с альбатросами. Как это ни грустно, но именно я, как друг, должен всё рассказать Буре и Ливню.
– Оставайся! Оставайся! – вновь загалдели пингвины. – Мы тебе заменим твоих друзей.
– Нет, – сказал сквозь слёзы Морозик. – Настоящих друзей никто заменить не может. К тому же у меня тоже есть мама и папа. Они не знают где я. Я улетел без спроса. Мои папа и мама будут очень волноваться и переживать.
Пингвины разом замолчали. Они знали, что без спроса нельзя уходить никому. И понимали, как будут волноваться родители Морозика. Знали, потому что они тоже были родителями и у них были свои детки-пингвинята.
– Что же мне делать? – Морозик не выдержал и снова захныкал. Потом остановился и спросил: – Может, вы меня унесёте к маме и папе?
– Куда унесём? – не поняли пингвины.
– Вы же птицы. Значит, можете перенести меня далеко на север.
– Так-то оно так, – заметил Самый Мудрый, – мы птицы. Но мы не умеем летать. Мы давно живём в Антарктиде, нам здесь нравится. И мы давно никуда не летаем. Нам это не нужно. Вот мы и разучились.
– Давайте попробуем! – предложил Морозик. – Может, получится?
– Нет, – развёл руками-крыльями Самый Мудрый. – Уже не получится, – он демонстративно помахал крыльями. – Видишь? Это уже не крылья. Это ласты. Мы теперь хорошо плаваем. Но летать совсем разучились.
– Что же делать? Что делать? – Морозик схватился за голову.
Все молчали, опустив свои красивые пингвиньи головы вниз. Но неожиданно из-за спины Самого Мудрого вышла его жена и сказала:
– Я знаю, что делать.
Мудрая пингвиниха вышла вперёд и внимательно обвела взглядом всех присутствующих. Потом подняла свою руку-крыло вверх и важно повторила:
– Я знаю, что делать. Надо обратиться к Самому Наимудрейшему.
Все пингвины обрадовались такому мудрому решению, захлопали крыльями и загоготали:
– Правильно, правильно. Молодец! Я сразу так подумал, но промолчал. И я! И я!
Тут же стайка самых упитанных пингвинов, смешно раскачиваясь из стороны в сторону, побежала куда-то вглубь Антарктиды. Но вскоре они вернулись, неся на плечах старого седого пингвина. Такого старого, что он уже и ходить-то не мог. Такого седого, что его уже трудно было увидеть на фоне белого снега.
Все пингвины его очень уважали. Когда наимудрейший пингвин был молодым, он смог обмануть четырёх акул и не попасть в их пасти. И к тому же, в те времена он спас от акул семь пингвинят и трех взрослых пингвинов. Поэтому его и прозвали Самый Наимудрейший. И это несмотря на то, что у него не было очков. Как только старого мудрого пингвина поставили на снег, тут же все бросились к нему рассказывать, что произошло, и что надо сделать. Самый Наимудрейший слушал, слушал, а потом как закричит:
– Да помолчите вы все! Я ничего не слышу! Пусть кто-нибудь один расскажет. Давай ты, – он указал на Самого Мудрого.
– О, Наимудрейший, – обратился к старому мудрецу пингвин в очках, – к нам пожаловали гости. Очень хорошие гости. Они не фотографировались на нашем фоне, не производили замеры нашего тела и не оставляли после себя мусор. Они научили нас уму-разуму и рассказали, что есть такой праздник Новый год. Они подарили игрушки нашим детям.
– Дальше, дальше, – нетерпеливо поторопил мудрый старец. – Я всё понял. В чём проблема?
Самый Мудрый крякнул и откашлялся:
– Кхе, кхе! Проблема в том, что вот этот мальчик – внук великого волшебника Деда Мороза. Он прилетел к нам на двух облачках. Они были его друзьями. Но пока внук великого волшебника Деда Мороза творил чудеса и дарил нашим детям подарки, облачка превратились в застывшие лужи.
Старик-пингвин уже плохо видел. Он попытался рассмотреть Морозика, но у него ничего не получилось. Хотя это не помешало ему вынести решение:
– Нет никаких проблем! Пусть остаётся с нами. Нам волшебники очень нужны. Будет распугивать злых акул.
Все согласно закивали головами. Только Морозик не согласился:
– Меня далеко-далеко на севере ждут папа с мамой. Они даже не знают, что я сейчас здесь. Папа с мамой будут очень волноваться и плакать, если я не вернусь сегодня домой.
Самый Наимудрейший почесал затылок и изрёк:
– Что ж ты сразу не сказал? Папа с мамой – это святое. Они твои родители. Их нельзя волновать, – он снова почесал затылок и вскрикнул: – Придумал! Ты уплывёшь на айсберге!
Все пингвины поклонились мудрости старейшего и хором произнесли:
– О, Наимудрейший! Ты самый наимудрейший во всём мире. Никто не сравнится с тобой. Твоей мудрости нет предела.
Самый Наимудрейший, кряхтя расправил плечи, и крикнул:
– Поднимите меня!
Его подняли над толпой и он, приложив руку-крыло к глазам, осмотрел окрестности.
– Нашёл! – старый пингвин указал пальцем на скалу, выдающуюся в море. – Видите ту скалу? Видите, что с её гребня сползает огромный кусок льда? – он повернулся к Морозику: – Это и есть твой айсберг. Садись на него прямо сейчас. Айсберг отколется, сползёт в океан, и по нему ты приплывёшь прямо в объятья папы и мамы.
Так и сделали. Морозик взобрался на скалу, а затем на огромную льдину, которая взгромоздилась на этой скале. Перед этим пингвины помогли ему отнести туда же две лужицы-ледышки. Морозик очень надеялся, что ещё не всё потеряно, и друзей можно спасти. Он помнил слова из сказки, рассказанной ему дедушкой. В ней маленький мальчик, ученик феи, сказал Золушке: «Я не волшебник, а только учусь. Но дружба позволяет нам делать настоящие чудеса».
Старый наимудрейший пингвин оказался прав. Как только Морозик уселся на огромную льдину, свисавшую со скалы, она сразу откололась и рухнула в океан. Так Морозик и две застывшие лужицы стали мореплавателями. Плавающая льдина, которую ещё называют айсбергом, удалялась от Антарктиды всё дальше и дальше. Вскоре берег, с которого продолжали махать руками-крыльями пингвины, скрылся за горизонтом. Морозик остался один. Ему стало очень-очень грустно. Ни друзей, ни папы, ни мамы. Не с кем поговорить. Некому пожаловаться на одиночество. Но всё же он крепился. Я внук Деда Мороза! Мне нельзя плакать. Я сильный и смелый. Я приплыву к цели.
Айсберг был высоким. Но когда он удалился от Антарктиды и заплыл в тёплые воды, стал потихоньку таять. Вскоре Морозик заметил, что его ноги, свисающие с айсберга, всё ближе и ближе к воде. «Хорошо, что моя льдина такая огромная. Она не скоро растает. А не то я окажусь в океане и утону. Или меня разорвут злые-презлые акулы». Подумав об этом, Морозик поджал ноги. И правильно сделал. Из океана выпрыгнула злая-презлая барракуда и лязгнула огромными многочисленными зубами:
– А-а-а, вкусненький мальчик! Вот ты и попался! Сейчас твоя льдина растает, и я тебя съем.
Но льдина не захотела быстро таять. Злая голодная барракуда плыла рядом с ней, выпрыгивала из воды и продолжала угрожать Морозику:
– Куда ты денешься! Всё равно я тебя съем. Я злая и голодная барракуда! Я люблю
