Ознакомительная версия.
– Джимми?
Миссис Керю посмотрела на девочку с испугом, который всегда появлялся в ее глазах, как только она слышала это имя в любой его форме.
– Да, Джимми Бина.
– Джимми Бин… Вот как… – произнесла миссис Керю с облегчением.
– Да. Он жил в сиротском приюте и сбежал оттуда. А я его нашла. Он сказал, что хочет настоящий дом с мамой вместо воспитательницы. Матери я ему не нашла, но устроила его к мистеру Пендлтнону, а мистер Пендлтон его усыновил. Теперь Джимми зовут Джимми Пендлтон.
– А раньше он был… Бином?
– Да, он был Джимми Бином.
– Вот как… – повторила миссис Керю, на этот раз задумчиво вздохнув.
После той новогодней вечеринки миссис Керю частенько приходилось видеться как с Сэди Дин, так и с Джеми. Прибегая ко всяческим ухищрениям, Поллианна обеспечивала им очередные приглашения, и миссис Керю к собственному удивлению не способна бывала помешать их визитам. Поллианна же искренне верила, что, давая согласие, миссис Керю чувствует некое удовлетворение. Никто не мог бы убедить девочку, что миссис Керю на самом деле ничуть не одобряет эти посещения и никакого удовольствия от них не испытывает.
С другой стороны, следует заметить, что в течение этих дней и недель миссис Керю узнавала много такого, о чем раньше, по собственной воле замкнутая в четырех стенах, не имела представления. В частности, она узнала, каково приходится одинокий молодой девушке в большом городе, когда она вынуждена сама зарабатывать себе на хлеб, и никому до нее нет дела, кроме разве что тех, кто приличных девушек до добра не доводит.
– Что вы тогда имели в виду? – решилась как-то спросить миссис Керю у Сэди. – О чем вы говорили тогда в супермаркете, упоминая о помощи девушкам?
Сэди густо покраснела.
– Боюсь, я была непочтительной, – извинилась она.
– Пустое. Вы только объясните, о чем шла речь: я с тех пор не прекращаю думать над вашими словами.
Собравшись с мыслями, Сэди начала с некоторой горечью в голосе.
– Мне тогда вспомнилась одна знакомая девушка. Мы с ней родом из одного города. Она была и красивой, и порядочной, но, возможно, не очень сильной. В первый год здесь мы с ней вместе снимали комнату. Варили яйца на одной газовой горелке, ели на ужин рагу или рыбные тефтели в дешевой столовой. Вечерами особо нечем было заняться. Разве что прогуляться по вашей Коммонвелт или сходить в кино, если находились лишние десять центов. Нередко мы просто оставались в своей комнате. Но в ней сидеть было не слишком приятно: летом жара, зимой стужа. Газовый рожок светил так слабо, что ни шить, ни читать не представлялось возможным. К тому же, мы обычно бывали настолько уставшими, что ничего и делать не хотелось. Этажом выше, над нами, пол был нестерпимо скрипучим, а под нами жил парень, который учился играть на корнете. Вам приходилось слышать, как учатся играть на корнете?
– Вроде бы нет, – ответила миссис Керю.
– Ну, вы не так много потеряли, – сухо отметила девушка.
Помолчав немного, она продолжила.
– Иногда на Рождество и другие праздники мы выходили на прогулку по вашему бульвару и другим фешенебельным улицам и глазели на освещенные окна, в которых хозяева забыли задернуть шторы. Нам казалось, наверное, что нам станет не так одиноко оттого, что мы увидим нормальную домашнюю обстановку, счастливую семью, ярко освещенные комнаты, где на ковре играют дети. Хотя на самом деле нам делалось еще хуже оттого, что мы лишь острее чувствовали, как безнадежно мы оторваны от нормальной жизни. Еще труднее нам было видеть, как в роскошные автомобили садятся молодые люди и девушки, смеясь и весело болтая. Мы тоже были очень юными и, естественно, нам тоже хотелось болтать и смеяться. Нам хотелось развлечений… И постепенно в жизни моей подруги завелись эти развлечения.
