её нашли?!
Мужчина отдал ей Стикер.
— Не теряйте больше. Какой-то придурок с ней чуть не сбежал…
Света нахмурилась, с недоверием глядя на него.
— Кому могла понадобиться трость? Тамар, у тебя что, есть недоброжелатели?
— Н-не знаю… — случайно соврала та. Она подозревала, кто мог украсть Стикер, однако ей не хотелось спешить с недостаточно обоснованными обвинениями, пусть они и касались Дурьи. К тому же, мужчина определённо говорил про парня.
— А как он выглядел?
— Чуть пониже меня, весь в чёрном, лохматый, рюкзак за спиной… Фамилия у него запоминающаяся была — «Зверев» или типа того.
— Тварин?.. — просто так спросила Тамара.
К её удивлению, она угадала.
— Да, Тварин, точно. Он сам так сказал… Так вы знакомы? Может, в полицию заявление подать? Он, представьте, мало того, что трость украл, ещё и девушку избил!
— Прямо здесь, в ДК? — с недоверием покосилась на него Света. — Что вдруг на него… Так, Нюра, сейчас твой выход. Ты как, готова? Умница, давай туда, и не подкачай!.. Тамара, с тобой что?
— Ааа, я… Что-то неважно себя чувствую, — соврала та, поднявшись с ящиков, где сидела, — я пойду тогда на место, хорошо?..
— Ага, давай… — но Света, кажется, была больше сосредоточена на спектакле, нежели на чём-то ещё. Так что Тамара, миновав спасителя, принесшего ей Стикер, осторожно спустилась по ступенькам вниз, сойдя обратно в зал…
— О брат мой, Оливер, заметь: развилка ль впереди?!
— О да, Орландо, вижу я! И впрямь развилка здесь. Одна дорога вдаль ведёт, — во тьму, в лесную глушь, другая же — ведёт на свет, в пшеничные поля…
— Куда же будем путь держать?
— Определённо в лес! Ведь только там колдун Адам и может обитать!
— А ты мудрён, мой славный брат! Но что, если не так?
— Покуда там он — то сразит его мой острый меч!
— А если всё же он не там?
— А где же ему быть?
— К примеру, в озере вон в том, на самом дне сидеть! И если там, то голова Адама сгинет с плеч!..
В момент, когда они крались по «лесу», обнажив бутафорские мечи, декорации раздвинулись, и на свет сцены появилась Нюра, одетая в скромное зелёное с коричневым платье. Голову её венчала красивая диадема.
При её появлении заиграла очень плавная (и явно замедленная) минусовка «I’m not okay».
— Орландо, кто же это мог такую красоту в лесу оставить, позабыть — на произвол судьбы?
— Я слышал, Оливер, что здесь Лесная Ведьма есть, что, путников очаровав, погибель им несёт.
— Я не несу погибель вам, о судари мои, — пропела Нюра, обращаясь к «братьям», — Я проводник для вас в лесу: ждала, пока пройдёте вы свой путь. Я видела: колдун Адам принцессу захватил, и в замок он её к себе унёс, порхнув, как тень.
— О как же звать тебя нам о, лесная благодать?
— Мне имя Одри. Точно так меня ты можешь звать. А как же ваши имена на языке людей — звучат, позвольте я теперь об этом вас спрошу?
— Меня Орландо звать, а он — мой братец Оливер! О славное дитя лесов, способно ль ты помочь? Иль гибель ты нашлёшь на нас, что осквернили лес присутствием своим среди деревьев и кустов?
* * *
В Лесную ведьму-Нюру Оливер по сюжету должен был без памяти влюбиться. Дальнейший сюжет Тамара знала наизусть: втроём они должны были добраться до замка Адама, отвоевать у колдуна Розалинду и привести обоих к отцу-королю Оселку. После этого происходила свадьба, торжественный танец и все были счастливы…
Все, кроме Тамары.
«Что со мной такое? — думала она растерянно, глядя, как перебрасываются репликами стаккатовцы. — Они ведь на сцене. Теперь „Стаккато“ жив. Всё хорошо. Почему я…»
«Потому что тебя с ними нет, — тихо подсказал Стикер, — ты не при делах».
«Но я рисовала декорации…»
«Это мог сделать кто угодно».
«Я остановила Свету от закрытия клуба. Я собрала ребят…»
«А зрители узнают об этом? Кто вообще, кроме Светы, когда-нибудь об этом вспомнит?»
«Я только что сказала речь…»
«Тебе позволили».
«Я…»
Больше Тамара ничего не могла предложить. Теперь, оставшись вне сцены, одна, она ещё тяжелее чувствовала свою инвалидность, будто бы положившую ей на плечи тяжёлые холодные руки. Из-за того, что она лишилась Стикера, чуть не сорвалась простейшая задача, которую ей доверили — что было бы, если бы она играла роль? Или пела? Или…
Так и не сев в своё место, Тамара прошла к выходу и покинула актовый зал под причитания Оливера…
* * *
На душе Тамары было солёно и до боли тоскливо. На совсем небольшую грусть по поводу того, что она осталась «за бортом» выступления, хоть и много собственных сил к нему приложила, нахлынула огромная — из-за предательства Ромки Тварина, которому она единожды помогла, и который самым подлым образом ей отплатил. Одеваясь и выходя на улицу, Тамара размышляла, зачем ему это всё. Почему он украл её трость.
«Раз я тварь — то это клеймо, я тварью и останусь».
«Это неправда», — подумала Тамара, прикладывая пальцы к переносице. На улице было холодно, ветер сдувал снег с крыши ДК.
Домой, где её ждали радостной и весёлой, идти не хотелось, поэтому выбора было два: либо к бабушке, либо к Задире Робби. Тамара позвонила Задире, но тот сбросил звонок. После этого она набрала бабушкин номер.
После нескольких долгих гудков трубку неожиданно взяла Тамарина мама.
— Алло.
— Мам? — полуудивлённо спросила Тамара. — Я ведь бабушке звоню…
В их семье было негласным правилом не отвечать на звонки чужих телефонов. Нарушением правила иногда грешил по неосторожности папа, но никогда — мама, которая его ругала за подобное. Она также никогда не отвечала на бабушкин телефон, если он находился в зоне её досягаемости, кто бы на него не звонил.
— Тамар, я… Только с работы приехала. Зачем тебе бабушка?
«Она же говорила, что задержится…»
— В смысле «зачем»? — совершенно растерялась Тамара. — Я к ней зайти хотела…
— Не надо, Тамара, иди домой.
— Мне что теперь и к бабушке зайти нельзя? Почему ты за неё говоришь? И почему на её звонки отвечаешь?..
— Тамара, — голос мамы слегка дрогнул, и это «слегка» могло разверзнуть землю под её ногами.
Мама набрала носом воздуха. Либо насморк, либо…
— Бабушку увезли в больницу.
Бабушка попадала в больницу несколько лет назад, с операцией на глаз. Что могло случиться теперь — и настолько неожиданно, что к ней приехала мама?
— Что с ней? — выдавила из себя
