– Что такое? Ой, не знаю, не знаю, – покачав головой, простонала собравшаяся уходить Нэнси. – Мне кажется, я просто не доживу до той минуты, пока этот доктор выйдет и хоть что-нибудь скажет. Эх, вот бы мне сейчас большую стирку – большую-пребольшую, как целый мир! – беспомощно заломив руки, разрыдалась она.
Однако и после визита доктора Нэнси по-прежнему не могла сообщить Мистеру Тому ничего определённого. Переломов у Поллианны не было, да и порез был малозначителен; однако доктор на вид был весьма суров, медленно качал головой и сказал, что окончательный диагноз поставит лишь время. После того, как он ушёл, Мисс Полли только ещё больше изменилась в лице и побледнела. Бедняжка ещё не совсем пришла в сознание, однако на вид уже не казалась мёртвой. Вызванная из города сиделка должна была приехать вечером.
– Вот и все новости, Мистер Том! – закончила, глотая слёзы, Нэнси и вернулась к себе на кухню.
На следующий день ближе к полудню Поллианна пришла в себя.
– Ах, тётя Полли, что случилось? Как, уже день? Как я могла проспать?! – воскликнула бедная малышка, пытаясь подняться. – Ой, тётя Полли, я не могу встать, – простонала она тотчас, упав на подушку.
– Нет, лапочка, я бы на вашем месте пока этого не делала, – быстро, но очень ласково сказала тётя.
– Но в чём же дело? Почему я не могу встать?
В глазах Мисс Полли застыл мучительный вопрос, обращённый к молодой сиделке в белом халате, стоявшей у окна вне поля зрения Поллианны.
Медсестра кивнула.
– Скажите же ей, – проговорила она одними губами.
Мисс Полли откашлялась и попыталась проглотить застрявший у неё в горле ком.
– Вчера вечером, милочка, вас сбил автомобиль, – взяла инициативу в свои руки сиделка. – Однако сейчас вам не стоит об этом думать. Ваша тётя желает, чтобы вы хорошенько отдохнули, и сейчас вам лучше всего снова уснуть.
– Автомобиль? Ах, да, я… Я бежала… – в глазах Поллианны стоял туман. Она поднесла руку ко лбу. – Я… я так устала, и всё болит…
– Да, милочка, да. Ничего страшного. Вам просто надо отдохнуть…
– Но, тётя Полли, я так странно… и так плохо себя чувствую… Мои ноги… С ними что-то не то… Как будто их… вовсе нет!
Бросив умоляющий взгляд на сиделку, тётя Полли с трудом поднялась на ноги и отвернулась. Сиделка тотчас шагнула к кровати.
– Позвольте, я вам всё объясню, – начала она самым безмятежным тоном. – Кстати, нам с вами пора познакомиться. Меня зовут Мисс Хант, и я приехала, чтобы помочь вашей тёте за вами ухаживать. Да, и первым делом я попрошу вас глотнуть вот эту маленькую белую таблеточку – ради меня!
В глазах Поллианны отразился ужас.
– Но я не хочу, чтобы за мной ухаживали! Я не собираюсь болеть! Мне надо в школу! Можно, я завтра туда пойду?
От окна, где стояла теперь тётя Полли, послышалось приглушённое рыдание.
– Завтра? – мило улыбнулась сиделка. – Ах, нет, боюсь, что я не позволю вам пойти туда так скоро, Мисс Поллианна. Но у меня есть для вас вот эта маленькая белая таблеточка. Как только вы её проглотите, вам сразу станет лучше!
– Ну ладно, – всё ещё сомневаясь, согласилась Поллианна. – Но обещайте мне, что отпустите меня в школу послезавтра! Нам ведь сдавать экзамены!
Спустя минуту она заговорила снова. Она говорила о школе, об автомобиле, о том, как у неё болит голова; однако вскоре под воздействием принятой ею таблетки голос её мало-помалу стал затихать, и она уснула.
Поллианна не пошла в школу ни «завтра», ни «послезавтра». Впрочем, сама она отдавала себе в этом отчёт лишь в те короткие минуты, когда полностью приходила в сознание. Тогда она тотчас принималась засыпать тётю настойчивыми вопросами. Собственно говоря, ясное понимание происходящего пришло к ней лишь через неделю, когда упала температура, слегка притупилась боль и мозг, наконец, заработал в полную силу. Тогда тёте Полли пришлось заново рассказать ей о том, что произошло.
– Так значит, я и не больна вовсе, а просто у меня травма! – вздохнула она. – Как я рада!
– Р-рада, Поллианна? – переспросила сидевшая у кровати тётя.
– Конечно! Уж лучше какой-нибудь месяц или два полежать с переломом, как Мистер Пендлтон, чем заболеть, как Миссис Сноу! Перелом срастётся – и ты здоров, а болезнь может оказаться неизлечимой, и тогда человек на всю жизнь прикован к постели…
Мисс Полли, которая, кстати, даже и не упоминала о переломах, вдруг встала и, подойдя к комоду, принялась самым рассеянным образом перебирать лежавшие на нём украшения. Делала она это без всякой невидимой цели, что было совершенно на неё не похоже. Куда девалась вся её прежняя суровость и решительность! Лицо её, однако, при этом вовсе не выглядело рассеянным; оно было искажённым и белым, как полотно!
