ВЛАДИК: Я сам хотел намочить, да не знаю как. Не в бочку же макать?
ГЕНКА: Что ты, в какую бочку! Надо брызгать. У вас есть кран?
ВЛАДИК: Пошли.
Он повел Генку в угол двора, где был разбит не большой огород: кусты и грядки. Здесь из земли торчала загнутая труба с краном.
ГЕНКА: Ты встань по дальше, а я брызги пущу. Повыше змея подними, а то и тебя забрызгаю.
ВЛАДИК: Ну и брызгай, я не сахарный.
Он встал в трёх шагах и поднял змей над головой.
Генка открутил кран, прижал струю ладонью, и брызги пошли в сторону Владика широким веером, ударили по змею, заблестели на голых Владькиных плечах. Он засмеялся и затанцевал на месте.
Генка убрал руку.
ГЕНКА: Хватит, а то клей размокнет. Поставим на крыльце, пускай сохнет.
Владик кивнул, безошибочно повернулся к крыльцу и зашагал через высокую траву. Но запнулся за что-то и едва не упал. Генка стремительно прыгнул к нему и подхватил.
ВЛАДИК: Вот чёрт... Тётка шланг бросила, не сказала.
Он отдал Генке змей и вытянул из травы черную резиновую кишку. Её наконечник с краном - рычагом был примотан к деревянной рукоятке, похожей на игрушечный автомат.
ГЕНКА: Это зачем такая штука прикручена?
ВЛАДИК: Это папа сделал, что бы удобней поливать было... А тётка обрадовалась: говорит, как ружьё. Если кто за ягодами полезет струей сразу - трах! Струя знаешь какая тугая.
ГЕНКА: А разве лазят?
ВЛАДИК: По-моему, нет. А она всё равно боится. Когда уезжала, меня уговаривала, что бы я караулил. Как кто сунется - чтоб сразу как из пулемёта... А я кто, полицейский разве? Это полицейские в Америке людей из шлангов разгоняют.
ГЕНКА (забывшись и с возмущением): Она что, сумашедшая? Как ты?..
И осёкся, опять испугавшись, что напомнил Владику о слепоте.
ВЛАДИК: Да не сумашедшая. Просто жадная... С папы и с меня двадцать рублей за комнату дерёт, будто мы чужые. Сумашедший небось не догадался бы... А, ты вот про что! Как я караулить буду?
ГЕНКА: Да нет, я просто...
ВЛАДИК: Если бы я захотел, никто бы не пролез! Не веришь? Папа тоже не верил, потом пожалел.
ГЕНКА (осторожно): А он что, через забор лазил?
ВЛАДИК: Зачем через забор... Ну, пойдём на крыльцо, покажу, если не боишся.
И он двинулся к крыльцу, волоча за собой шланг. Генка тоже пошел.
ВЛАДИК: Подожди. Шланг присоедини к трубе, пожалуйста.
Генка послушно надел задний конец шланга на трубу водопровода. Владик поднялся на крыльцо, прислонил к стене змей. Взял "водянной автомат" на изготовку. Нажал рычаг. Сверкающая струя поднялась над кустами.
ВЛАДИК: Действует! А теперь попробуй неслышно пройти к калитке. Хоть каким путём. Ну давай, давай.
Генка, нерешительно улыбнувшись и пожав плечами, сделал несколько шагов к калитке. Тугая струя отбросила его назад.
ВЛАДИК (весело): Ты что как стадо бизонов? Ты разведчик, а я часовой. Неслышно пробирайся.
Генка понял, что дело не простое. Ему стало слегка досадно, что попался, и интересно: неужели не сможет пробратся?
Он, пригнувшись, индейским шагом двинулся вдоль забора. Но Владик безошибочно вёл за ним ствол. Струя опять ударила в Генку, а потом перед ним, в забор.
ВЛАДИК: Назад, путь отрезан.
Генка прыгнул в сторону и припал к земле не дыша.
Владик ждал. Генка тоже ждал. Владик вдруг засмеялся и угостил Генку ещё одним точным "выстрелом".
ВЛАДИК: Чего ты сидишь на одном месте? Ты пробирайся!
ГЕНКА: Ну тебя! Сдаюсь!
ВЛАДИК: А может, ещё?
ГЕНКА: Куда ещё-то? И так насквозь мокрый. Как домой пойду?
ВЛАДИК: Высохнешь! Полезли на крышу, там разденешся и всё высушишь.
И он первым легко забрался на крышу дома по приставной лестнице.
Генка расстелил на ребристом шифере брюки и рубашку и сел у печной трубы, обхватив колени.
Владик встал у самого края, покачиваясь и запрокинув лицо.
ВЛАДИК (тихо и немного смущенно): А небо сейчас синее, да?
ГЕНКА: Да...
ВЛАДИК: А облака жёлтые от солнца... Я чувствую. Потому что ветер такой, солнечный... Да?
ГЕНКА: Да... (и, что бы переменить тяжёлый для него разговор, говорит сердито): Отойди от края, а то как брякнешся... Мало тебе одного шрама?
ВЛАДИК (рассеяно): У меня не один... А правда, что на высоте лучше, чем внизу?
Он легко взбежал на гребень крыши и остановился, взявшись за тонкий железный шест с жестянным флажком.
Генка лишь сейчас обратил вниманее на этот высокий флюгер. Он встал, подошел к Владику. Слегка покачал шест.
