Жук, всю их родню, двоюродную и троюродную, арестовали. Но никто ничего не знал об Иустине и Якиме.
Полиция разослала по губерниям описание примет разыскиваемых. Братья же и не думали никуда бежать. Они находились поблизости.
В село Смела к приставу пришел некий Филимон Фоменко, или, как его все звали, Филька, и объявил, что он знает, где скрываются братья Жук. Доносчику не поверили. Тогда он сказал, что сам помогал Иустину. Теперь же разочаровался в его идеях и решил порвать с ним.
Пристав подошел к Фильке и со всего размаха ударил его кулаком. Полицейский чин оказался опытным специалистом в своем деле. Он хорошо разбирался в людях такого сорта.
Филька вытер кровь с рассеченной губы и рассказал всю правду. Никогда и никакими идеями он не увлекался. Всю жизнь стремился только к одному: любым путем разбогатеть. Ему казалось, что около подпольщиков можно поживиться.
Деньги, оказавшиеся в руках у парней с «хутора Жука», вскружили ему голову. Как раз в это время подпольщикам приходилось особенно трудно. Их преследовали. В селах они появлялись лишь по ночам. Жили впроголодь.
Иустин строго запретил расходовать заводские деньги на свои личные потребности.
— Все до последней копейки — на оружие! — предупредил он товарищей.
Зная непреклонность вожака в таких делах, с ним не спорили.
Но Фоменко не выдержал. Он знал, где хранятся деньги, и решился на воровство. Успел взять немного. Но понимал — пощады не будет. Теперь он видел единственный путь к спасению — отдать Жука в руки полиции.
— Где? — коротко, не посмотрев на Фильку, спросил пристав.
— В Смелянке, — ответил доносчик.
────
Ночью в спящее село влетели конные стражники. К ним подоспела полусотня солдат. Филька указал на дом посреди села, у колодца. Дом оцепили. Когда стражники направились к крыльцу и начали колотить в дверь, из окон, из ставенных прорезей раздались выстрелы. Стало ясно, что осажденные дешево свою жизнь не отдадут. Они отстреливались умело и метко. Пристав вызвал подкрепление. Утром на пожарных телегах приехали еще солдаты. По дому открыли залповый огонь. Начала тлеть солома на крыше.
Из-за двери послышался женский крик:
— Выпустите детей!
Кто-то из соседей кинулся к приставу, начал объяснять, что у хозяев дома полно́ малых ребятишек. Пристав отвернулся.
На губах его закипела пена.
— Дети гибнут! — захлебываясь слезами, прокричала женщина.
И снова — залп.
В ту же минуту со стуком распахнулась дверь. Иустин и Яким перешагнули порог. Стражники подбежали к ним. Иустин бросил под ноги маленький черный шар. Бомба покатилась по земле, не взорвалась. Братья стояли рядом, держась за руки.
Иустина и Якима оттолкнули друг от друга, скрутили веревками.
────
По пути в Киев, на станции Бобринская, рабочие встретили поезд, в котором везли братьев Жук.
О том, как они разделались с управляющим завода, как воевали в Смелянке, железнодорожники узнали из сообщения, напечатанного в газетах. Рабочие хотели добрым словом напутствовать братьев. Но их не выпустили из вагона.
Иустин успел незаметно бросить коротенькое письмо. Рабочие подняли его и скрытно передали в Городище. Иустин и Яким писали товарищам, что на следствии никого не назовут.
Судил братьев Жук окружной военный суд. Старший держался спокойно, насмешливо смотрел на чиновников, точно хотел сказать: «Я не могу помешать вам во всей этой процедуре, но и помогать не намерен». Он отказался давать показания.
Иустин обращался только к брату, ободрял его. Лицо Якима распухло. Он сидел согнувшись, сильно кашлял. На предварительном допросе его били.
Впервые Иустин заговорил в день оглашения приговора. Судьи не поскупились: старшему брату — смертная казнь через повешение, младшему — десятилетняя каторга.
Иустин встал, оперся о крашеные перила. Перила затрещали.
— Люди вам за все отплатят! — крикнул он, и слова его эхом раскатились по залу. — Будет расплата!
Братья только взглядом простились. Якима увезли в за́мок, Иустина — в тюрьму для смертников.
Там его посетил адвокат. Он советовал подать на высочайшее имя просьбу о помиловании. Иустин ответил одним словом:
— Нет!
Сказано оно было так, что адвокат понял: повторять предложение не следует.
Иустин ждал смерти.
Среди ночи в камеру пришли тюремщики. Осужденного вывели в большую комнату с серыми стенами, без окон.
К нему приблизился чиновник, старенький, в мундире с двумя рядами медных пуговиц. Он сквозь очки покосился на юношу и загнусавил по-дьячковски:
— В именинный день ее величества государыни императрицы, по неизреченной ея доброте, преступник Иустин Петров Жук помилован. Смертная казнь заменяется вечной каторгой.
Чиновник снял очки. Подождал, что скажет человек, которому подарили жизнь.
Иустин прислонился к стене. На лбу его крупными горошинами проступил пот.
────
Начальный срок каторги старший Жук пробыл в Смоленском централе. Здесь он получил две вести с воли.
Первую — принес ему земляк, попавший в тюрьму по тому же делу, но позже. Это была весть из родного Городища. «Хутор Жука» разгромлен. Филька до конца сослужил свою службу полиции. Всех раскидали по тюрьмам. Но Фильке в своем селе жизни не стало. Несколько раз его избивали до полусмерти. Односельчане, даже те, кто не знали братьев Жук, не могли простить ему предательства. Наконец приставу пришлось посадить Фильку в кутузку, чтобы дать ему возможность отдохнуть от побоев.
Другая весть была еще горше. Каторжанин, пересланный в Смоленск, а до того бедовавший в за́мке вместе с Якимом, рассказал, что Яким не снес тюремной жизни и помер…
Иустин впал в ярость. Он разбил руки и грудь о железную дверь. Четверо сторожей впихнули его в смирительную кожаную рубашку, привязали к нарам.
Придя в себя, Жук снова ужаснулся. Брата убили. Гибнут товарищи. А он ничем не в силах им помочь…
Иустин решил бежать. Он придумал отчаянный, несбыточный план: взорвать тюремные ворота!
Но для метательного снаряда нужен динамит. Кто доставит его в тюрьму? Найдутся ли отважные, которые согласятся заодно с Иустином рискнуть жизнью и, может быть, отдать ее за один лишь проблеск свободы?
Жук ищет сподвижников. Он находит людей, готовых пойти на опасное дело. Но один из них оказался предателем. Снова предательство на пути Иустина!.. Его схватили раньше, чем он успел наладить связь с волей. Иустин становится страшным даже для товарищей. В каждом ему видится доносчик, — он перестает верить кому бы то ни было.
За попытку к бегству Жук тяжело расплатился.
Его отправили в Шлиссельбургскую крепость.
Ночью Иустин не спал. Он хотел лечь на нары. Но пожилой, лысый каторжанин с красными воспаленными глазами проворчал:
— Тесно… Поспи покуда там…
И кивнул в угол, у двери.
