с Ирен и Линдси, а я…
– Нам с Ирен было по двенадцать. Мы только целовались. Да и с Линдси я никогда не заходила так далеко.
– И все же что-то было. Она ведь совершенно безбашенная.
– Не в тот раз, – ответила я. – Во всяком случае, все было совсем не так. – Я потянулась к ее губам, и она позволила мне себя поцеловать, но потом отстранилась.
– Но это должно было быть так, – сказала она.
– Вовсе нет.
– Почему?
– Да ладно, Коули, – мое дыхание стало прерывистым, – сама знаешь.
– Нет, откуда бы?
И я призналась, уткнувшись лицом ей в плечо и пряча глаза:
– Потому что я всегда тебя любила.
– Я не подозревала, – начала отнекиваться она.
– Нет, подозревала.
– Нет. – Она перевернулась на другой бок. Мне не было видно, плачет она или только собирается.
– Коули. – Я тронула ее за плечо. На этот раз я действительно совершила какой-то промах.
– Это же против всех правил. – Она зарылась головой в подушку, и голос ее звучал глухо. – Я думала, мы просто балуемся. Я не хочу.
– Чего не хочешь? – не поняла я. Несмотря на то что я только что сделала, что мы обе сделали, мне было стыдно, будто я в чем-то провинилась.
– Быть как лесбиянка, – сказала она.
– Кому какое дело?
– Ты знаешь кому.
– Нет, не знаю.
– А Бог? – спросила она, глядя на меня в упор.
Что тут скажешь? Вот у Линдси нашелся бы хороший ответ, но я и сама сомневалась, так что крыть мне было нечем.
– Ты не думала, как это серьезно? – спросила она. – Я имею в виду, серьезно по-настоящему? Чем больше времени мы проводим вместе, тем труднее остановиться.
– Может, нам не нужно останавливаться?
– Может, нам вообще не следовало начинать, – ответила Коули. Но потом, совершенно неожиданно, она поцеловала меня. Крепко. А вскоре после этого толкнула меня на спину и легла сверху. Мы страстно целовались, словно Коули пыталась избавиться от чего-то, покончить раз и навсегда. Ее губы были требовательными, движения – властными.
Насытившись, она медленно провела рукой по моему телу, подняла голову и сказала: «Я попробую». Серьезная решимость в ее голосе заставила меня сначала улыбнуться, а потом всем моим существом пожелать, чтобы она действительно «попробовала».
Она скользнула к моему животу, ее мягкие волосы и рот касались моей кожи, отчего я вся дрожала, как вдруг в комнату, наш собственный маленький мир, надежно укрытый ото всех и такой безопасный, ворвался оглушительный, резкий звук, неожиданный, страшный и неуместный. Кто-то барабанил в дверь.
Мы обе застыли. Коули резко повернула голову. Барабанную дробь сменил пьяный голос Тая.
– Открывайте, девчонки! – проорал он, едва сдерживая смех. – Это полиция. Мы знаем, вы употребляете алкоголь.
Коули вылетела из кровати прежде, чем он закончил фразу.
– Черт, одевайся, – шепнула она полным ужаса голосом, которого я никогда раньше у нее не слышала.
Мы не стали мешкать. Одежды на нас было немного. Но Тай все равно успел повернуть ключ в замочной скважине и приоткрыть дверь на несколько дюймов.
– Шевелитесь, девчонки, – послышался голос другого парня. Этот голос звучал уже куда громче.
– Вы что там, померли?!
Коули бросила одеяло на кровать, и я попыталась его разгладить.
После полумрака спальни даже единственная лампа в гостиной светила слишком ярко, Коули выглядела помятой, волосы растрепались и торчали в разные стороны, щеки покраснели, словно она замышляла что-то, и по тому, как она смотрела на меня, я могла понять, что у меня самой вид не лучше.
– Бери. – Она уже сидела у столика, сжимая свой бокал в одной руке и расправляя волосы на затылке другой.
Я не понимала ее намерений и только молча пялилась, словно деревенский дурачок.
И она в самом деле смотрела на меня так, будто перед ней был деревенский дурачок, который собирался все испоганить или уже успел это сделать.
– Поднимай стакан, пусть думают, что мы пьяные, – хрипло и резко шепнула она.
Я не спорила и нажала кнопку воспроизведения на кассете еще раз – пленка уже перемоталась на начало.
Коули в несколько шагов оказалась у двери.
– Покажите документы, ребята, – сказала она с притворной игривостью в голосе, очень похоже на говорящую пластмассовую куклу. – По нашим сведениям, вы можете оказаться беглецами из Пайн-хиллс [21].
– Ты не ошиблась, – ответил Тай. – Мы перелезли через забор, и теперь нам срочно нужно отлить. Открывай.
– Тогда убери свой нос. Нужно закрыть дверь и снять цепочку по-человечески, – сказала Коули и впустила их в дом.
Их было трое, все в сапогах, заправленных в джинсы рубашках, с блестящими пряжками на ремнях – настоящие ковбои. На наше счастье, они были пьяны в стельку настолько, что не сразу почуяли неладное.
По пути в уборную Тай жестом указал на стакан Коули, расстегивая на ходу ремень.
– Я так и знал, что это «Малибу», – крикнул он. – Я так и знал. – Он захлопнул за собой дверь, но без настоящей злобы, а просто потому, что был слишком пьян и не мог рассчитать сил. Уже изнутри Тай проорал: – Я поручил тебе следить за ней, Кэмерон. Мой гнев падет на тебя.
Самый низкорослый из них, парень с бычьей шеей и синдромом коротышки-бодибилдера, обнял Коули и проворковал:
– Вы курили травку без меня.
Он притянул ее к себе, отчего я стиснула зубы.
– Послушай себя, Барри. – Коули говорила с теми же фальшивыми интонациями. – В последний раз, когда мы встречались, ты лежал без сознания в кузове нашего грузовика с лифчиком какой-то бедняжки на голове.
– Похоже на то, – сказал он, снова обнимая ее и смеясь пьяным смехом. Коули вторила ему, и, хотя это был натужный смех, наблюдать за этим флиртом (хотя я уже видела подобное и раньше и даже находила ее кокетство очаровательным или милым) после наших объятий, наготы, нашей близости было почти невыносимо.
Другой парень подошел ко мне, наклонился, принюхался к моему напитку, поморщился, подмигнул мне и сказал:
– Что-то девчачье?
– Да, – подтвердила я, радуясь, что у меня появилась причина не смотреть на Коули.
Он кивнул в сторону телевизора, где Боуи и Денёв танцевали в клубе.
– Что это за фильм?
– Это о вампирах, – быстро ответила за меня Коули.
– Ах, вот как? – сказал коротышка Барри. – Решили насмотреться ужастиков? Хорошо, что мы заглянули.
Раздался рев сливного бачка, в раковине зашипела вода.
– Нет, это ерунда, – сказала Коули. – Мы вообще-то хотели выключить его и пойти погулять.
Вернулся Тай. Волосы и лоб у него были влажные, словно он только что высунул голову из-под крана. Он быстро отер лицо руками.
– Куда, черт возьми, вы
