пальцы ощупывали пространство, тянулись к ней.
Лили отпрянула ещё дальше в угол, не зная, сколько ещё сможет не дышать. В шкафу было душно от водонагревателя и пыльно, под трубами пыль не вытирали никогда, везде лежал серый мягкий слой, лез в нос, в горло и…
Только не это.
Ой, он всё ещё шарил рукой по полотенцам, сминая их, и вскоре обнаружил за ними пустой уголок. И в который раз её поразило, что он не знал о том, что было хорошо знакомо настоящему отцу, он всего лишь фантом в папиной оболочке.
Её отец сразу бы сдвинул полотенца в сторону, чтобы оглядеть пространство за ними. Крохотное…
Но не важно, ничего не поможет – её ужасно разбирало чихнуть.
Она отчаянно пыталась сдержаться, держать взрыв под контролем, но бесполезно, ничего не помогало. Он подступал, подступал…
Самозваный отец убрал руку, словно что-то знал, чувствовал надвигающуюся катастрофу… и тут когтистая рука или, скорее, лапа, как их там называют у кротов, закрыла ей рот, массируя кожу между носом и ртом, и каким-то чудом желание чихнуть отступило, а потом совсем пропало.
Рука исчезла, полотенца легли на место, дверца закрылась. Лили и Кротиха снова оказались в темноте.
– Ушёл? – тихонько спросила Кротиха.
Лили не отважилась ответить.
Шаги стихли. Он уходил.
Спасена. Но она всё равно пряталась. Лили выдохнула, а потом жадно глотнула воздуха.
Чудесного пыльного воздуха. Удивительного.
Потом она услышала топот, дверца шкафа распахнулась, кто-то сгрёб в сторону платья, рубашки, юбки, отец наклонился, и перед ней неожиданно появилось его лицо, как выплывает вдруг из-за дома, мимо которого проходишь, лунный диск. И кисло улыбнулся.
– Попалась. Я всё время знал, что ты здесь. Просто забавлялся. В прятки играл. Весело! Небось твой настоящий отец годами прикидывался, что не знает, где ты прячешься. Родители всегда знают. В конце концов, они обязаны тебя оберегать.
Он помолчал.
– Но не я.
Самозваный отец вытащил Лили из шкафа. Она брыкалась, била его, извивалась, но он даже не ворчал, двигался, словно ожившая статуя. Она попыталась выскользнуть с помощью коронного трюка, но на этот раз ничего не вышло: он только сжал её мёртвой хваткой, отчего загорелись руки и ноги, и потащил вниз по лестнице.
В коридоре Кротиха вывернулась из-под руки Лили и, упав на каменный пол, поползла, подтягиваясь и гремя когтями к кухне. Чёрный мех лоснился в темноте. Двигалась она целенаправленно, и на какой-то миг Лили удивилась её упорству, но только на миг.
– Мать! – позвал отец.
Та вышла из кухни и остановилась, рассматривая Кротиху, упорно продвигавшуюся вперёд. Отец тоже остановился и смотрел, не выпуская Лили из рук.
– Кротиха! – крикнула Лили. – Она перед тобой!
Кротиха, конечно, ничего не видела. Она сползла с невысокой ступеньки из коридора на новый, полированный деревянный паркет кухни, и мать плавно наклонилась и, словно тряпку, зажала её в кулаке.
Лили подняла голову. Отец едва заметно улыбался.
Она запрокинула голову, потом, резко наклонившись, впилась ему в плечо, яростно смыкая зубы. Но плечо не поддалось, как человеческая плоть, оно было твёрдое, холодное, отчего зубы заныли.
Он вытянул шею и вздохнул.
– Прекрати, а то Кротиха сдохнет.
– Теперь здесь наши владения, – поднимая Кротиху, заявила мать и махнула рукой. – И твоя Кротиха у меня в руках. Глянь, какая она маленькая, хрупкая. Как легко её раздавить, если приложить силу.
– Как и все, – неожиданно уверенно заявила Лили.
– Не навеки, – возразил отец. – Если захочешь, сделаем тебя неуязвимой. Так что будь паинькой, не дёргайся.
Кротиха порывалась что-то сказать – согласиться или наоборот, но тщетно: у мамаши тоже была мёртвая хватка.
«А чего же не делаете? – хотелось сказать Лили, но хватило ума промолчать. – Почему бы просто не убить Кротиху?»
Она смотрела на демонов, их неподвижные головы и глаза.
Очевидно, не хотят. Это был единственный ответ, приходивший на ум. Значит, на то есть причина. Интересно, что бы это значило? Лили не находила ответа и отложила вопрос на потом.
– Ну ты прекратишь возню? – недовольно буркнул отец.
Лили покорно кивнула. Ей было жаль Кротиху. Не хотелось, чтобы та пострадала.
Держа Лили, словно манекен из магазина, самозваный отец направился к подвалу и пинком открыл дверь.
Подвал зиял тёмной дырой.
– Что вы…
Он не слушал – спускался по лестнице, и когда ступил на каменный пол, Лили ударилась головой о стену. Кажется, она ошибалась: они хотят её убить, она умрёт здесь, внизу. Ой, убьёт, точно, и она больше никогда не увидит настоящих папу с мамой и Малыша. Как ни крути, а её разбирало любопытство, совсем чуть-чуть, на кого дитя похоже, нет, правда, немного, в чём она себе не признавалась.
А теперь никогда и не узнает.
Лили занимал вопрос: как он с ней расправится. От ужаса скрутило живот. Она откинула голову, стукнув отца затылком по плечу, но тот даже не заметил.
Остановился он у большой металлической полки, висевшей на боковой стене, – простой, привинченной болтами стальной рамки. Перекинув Лили на одну руку, другой снял что-то похожее на большую прямоугольную коробку… Ах, да это же переноска для Волчка – из толстого пластика с ручкой наверху и дверцей из металлической решётки. Прутья решётки покрыты тонким пластиком, дверца висела на петлях и запиралась, только замок давно сломали, так что теперь приходилось привязывать дверцу бечёвкой.
Волчок всегда скулил и выл, от отчаяния доходя до визга, каждый раз, когда отправлялся в переноске к ветеринару, и царапал когтями пол.
Лили его жалела. Теперь же, осознавая, что происходит, когда папин двойник наклонился и открыл дверцу, она решила, что никогда не допустит, чтобы Волчок сидел в переноске, потому что…
…Лили стукнулась о пол и потом её толкнули вперёд головой в переноску: руки и ноги крутило, по спине пробежала дрожь, Вилло вдавился ей в живот.
Раньше она, конечно, ни за что бы здесь не поместилась, но сейчас похудела: болезнь понемногу подточила тело, будто упрекая, что она занимает в этом мире слишком много места… – а потом самозваный отец затолкал в переноску её ноги, как полотенца в стиральную машину, Лили поневоле свернулась калачиком, он закрыл дверцу и завязал бечёвкой.
Отец совершенно без усилий поднял собачью переноску вместе с Лили и поставил обратно на полку. Лили перевернулась и увидела его грудь и живот, пока он мгновение стоял перед полками.
– Сиди тихо, – предупредил он. – Только дыши. А то и это не продлится долго.