– Опуская подробности, скажу лишь, что в один прекрасный день мы вынуждены были разъехаться, – вздохнув, продолжала Сэди. – Она пошла своим путем, а я – своим. Я не одобряла ее знакомств и откровенно ей об этом заявила. А она не захотела с ними порвать. Нашей дружбе пришел конец. Года два я ее не видела. Потом получила коротенькое письмо и решила ее навестить. Собственно, это было в прошлом месяце. К тому времени она находилась в одном из домов спасения. Дом этот очень хорошо обставлен: мягкие ковры, красивые картины, комнатные растения, цветы, книги, даже фортепиано. Все, что нужно для комфортной жизни. Богатые женщины посещают ее, катают на своих автомобилях и экипажах, приглашают на концерты и спектакли. Она изучает стенографию, и ей обещали найти место, как только она будет готова работать. Она сказала, что все относятся к ней очень хорошо и готовы во всем помогать. Но еще она сказала: «Сэди, если бы мне оказали хотя бы половину теперешней заботы в те времена, когда я была честной, трудолюбивой девушкой, которая могла себя уважать, тосковала по родному дому, я бы не попала сюда, и не было бы вообще необходимости мне помогать». Я не могла забыть того посещения. Вот и все. Я не против домов спасения. Наоборот, очень правильно, что их устраивают, и они нужны. Тем не менее, я думаю, что меньше было бы работы по спасению, если бы люди проявили немного больше внимания к одиноким девушкам, которые в спасении еще не нуждаются.
– Мне казалось, что есть общежития для девушек, которые работают, что им тоже как-то помогают, – неуверенно заметила миссис Керю тоном, которого от нее никто не ожидал бы услышать.
– Да, общежития существуют. Вам доводилось когда-нибудь заглянуть в одно из них?
– Нет, но мне случалось жертвовать на них деньги, – виновато проговорила миссис Керю, словно извиняясь за что-то.
Сэди усмехнулась.
– Да, я знаю. Немало достойных женщин щедро жертвуют на эти заведения, хотя сами никогда их не посещают. Пожалуйста, не воспринимайте мои слова так, словно я этого не одобряю. Нет, наоборот, это дело очень хорошее. В конце концов, не так много мест, где что-то делают и предоставляется какая-то помощь. Но это капля в море по сравнению с тем, что на самом деле нужно. Я в свое время пыталась поселиться в подобном общежитии. Но там царила такая атмосфера, что… То есть у меня было ощущение, будто… Впрочем, зачем я вам рассказываю? Возможно, не все общежития такие, каким было то. А может, я сама какая-то не такая. Если бы даже я попыталась вам объяснить, вы вряд ли смогли бы понять. Чтобы понять, надо пожить тамошней жизнью. А вы сами говорите, что даже туда не заглядывали. И все же я иногда удивляюсь, почему все эти славные, щедрые женщины не хотят проявить немного интереса к делу предотвращения того, что потом заставляет их вкладывать столько сил и средств в дело спасения… Вот и все. Я не собиралась произносить всю эту тираду. Но вы спросили – вот я и ответила вам.
– Да, конечно, я сама спросила, – сдавленным голосом подтвердила миссис Керю, отводя глаза.
Не только от Сэди Дин, но также и от Джеми миссис Керю узнавала такое, чего не знала раньше.
Джеми теперь наведывался довольно часто. Поллианна всегда бывала рада его посещениям, и ему тоже было приятно увидеться с девочкой. Сначала, правда, он проявлял стеснительность. Но потом убедил себя, что приходить в гости к Поллианне – это отнюдь не то же самое, что переехать к миссис Керю.
Миссис Керю часто видела Джеми и Поллианну в библиотеке склоненными над книгой. Они обычно устраивались на диване у окна, а пустое инвалидное кресло стояло рядом. Однажды, она услышала, как Джеми признался Поллианне, что его бы так не угнетало его положение калеки, если бы он имел столько книг, сколько у миссис Керю. Ну, а уж если бы он обладал и книгами и здоровыми ногами, то, наверное, летал бы от счастья. Часто мальчик что-то увлеченно рассказывал Поллианне, а та слушала его, широко раскрыв глаза.
Поначалу миссис Керю удивляло такое восхищенное внимание Поллианны. Однажды она сама остановились и прислушалась к рассказу. С тех пор она уже не удивлялась, а всегда останавливалась и прислушивалась. Язык мальчика, не всегда правильный, но чрезвычайно выразительный, настолько поражал исключительной эмоциональностью и образностью, что вскоре миссис Керю уже садилась рядом с Поллианной, чтобы отправиться в сказочное путешествие по Золотому Веку, следуя за мальчиком с сияющим взглядом.
Миссис Керю начинала смутно осознавать, как тяжело, находясь мыслями и сердцем в мире славных подвигов и удивительных приключений, физически оставаться калекой в инвалидном кресле. Но она еще не осознавала, какую роль начинает играть этот мальчик-инвалид в ее собственной жизни. Не осознавала, насколько привычным и необходимым становится его присутствие в доме, как усердно пытается она теперь найти что-нибудь новое, чтобы «показать Джеми». Она не осознавала того, как с каждым днем этот мальчик все более представляется ей похожим на того самого пропавшего Джеми, сына ее покойной сестры.
Когда прошли февраль, март и апрель и наступил май, предельно приблизив отъезд Поллианны домой, миссис Керю вдруг поняла, что будет означать для нее этот отъезд.
Ознакомительная версия.