Поллианна лежала на кровати и, прищурив глаза, любовалась танцующей радугой на потолке. Это одна из подаренных Мистером Пендлтоном хрустальных подвесок раскачивалась на окне и отбрасывала семицветный отблеск.
– А ещё я рада, что у меня не оспа, – довольно промурлыкала она. – Это было бы похуже веснушек! И я рада, что у меня не коклюш. Он у меня был, это просто ужас! И ещё я рада, что это не корь и не аппендицит, потому что они заразные – ах, ну то есть корь, и тогда меня наверняка забрали бы в больницу!
– Похоже, вещей, которым вы рады, просто не счесть, лапочка, – дрожащим голосом произнесла тётя Полли и поднесла руку к горлу, как будто ей был туг воротник.
Поллианна тихо рассмеялась.
– Что да, то да! Я просто сейчас смотрела на эту радугу и всё о них думала, а их и вправду так много! Обожаю радуги! Я так рада, что Мистер Пендлтон подарил мне эти подвески! А ещё есть очень-очень много других вещей, которым я рада. О них мне ещё предстоит вам рассказать. Я ещё не уверена, но мне кажется, что я почти рада и тому, что со мной случилось!
– Поллианна!
Поллианна опять тихонько засмеялась и сияющими глазами посмотрела на тётю.
– Видите ли, тётя Полли, с тех пор, как это произошло, вы стали звать меня лапочкой, а прежде ведь этого не было! Знаете, как приятно, когда кто-то родной называет тебя лапочкой? Ко мне когда-то некоторые дамы из благотворительного комитета так обращались, и это, конечно, было очень мило, но ведь они-то мне не родные, как вы, а это совсем, совсем другое! Ах, тётя Полли, как я рада, что вы мне родная!
Тётя Полли молчала. Она снова поднесла руку к горлу, а глаза её наполнились слезами. Она отвернулась и торопливо вышла из комнаты, столкнувшись в дверях с сиделкой.
После обеда к Мистеру Тому, который чистил упряжь в конюшне, забежала Нэнси. Глаза её горели.
– Мистер Том, Мистер Том, угадайте, что произошло! – задыхаясь, воскликнула она. – В жизни не угадаете!
– Мне и жить-то лет десять осталось, – без энтузиазма ответил он. – Так что лучше сразу выкладывай, Нэнси!
– Ну, тогда ладно, слушайте. Кто, по-вашему, сейчас у Мисс Полли в гостиной? Ну, кто?
Старик Том покачал головой.
– Да кто ж его знает?
– Я знаю! Это… Джон Пендлтон!
– Да ну! Хватит шутки шутить!
– Вы что, какие шутки! Я сама его туда проводила! Он на костылях… Там, во дворе, стоит его карета, можете сами посмотреть! Даже не подумаешь, что это тот самый свихнувшийся брюзга, который даже здороваться ни с кем не изволит! Вы только подумайте, Мистер Том: он к ней приехал!
– Ну и что здесь такого? – грубовато спросил старик.
Нэнси бросила на него презрительный взгляд.
– Но вы же лучше меня знаете! – в глазах её засветились насмешливые огоньки.
– Кто, я?
– Ой, не будьте наивным, Мистер Том! – не без лукавства ответила она. – Ведь это вы меня запутали, да!
– Где я тебя запутал?
Бросив в открытую дверь быстрый взгляд на дом, Нэнси шагнула чуть ближе к старику.
– Слушайте! Ведь это вы мне сказали, что когда-то у Мисс Полли был роман, верно? И мне даже показалось было, что я всё вычислила, но, как оказалось позже, просчиталась, да!
Старик Том равнодушно отвернулся и принялся за работу.
– Если тебе хочется поговорить, то говори толково, – раздражённо сказал он. – Не умею я ребусы разгадывать!
Нэнси рассмеялась.
– Ну, так и быть, – ответила она. – Просто я тут недавно кое-что разузнала и подумала, будто это с ним у неё был роман.
– С Мистером Пендлтоном! – вдруг выпрямился старик.
– Ну да. Только теперь я знаю, что не с ним. Мистер Пендлтон был когда-то влюблён в мать нашей несчастной малышки, и потому он хотел… Впрочем, это не важно, – поспешно добавила она, как раз вовремя вспомнив, что обещала Поллианне молчать о желании Мистера Пендлтона забрать её к себе. – Короче, я тут кое-кого расспросила и выяснила, что Мисс Полли его, оказывается, на дух не несёт, а всё из-за какой-то глупой старой сплетни! Когда-то давно в её далёкой молодости кто-то взял и наврал, будто у них любовь!
– Да, я помню, – кивнул старик Том. – Это было года через три после того, как Мисс Дженни дала ему отставку и уехала с другим. Мисс Полли, конечно, всё это знала и жалела его. Хотела его утешить. Ну и, должно быть, переборщила – в такой она была обиде на этого… пастора за то, что он увёл у неё сестрицу! В общем, не знаю, откуда они взялись, эти сплетни – будто она за ним бегает!