ГЕНКА: А это для чего? Зачем твоей тётке ветер узнавать?
ВЛАДИК: Это не тётке. Это я сделал вместе с папой... Тётка наоборот, ругалась, что крышу продырявили.
ГЕНКА: А... если тебе, то зачем высоко? До флажка ведь не дотянешся.
ВЛАДИК: Мне и не надо дотягиватся, я и так...
Он вдруг замолчал, повернул на секунду к Генке, на котором небыло теперь ни напускной беззаботности, ни веселья. Он что-то хотел сказать и не решался.
ВЛАДИК: Я когда маленький был... ну, лет семь... папа хоел, чтобы я на баяне учился играть. А я не стал. Обидно как-то. Если человек ничего не видит, все почему-то думают, что ему надо музыкой заниматся... А у меня, может, и способностей нет. И я не хочу... я... знаешь, чего хочу?
ГЕНКА (негромко и встревожено): Чего?
ВЛАДИК (после некоторого молчания): Пойдём, покажу...
И он направился к входу на чердак. Генка за ним.
Чердачный полумрак был прорезан солнечными лучами. Они падали на медь и никель приборов: на чердачных балках висели старый барометр-анероид и будильник. Шест, проходивший сквозь крышу, нижним концом был закреплён в подставке с подшипником и мог вращатся вокруг оси. К нему в полуметре от пола была прикреплена длинная стрелка. Она ходила над круглой шкалой с розой ветров.
Циферблаты приборов были без стёкол, а цифры и деления - выпуклые, вырезанные из картона.
Это был обжитой, оборудованный чердак. Его внутренность напоминала не то метеостанцию, не то каюту...
Генка понял, что для Владика всё это очень важно. Он уважал чужие тайны и знал, что их нельзя задевать ни любопытством, ни самой лёгкой шуткой.
ГЕНКА: Здорово устроенно. Будто на корабле.
Владик чуть улыбнулся. Подошёл к будильнику, легко коснулся пальцами циферблата и стрелок.
ВЛАДИК: Девять минут одинадцатого... Он знаешь какой точный! За десять дней всего на полминуты отстаёт.
ГЕНКА: Флюгер здорово устроен. Не надо на крышу лазить, чтобы ветер узнать... Только, Владька... Стержень ведь железный и стрелка тоже...
ВЛАДИК: Конечно. Никакой ураган не обломит.
ГЕНКА: Но тогда надо хоть заземление сделать. А то как притянет молнию...
ВЛАДИК (с преувеличенной беззаботностью): Да ерунда. Ничего не притянет. Это только так говорят... А барометр видел?
ГЕНКА: Видел... У Шурки Черемховского такой есть. Мы по нему всегда погоду узнаём.
ВЛАДИК: Я тоже. Только он врёт часто. Да я могу и без барометра. Думаешь, не могу? Мне бы только ещё термометр придумать со стрелкой, чтобы на ощупь температуру узнавать. От неё погода очень зависит.
ГЕНКА: Я Шурку попрошу. Он в технике разбирается, придумает.
ВЛАДИК: Тогда всё будет в порядке... Пойдем, у меня там компас. Тоже сам сделал.
В бачке для проявления фотоплёнки плавала на пробковом кружке длинная сапожная игла.
ВЛАДИК: Я её намагнитил. Такой компас очень точным считается. Только его надо подальше от железа держать, а то получится, как в "Пятнадцатилетнем капитане". Помнишь, там пират Негоро под компас железный брус сунул?
ГЕНКА: Топор.
ВЛАДИК: Это в кино топор. А в книге брус...
ГЕНКА: А ты разве...
И опять прикусил язык. Но Владик понял. Улыбнулся немного грустно.
ВЛАДИК: Мне папа читал... Сам я ребко читаю.
ГЕНКА: Есть такие... специальные книги, да?
ВЛАДИК (недовольно): Есть. Я их не люблю, я обыкновенные буквы люблю... Меня учительница Нина Сергеевна учила писать по линейкам. Это ещё в Воронеже. Нарочно ко мне домой приходила, занималась. Хорошая.
Владик забрался верхом на чердачную балку, сел, подперев ладонями щёки. Заговорил, словно советуясь о чём то важном.
ВЛАДИК: Конечно, почерк у меня как курица лапой. Но ведь не обязательно, чтобы красиво, верно? Главное, чтобы понятно. Чтобы после дежурства все могли эти записи разобрать.
ГЕНКА: Какие записи?
ВЛАДИК: Ну, направление и сила ветра, температура, давление. Всё, что полагается... Правда, есть ещё разные внешние признаки. Например, цвет неба, форма облаков. Облака - это ведь важно: перистые, кучевые, слоистые... Да я почти всегда чувствую, какие они. А если нет, то ведь скажут, если надо, верно? Не один же я там буду.
Генка напряжённо моргал и морщил лоб, стараясь уловить мысль Владика.
ГЕНКА: Где?
ВЛАДИК (словно преодолевая внутреннее сопротивление: ведь он идёт на полную откровенность, доверяется до конца): Ну, где... На станциях. На зимовках. Где метеорологи работают. Ты же знаешь...
Генка наконец догадался. Глянул на Владика, на приборы. На светлый прямоугольник чердачного окна, где виднелись солнечные облака... На стрелку, дрожащую над розой ветров.
