Вконец выдохшись, Милли беспомощно замолчала и, казалось, ждала ответа.
Мисс Полли слушала её вполне благосклонно, но в глазах её было явное недоумение. Из всего сказанного она поняла лишь половину. Она думала о том, что всегда считала Милли Сноу странной, но не подозревала, что она сумасшедшая! Ибо лишь сумасшествием можно было объяснить этот бессвязный и бессмысленный, лишённый всякой логики поток слов. Когда Милли, наконец, остановилась, Мисс Полли тихо сказала:
– Боюсь, что я не совсем вас понимаю, Мисс. Скажите же, что именно вы желаете передать моей племяннице?
– Ах да, конечно! – тотчас лихорадочно подхватила Милли. – Скажите ей, что она… Что она полностью изменила нашу жизнь! Постарайтесь ей объяснить! Конечно, кое-что она уже знает, потому что она ведь часто у нас бывала и видела, что мама изменилась. Но надо, чтобы бедняжка поняла, как сильно она изменилась… да и я тоже… Да, Мисс Полли, и я тоже стала другой! Я тоже немножко пробовала играть в игру…
Мисс Полли нахмурилась. Она хотела было спросить, что Милли подразумевает под «игрой», но в этот момент девушка затараторила снова:
– Видите ли, раньше моей маме всё было не так. Ну, всё, понимаете?! Но и винить-то её было нельзя – в её состоянии! А теперь она больше не запрещает мне отдёргивать шторы, потому что любит, когда в комнате светло! Ей всё интересно – и причёска, и новая рубашка – ну, словом, всё! А ещё она начала вязать. По мелочи, конечно. Детские носочки да одеяльца то для больниц, то на ярмарку. Но вы бы видели, как ей интересно и как она радуется, что может это делать! Поймите же, всё это заслуга Мисс Поллианны! Вы знаете, что она сказала маме? «Ах, Миссис Сноу, конечно, это ужасно, что ваши ноги отказываются вам служить, но я думаю, вы должны радоваться тому, что у вас есть ещё и руки!» И мама удивилась, как это ей до сих пор не пришло в голову что-нибудь ими делать. Ну, то есть, руками… И тогда она принялась за вязанье. Ах, Мисс Полли, видели бы вы, как изменилась теперь её комната! Представьте, всюду – такая яркая, красивая цветная пряжа… Красная, синяя, жёлтая… А на окнах – хрустальные подвески! Подарок Мисс Поллианны! Теперь к маме как только войдёшь – и душа радуется! А раньше мне и входить-то не хотелось, так там было темно и мрачно, и мама лежала такая несчастная… И вот теперь мы с ней просим вас передать Мисс Поллианне, что мы понимаем: это всё её заслуга! И ещё, пожалуйста, скажите: мы так рады, что нам посчастливилось с ней познакомиться, что мы подумали, может быть, если она это узнает, то хотя бы чуть-чуть обрадуется, что знакома с нами. И… И это всё, Мисс Полли, – поспешно поднявшись, вздохнула Милли. – Вы ведь ей скажете, не так ли?
– О да, разумеется, – пробормотала в ответ Мисс Полли, сомневаясь, однако, запомнила ли она хоть малую часть всего этого несносного бреда.
После визитов Джона Пендлтона и Милли Сноу последовало великое множество других; и каждый, кто приходил, неизменно оставлял для Поллианны устное послание. Однако смысл всех этих посланий был настолько странным, что Мисс Полли чувствовала себя всё более и более озадаченной.
Однажды пришла бедняжка вдова Бентон. Мисс Полли хорошо её знала, хотя визитами они никогда прежде не обменивались. Миссис Бентон считалась самой несчастной женщиной в городе. Она всегда ходила в чёрном. Сегодня, однако, она решила скрасить свой траурный наряд бледно-голубым шарфом. Всхлипывая, она говорила о том, какое ужасное горе постигло Поллианну и Мисс Полли; затем она робко спросила, нельзя ли ей увидеть бедную девочку.
Мисс Полли покачала головой.
– Простите, Миссис Бентон, но на сегодняшний день это невозможно. Я думаю, что вы сможете поговорить с ней позже.
Миссис Бентон вытерла слёзы и собралась уходить. Однако в передней она обернулась.
– Мисс Хэррингтон, не будете ли вы так добры… ей кое-что передать? – запинаясь, проговорила она.
– Разумеется, Миссис Бентон! Я сделаю это с радостью!
Несколько секунд бедняжка в нерешительности молчала. Затем она всё же сказала:
– Передайте, пожалуйста, Поллианне, что я надела вот это, – и она указала на свой голубой шарф. Затем, увидев в глазах Мисс Полли плохо скрываемое удивление, добавила: – Бедная малышка так долго уговаривала меня отказаться от траура, что я подумала: она обрадуется, когда узнает, что я надела хоть что-нибудь цветное! Она всё повторяла мне, что Фредди наверняка будет рад, если увидит на мне нарядное платье! Вы ведь знаете, Мисс, что теперь у меня не осталось никого, кроме Фредди. У других есть… – Миссис Бентон грустно покачала головой и отвернулась. – Прошу вас, передайте же Поллианне, что я больше не стану носить траур! Она поймёт.
