ответила Лили.
Ворон, бешено взмахивая крыльями, завис вместе с Мышонком как раз над узкой, свободной полосой полки, и без предупреждения разжал когти. Мышонок упал с тихим металлическим стуком и вцепился в полку.
– В яблочко! – воскликнул он.
– Яблоко? Где? – удивилась Кротиха.
Лили глубоко дышала, пытаясь сохранять спокойствие, даже сложившись, словно лист бумаги.
– Хорошо, – сказала она Мышонку. – Можешь перегрызть бечёвку?
Она видела, где её завязал самозваный отец, старая, потрёпанная, грязная, но дверцу держала крепко. Лили пыталась её толкать, но та не поддалась.
Пока Мышонок обнюхивал бечёвку, Ворон подлетел к старому самокату и уселся на руль.
Потом Мышонок стал грызть, держась лапами за бечёвку. Через несколько секунд верёвка разорвалась.
Ни о чём не думая, паникуя от недостатка места и воздуха, Лили сильно толкнула ногой дверь, и та открылась, послав Мышонка в свободный полёт далеко через подвал в кучу картонных коробок от вина.
– Ой! – вскрикнула Лили, выбираясь из переноски. – Ой, прости!
Мышонок кашлянул.
– Пустяки, – сказал он, отряхиваясь. – Я же всемогущий, забыла?
Совершенно неизящно ёрзая, Лили выползала из переноски задом наперёд – сначала ноги, пока не доползла животом до края и не свесилась, потом встала на ноги. Вдруг затёкшую ногу закололо иголками, и она, ахнув, упала на колено. Она затаила дыхание, пережидая мучительное, невероятно мучительное ощущение, будто из ноги что-то вытекало.
Она нерешительно встала на ногу всем весом. Вроде ничего.
Совсем хорошо. Она стояла.
– Так, – сказала она, оглядывая зверей. – Ох, я и зла на этих…
Она думала о Кротихе, какой та казалась беззащитной и выжатой, словно тряпка, в руке мамаши. Подумала обо всех животных, о том, что они умрут, если демоны останутся в доме, там, где колодец. И не просто её команда зверей, а всё волшебное, что зависит от водного источника.
– Я хочу выгнать самозванцев из дома.
– Замечательно, – заключил Ворон. – Пора действовать.
– Пора вступить с ними в бой, – сказал Мышонок, грозя кулаком.
– Но как? – спросила Лили. – Что я могу против них?
– Ответ в тебе с-самой, – заключил Уж.
– Да, помню, вы говорили, – ответила она. – Нет, не вы конкретно, кто-то из вас. Вот только что это значит?
Звери притихли. Тихие, молчаливые, бесполезные, как камень. Они безучастно смотрели на неё.
– Погодите, – сказала она. – Так вы сами не знаете, что это значит?
– Нет, – ответил Ворон, качая головой. – Мы только знаем эти слова. Звери, они такие.
Лили яростно поддала ногой стальную полку. А зря. В ответ её сразу атаковала ещё одна партия иголок, болью отдаваясь в ступне и голени.
Погодите. Сталь.
Сталь… и железо.
Она вспомнила, как держала подкову, ту, что звери посоветовали вернуть на место для защиты дома. Вспомнила бессмысленный рисунок ржавчины, тигровые полоски и взрывающиеся звёзды. Тяжесть в руке.
Потом вспомнила, как в переноске что-то вдавилось ей в кожу, она опустила руку в передний карман джинсов и нашла ключ, старинный красивый ключ, что она обнаружила, спустившись по угольному лотку.
Она вынула его и подняла к проникавшему через лоток свету в медленно кружащихся пылинках.
Ключ.
Она подумала о старинном замке в парадной двери, том, которым они никогда не пользовались, потому что не нашли от него ключа.
Ключ. Замок.
Железный ключ.
– Что она делает? – спросила Кротиха.
– Похоже, спятила, – заявил Мышонок.
– Какая досада, – пожалела Кротиха.
– Нет, – возразила Лили, повернувшись к ним. – Железо. Оно им не нравится, так? Оно их не пускает, куда хотят.
Она представила подкову, железную решётку на дымоходе.
– Да, – подтвердил Ворон. – Они его ненавидят.
– Такое, как это?
Она держала ключ перед Вороном.
– Мне кажется, это ключ от парадной двери. Я нашла его, когда мы спустились по угольному лотку. Интересно… может, я должна была его обнаружить? Он ведь старинный.
– Мне нравится ход твоей мысли, – одобрил Ворон.
– Согласен, – добавил Мышонок. – Так что ты собираешься делать?
– Пойду наверх. И выгоню этих, а потом закрою дверь на ключ и не пущу.
Она направилась вверх по лестнице.
– Это здорово, – заметила Кротиха. – А меня не прихватишь? Со ступеньками я не дружу.
Лили остановилась.
– Ах да. Прости. Конечно.
Хотя эффектность момента нарушилась, она вернулась за Кротихой, положила ключ в передний карман джинсов, подняла с пола тёплого круглого зверька и посадила в карман свитера, чтобы руки были свободны.
– Ну что ж, – заключил Ворон, пока они лезли по ступенькам, или карабкалась-то Лили, а он прыгал за ней. – Я не этого ожидал.
– А чего?
– Я думал, что ты… оружие добудешь или что-то в этом роде. Меч. Волшебно, традиционно.
– В нашем случае оружие – ключ, – пояснила Лили. – Он закрывает вход.
– Ну какое это оружие, – возразил Ворон. – Ещё никто не появлялся на поле боя со словами: «Не волнуйтесь, ребята. У меня старый ржавый ключ».
– Ладно, согласна. Но попробовать стоит.
– Ура! – воскликнул Мышонок, спеша вдоль по ступеньке. – Мужество! Стойкость! Отвага!
– Мужество и отвага – одно и то же, – заявил Ворон, сев, как на попутку, на плечо Лили.
– Вовсе нет, – возразил Мышонок.
– А вот и да.
– Правда? Тогда зачем нужны два разных слова…
– Тсс, – прошипел Уж.
Они поднялись на самый верх подвальной лестницы. Дверь в дом была приоткрыта. Из коридора не доносилось ни звука.
Лили стояла, сжимая ручку двери, одну секунду, две, три – может, не секунды вовсе, она считала удары сердца. Все замерли.
Она тихонько открыла дверь и вышла в коридор. Зверушки стояли с ней рядом – маленький зверинец. Лили представляла, как странно выглядят в лунном свете их силуэты: она, ворон, мышонок, кротиха и уж. Нелепые, слабые.
И поёжилась.
Нет.
Нет, у неё в руке железо. Она машинально потянулась за ключом в кармане, сжала его и ощутила его форму. Интересно, где самозваные родители?
Куда эти существа пойдут? Нужно их найти. Немедленно.
– Где обычно проводят время твои родители? – прошептал Ворон.
– А что?
– Там будут и эти, – сказал он, словно читая её мысли. – Восстанавливают силы.
– Телик смотрят, лёжа на диване, – ответила Лили.
В голове возник образ, как она с папой и мамой смотрит «Британия ищет таланты», поедая пиццу, вместе им тепло и хорошо.
– Где?
– Там.
Она показала на дверь в гостиную, старую белую, облупленную, с большим старинным железным замком, слегка похожим на тот, что на парадной двери на старых шурупах, с отверстием для старинного ключа и красной медной ручкой, отполированной за сотни лет руками и блестящей при бледном свете.
И
