то ли молочный источник позволял им не подохнуть с голоду, то ли скатерть-самобранку добыли вместо салфеток, но враги выглядели сытыми, относительно довольными и не собирались просить пощады. Ещё и умудрялись устраивать вылазки прямо у него под носом, чтобы собрать выпущенные стрелы. Поголовье упырей вдвое сократили, негодяи! Ну да ладно, трусливых кровососов не слишком жалко. А внутри крепости всё ещё оставался Энхэ, и эту карту можно было разыграть в любой момент…
Первую птичку-весточку он отправил Севернице просто от скуки.
«Что же ты, красавица, упыря мне подарила да не вернула? Негоже дары обратно забирать. Али он и правда твой жених был? В таком случае — совет да любовь, не смею вмешиваться».
Разумеется, девица ничего не ответила, весточка вернулась ни с чем. Но Лис не унимался. Кто-то скажет: детская забава? Ну и пусть. Ему нравилось думать, что короткие послания выводят Северницу из себя.
Следующая птичка отправилась в дивий форт через три дня.
«Ладно, ладно, я пошутил, не злись. А если без шуток, мне уже самому надоела эта война. Давайте вы просто сдадитесь, и дело с концом? Ой, это тоже шутка была. Знаю-знаю, вы для этого гордые слишком. Но может, поболтаем, а? Всё равно нам тут ещё долго сидеть».
Весточка опять вернулась ни с чем. И в следующем послании Лис не преминул упрекнуть воительницу:
«Пошто птичек обижаешь, красавица? Знаешь же, они хиреют без ответа. А ещё говорят, что это у меня нет сердца! Давай хотя бы в тавлеи поиграем? Сперва твой ход, потом мой — и так далее. Вот увидишь, я у тебя выиграю!»
Каково же было его удивление, когда вернувшаяся птичка прочирикала голосом Радмилы:
«Хватит юлить. Чего ты от меня хочешь?»
И всё, понеслось:
«Я же говорю: давай в тавлеи играть. Мне скучно. Вы так близко, а ворота не открываете, в гости не зовёте, мёдом не потчуете. Я начинаю думать, что вы меня недолюбливаете. Только не говори, что это так, не разбивай мне сердце!»
В ответе Севернице не удалось скрыть гнев. Лис слушал её голос и улыбался: всё-таки взяло за живое, а!
«Было бы чего разбивать! Выходи на бой, коли смелый. Встретимся в чародейском круге, выясним, кто сильней. А то мы в прошлый не закончили».
Становилось всё веселее. Прежде он отправлял птичек под покровом ночи, чтобы те лишний раз на глаза не попадались, а тут не удержался — отправил в тот же день.
«Рад, что ты помнишь, красавица! Да только что мне с того боя? Может, заключим сделку: коли моя возьмёт, пускай царь вручит мне ключи от Светелграда. А коли твоя — забирай Волколачий Клык. И так и этак война закончится. Коли не веришь мне, напоминаю: произнесённое в чародейском круге слово нерушимо. А я тебе и без того верю. О чести твоей, как и о красе ненаглядной, даже упыри говорят с томными вздохами. Кто тебе ещё такое предложение сделает? Соглашайся, Северница!»
Самое обидное, что послание осталось без ответа. А жаль! Ведь так старался, выплетая кружевную вязь слов.
Впрочем, Лис уяснил ещё с детства: если забава стала приносить больше досады, чем радости, ну её, эту забаву. Тем более что и Энхэ вон уже который день бьёт копытом, как молодой жеребец. Видать, тоже одурел от скуки, в осаде сидючи. Так что шутки в сторону, пришла пора приниматься за дело!
Лис налил себе чашку горячего вина и устроился у волшебного зеркала. Время шло, но верный лазутчик никак не выходил на связь. На душе становилось всё тревожнее: а вдруг раскрыли? Сейчас это было бы очень некстати. Уже и чашка опустела… Наверное, сегодня ждать бессмысленно. Со вздохом Лис спрятал зеркало в сундук. И тут в шатёр ворвался запыхавшийся Оджин:
— Княжич, там к тебе…
— Не трудись, я сам доложусь. — Полог вновь откинулся, пропуская Энхэ. — Я вернулся.
Лис был одновременно рад и не рад его видеть. Хорошо, что старый приятель жив-здоров. Но какого лешего он здесь, а не в дивьем форте? Очень подмывало так и рявкнуть, но Лис нашёл в себе силы вежливо (впрочем, не без ехидства) поинтересоваться:
— Какими судьбами? Никак, дивьи сдаться решили, а тебя посредником выбрали?
— Ах, если бы… — Энхэ снял шапку и поклонился. — Опасно мне там стало оставаться, княжич. Прошёл слух, что кто-то из навьего стана отправляет птичек-весточек. Все всполошились, забегали, стали соглядатая искать. Лучников на стены снарядили, чтобы те пичужек выцеливали. А как дошло до личных досмотров, я решил, что пора убираться подобру-поздорову. Найдут у меня навье зеркало — ни за что не поверят, что трофей.
Тут Лис немного смутился: выходило, что это он заигрался так, что собственного лазутчика бежать вынудил.
— А кто тревогу поднял?
— Смешно сказать, но Волчата. Беспокойная молодёжь. Доложили своему командиру Яромиру, тот сперва отмахивался, но от таких настырников разве отделаешься? Вот и пришлось ему развернуть поиски. На пару с Северницей. Это сестра его, ежели помнишь.
— С Северницей?! — рассмеялся Лис. — Тогда понятно, отчего такая шумиха. Это на воре шапка горит.
Глаза Энхэ округлились:
— Хочешь сказать, Северница из наших?…
— Увы, нет. По правде говоря, она и отвечала мне скупо. Могла бы быть и полюбезнее. — Лиса веселило, что его незатейливая забава приняла такой оборот. Даже несмотря на то, что это сулило трудности. — Зря ты удрал. Она всё это для виду устроила, чтобы подозрения от себя отвести. Возвращайся, пока не поздно. Скажешь, мол, увидел за стенами навьего негодяя, погнался. Можем дать тебе какого-нибудь пленника для пущей убедительности. Иначе все планы огнепёскам под хвост.
— А вот и нет, я всё уладил. — Энхэ по-молодецки пригладил крашеные волосы. — Ты же хочешь, чтобы ворота открыли изнутри? На третью ночь Веледар это сделает.
— Воевода?! — Тут уже настала очередь Лиса таращить глаза.
— Он наш со всеми потрохами.
— Вот это ты
