и похвалили за «очаровательное сходство».
Сходство действительно имелось, как имелся и яркий контраст с первым изображением: на втором запечатлелось цветущее, улыбающееся личико, так и лучащееся здоровьем и девичьим лукавством, без тени меланхолии, хотя глаза не утратили мягкости и приобрели вдумчивость, а складочки у рта свидетельствовали о душевной чуткости.
Доктор Алек поставил обе фотографии на камин и, отойдя на пару шагов, несколько минут вглядывался в них с величайшим удовлетворением, после чего развернулся и отрывисто произнес, указывая на два личика:
– Ну, час настал. Что скажете, дамы: мой эксперимент увенчался успехом?
– Господи, твоя воля, да кто б в этом сомневался! – воскликнула бабушка Изобилия, спустив от изумления петлю на вязанье.
– Полнейшим успехом, – подтвердила бабушка Мира, улыбаясь с явственным одобрением.
– Она действительно поздоровела, вот только внешность обманчива – из такой конституции ничего путного не выйдет, – проскрипела тетя Сара.
– Не могу не признать, что в том, что касается здоровья, эксперимент оказался успешным, – великодушно отметила тетя Джейн, которая не могла забыть, с какой добротой Роза относилась к ее Маку.
– Согласна, я даже больше скажу: на мой взгляд, Алек сотворил чудо – через два-три года из нее выйдет настоящая красавица, – добавила тетя Клара, убежденная, что лучшего комплимента не найти.
– Я с самого начала чувствовала, что все у него получится, и очень рада, что вы позволили ему попробовать, а теперь он достоин куда более громких похвал и более высоких наград! – воскликнула тетя Джесси и с энтузиазмом захлопала в ладоши – красный чулочек Джейми в результате заполоскался в воздухе, точно красное знамя.
Дядя Алек отвесил им грациозный поклон и произнес благодарно, но сдержанно:
– Благодарю вас. Теперь главный вопрос: стоит ли мне продолжать? Дело в том, что это только начало. Вы плохо себе представляете, сколько препятствий я преодолел, сколько ошибок наделал, сколько времени потратил на осмысление, сколько испытал волнений. Сестра Сара совершенно права: у Розы хрупкое здоровье, она стремительно расцветает при свете солнца, но без него столь же стремительно увянет. У нее нет явных слабостей, но она унаследовала материнскую чувствительность, а потому нуждается в мудрой заботе и ласковом обращении – иначе пылкая душа быстро истощит силы тонко организованного тела. Мне кажется, я нашел верный способ лечения, и мне кажется, что совместными усилиями мы с вами сумеем вырастить из нее добропорядочную и славную женщину, которая станет нам всем утешением и отрадой.
Тут доктор Алек прервал свою речь, чтобы перевести дух, ибо говорил с большим душевным волнением и слегка охрип на последних словах. Негромкий гомон тетушек придал ему сил, и он продолжил, очаровательно улыбаясь, ибо этот хитрец пытался заставить их всех отдать голоса в его пользу, когда настанет время.
– Я не хочу действовать эгоистически или произвольно на основании только лишь того, что я ее опекун: пусть Роза сама принимает все решения. Всем нам приятно ее общество, и если она решит поселиться не у меня, а у кого-то из вас, так тому и быть. Собственно, я сам подбил ее зимой на эти визиты, чтобы она составила представление, что ее ждет в каждом доме, и выбрала для себя тот, где ей лучше всего. Ведь это совершенно справедливо, не так ли? Подчинитесь ли вы, как и я, ее выбору?
– Разумеется! – подтвердили тетушки, немало взволнованные мыслью, что Роза может поселиться у них на целый год.
– Вот и отлично! Она сейчас появится, тогда и решим насчет следующего года. Года, кстати, чрезвычайно важного, потому что после столь благоприятного начала расцветать она будет стремительно – к тому все предпосылки. Так что прошу об одном: не разрушьте результаты моего труда, проявите мудрость и ласку в обращении с моей девочкой, ибо, если с ней что-то случится, сердце мое будет разбито.
После этих слов доктор Алек резко повернулся ко всем спиной и сделал вид, что продолжает разглядывать фотографии, но все дамы поняли, насколько дорога эта девочка одинокому мужчине, который много лет назад был влюблен в ее мать, а теперь нашел свое счастье в заботе о маленькой Розе, так разительно на нее похожей. Славные дамы вздохнули, подали глазами друг другу знаки, что ни одна из них не станет сетовать, если ее не выберут, ни одна не попытается лишить братца Алека «отрады его сердца» – так мальчики называли Розу.
И тут из сада раздался радующий душу гул веселых голосов, и на всех серьезных лицах расцвели улыбки. Доктор Алек тут же повернулся к родным, закинул голову и произнес:
– Она идет. Ну, начинаем!
Двоюродные ходили петь майские песни и теперь ввалились в гостиную, нагруженные полученными подарками.
– Ну вот и наша славная шотландская розочка со своими шипами, – произнес доктор Алек, глядя на Розу с необычайной гордостью и нежностью: она как раз показывала тетушке Мире свою корзинку с весенними первоцветами, молодыми листьями и занятными мхами.
– Мальчики, оставьте вещи в прихожей, а если хотите присутствовать, сидите тихо – мы заняты делом, – объявила бабушка Биби, грозя пальцем неуемному Клану: мальчишки роились вокруг, разбрызгивая веселье, порожденное весенним солнышком и упражнениями на свежем воздухе.
– Разумеется, мы хотим присутствовать! Как же без субботнего ужина? – осведомился Вождь и навел порядок в рядах своих соратников: кому кивнул, на кого прикрикнул, кого встряхнул.
– А что тут такое? Трибунал? – поинтересовался Чарли, глядя на дам с притворным почтением и искренним любопытством – ведь, судя по лицам, происходило нечто занимательное.
Доктор Алек изложил суть в нескольких словах, стараясь говорить кратко и сдержанно; речь его тем не менее произвела сильное впечатление – мальчики тут же принялись посулами, подкупом и призывами заманивать кузину каждый к себе.
– Давай к нам, ради мамы – она наверняка по горло сыта мальчишками, – высказался Арчи, пустив в дело самый неоспоримый аргумент, какой сумел с ходу придумать.
– Да, давай! Мы не будем на тебя рычать и напрыгивать и даже пугливой кошкой тебя обзывать не станем! – на свой лад убеждали ее Джорди и Уилл, растягивая губки в неправдоподобно сладких улыбках.
– А я всегда буду мыть руки, прежде чем тебя потрогать, и ты будешь моей куколкой, потому что Нося уехала и я тебя буду страшно-страшно любить! – воскликнул Джейми и прижался к ней с выражением бесконечной приязни на пухлом личике.
– Братья и сестры должны жить вместе, особенно если одному из братьев очень важно, чтобы дома ему было хорошо, – добавил Чарли просительным тоном, которому Роза никогда не могла противиться.
– Она у вас и так уже долго жила, теперь наша очередь! Маку она, Принц, нужнее,