И с этими словами вдова Бентон ушла.
Всего лишь несколькими часами позже Мисс Полли посетила ещё одна вдова в чёрном платье. Эту женщину она вообще не знала, и ей оставалось лишь удивляться, где и как она могла познакомиться с Поллианной.
– Меня зовут Миссис Тарбелл, – представилась она. – Разумеется, мы с вами не знакомы, однако ваша маленькая племянница прекрасно меня знает. Видите ли, для укрепления здоровья мне необходим свежий воздух, поэтому всё лето, живя в отеле, я каждый день ходила гулять. Во время одной из таких прогулок я и встретила вашу племянницу – милую, ласковую девочку! Мне бы хотелось, чтобы вы поняли, как много она для меня значит. Я была так несчастна, когда сюда приехала! А она – она оказалась такой весёлой и приветливой, что напомнила мне мою маленькую дочурку, которую я много лет назад потеряла. Меня потрясло известие о случившемся; а когда я узнала, что бедняжка теперь навсегда прикована к постели и от этого так несчастна, что больше не может играть в свою игру – ах, Мисс Хэррингтон, я просто не могла к вам не прийти!
– Вы очень добры, – пробормотала Мисс Полли.
– Это на вашу доброту мне приходится надеяться, – возразила Миссис Тарбелл. – Ибо я… Я попрошу вас ей кое-что передать. Можно?
– Разумеется.
– В таком случае просто скажите ей… Скажите ей, что Миссис Тарбелл снова радуется. Я знаю, для вас это звучит странно. Однако… однако надеюсь, что вы меня простите, если я не стану вам ничего объяснять. – Лицо Миссис Тарбелл омрачилось, и улыбка погасла в её глазах. – Ваша племянница поймёт, что я имею в виду. Я просто решила, что должна… ей это сказать. Благодарю вас; и простите меня, пожалуйста, если мой визит причинил вам беспокойство, – добавила она, уходя.
В этот раз уже изрядно сбитая с толку Мисс Полли поспешила наверх к Поллианне.
– Поллианна, вы знакомы с некой Миссис Тарбелл?
– О да! Мы с ней отличные друзья! Она очень больна и очень несчастна. Она живёт в отеле, и доктор прописал ей длительные прогулки. Мы с ней вместе гуляем – ну, то есть гуляли…
Голос Поллианны дрогнул, и по щекам её скатились две крупные слезы.
Мисс Полли поспешно откашлялась.
– Представьте себе, лапочка, она только что была здесь. Она просила вам кое-что сообщить, но не объяснила мне, что это значит. Она сказала, что снова радуется.
Поллианна тихонько захлопала в ладоши.
– Как, в самом деле? Тогда я тоже радуюсь!
– Но, Поллианна, может быть, вы объясните мне, как всё это понимать?
– Ах, тётя Полли, это просто это игра, и…
Поллианна вдруг замолчала, закрыв себе рот ладошкой.
– Что за игра?
– Н-ничего особенного, тётя Полли. То есть… то есть если я начну вам объяснять, то мне придётся рассказать и о других вещах, о которых мне говорить нельзя!
Мисс Полли сгорала от любопытства, однако, видя, что девочка по-настоящему расстроена, она решила, что от дальнейших расспросов лучше пока воздержаться.
Развязка наступила вскоре после визита Миссис Тарбелл. Её ускорило появление ещё одной посетительницы. На сей раз это была известная всему городу молодая особа с такой репутацией, что у Мисс Полли дух захватило от возмущения: как вообще она смеет переступать порог её дома?! Щёки её были покрыты броскими розовыми румянами, на губах была красная помада, а волосы были выкрашены в неестественно яркий жёлтый цвет. Она была на каблуках и вся увешана дешёвой бижутерией. Мисс Полли не стала подавать ей руки. Напротив, увидев её в собственной гостиной, она невольно отшатнулась!
Женщина тотчас встала. Глаза её были очень красны, как будто от слёз. Слегка вызывающим тоном она спросила, нельзя ли ей на минуту повидать малышку Поллианну.
Мисс Полли железным тоном ответила, что нет. Однако, увидев её умоляющие глаза, она смягчилась и добавила уже более любезно, что пока что посещать Поллианну никому не разрешается.
Минуту подумав, женщина заговорила. Тон её всё ещё был немного дерзок, а подбородок вызывающе вскинут.
– Меня зовут Миссис Пэйсон. Я являюсь супругой Мистера Томаса Пэйсона. Я полагаю, вы обо мне слышали. Все добропорядочные жители этого города в курсе, кто я такая. Вот только не всё, что обо мне говорят, можно назвать правдой… Но дело не в этом. Я пришла из-за малышки. Когда мне рассказали, что произошло, я… я была в ужасе! А на прошлой неделе я узнала, что она больше не сможет ходить, и подумала… И подумала, что лучше бы это случилось со мной! Ведь всё равно от моих здоровых ног мало пользы! Я уверена, что будь она в состоянии двигаться, она бы за час сделала больше добра, чем я за сто лет! Но что поделаешь! Как я заметила, ноги не всегда даются тем, кому они больше всего нужны!
