краю делянки, там, где начиналась черная, хорошо обработанная земля, в уход за которой Джейн, очевидно, вложила немало труда. Думаю, мы оба не были уверены, позволено ли нам ступить на эту территорию.
Джейн опустилась на колени перед массивным кустом и что-то делала со стеблем, но мне с моего места было не разглядеть, что именно.
– Лидия – непростая женщина. – Голос Джейн доносился откуда-то из зарослей. – В своем роде она просто гениальна.
Адам скорчил гримасу.
– Но находится во власти заблуждений.
– Разумеется, она находится во власти заблуждений. Возможно, и ты тоже, – добавила Джейн. – Знаете, она не из тех, кто спустит с рук всякое паясничание.
– О боже… как же я люблю тебя, Джейн. Кто еще в наше время сказал бы «паясничать»?!
– Готова поспорить, Лидия могла бы, – встряла я.
– Конечно, – отозвалась Джейн. – Это хорошее слово, точное. Оно отлично ложится на язык.
– О, я знаю кое-что еще, что отлично ложится на язык. – Адам с дурацким видом дважды пихнул меня локтем в бок, а потом пропел: – Будум-чааа.
– Что ж, примем это как подтверждение того, что сегодня ты настоящий мужчина без какого-либо изъяна, – парировала Джейн.
Адам засмеялся, но я так и не поняла, что она имела в виду.
– Должны же старания Лидии быть вознаграждены, в конце концов, – протрубил Адам.
– Откуда она вообще взялась?
– Из волшебной страны под названием Англия, – теперь Адам говорил с утрированно плохим британским акцентом, – страны за далекими морями, где няни путешествуют с помощью зонтиков, а на шоколадные фабрики нанимают маленьких человечков с зелеными волосами.
– Понятно, – сказала я, – но как она попала к нам?
– Она тут держит банк, – продолжил объяснять Адам, – то есть является мажоритарным акционером компании «Спасите наши гребаные души».
– К тому же она приходится Рику теткой, – вставила Джейн.
Она прохаживалась взад и вперед, держа на ладони несколько бутонов размером с желудь.
– Да нет! – воскликнула я одновременно с Адамом, который выразил свое удивление более прямолинейно.
– Ну да! – ответила Джейн. – Рик однажды упомянул об этом во время нашей индивидуальной консультации. Или это выплыло как-то иначе, не помню. Тайны в этом нет, но они предпочитают особо не распространяться.
– Боже. – Адам все еще не пришел в себя. – Ее величество снежная королева. Ай да тетушка Лидия! Готов поспорить, на Рождество она дарит шерстяные носки и всякое такое.
– Шерстяные носки – полезный подарок, – заметила Джейн. – Подари мне кто большую коробку шерстяных носков, я была бы счастлива.
Адам засмеялся.
– Никогда не слышал от тебя такой откровенной гомосятины.
– Что говорит о многом, – закончили мы в унисон.
Джейн покачала головой.
– Здравый смысл. Никакого секса.
– Это бы отлично смотрелось на футболке.
– Ага, не забудь упомянуть это при Лидии, когда вернемся. – Адам все не успокаивался. – Не сомневаюсь, она тут же закажет дюжину.
– А откуда у нее деньги? – поинтересовалась я.
– Ни малейшего… – сказал Адам. – Но у меня есть теория. Думаю, когда-то она была большой порнозвездой у себя в Англии, а теперь приехала сюда, чтобы забыть свое прошлое и пустить деньги, с трудом заработанные на ниве порока, на богоугодное дело.
Я кивнула.
– Звучит убедительно.
– Я даже немного в нее влюблена, – сообщила Джейн, выуживая что-то из рюкзака. Это что-то оказалось пачкой бумажных пакетов средних размеров.
– Еще бы. – Адам подавил приступ смеха. – Почему бы тебе не быть?
Джейн прекратила свои поиски и поглядела на него:
– Знаешь, она ведь училась в Кембридже. Только подумай: в самом Кембридже! Ты хоть слышал о нем?
– А как же! Кембридж, Флорида, да?
Я не могла удержаться от смеха, наблюдая за ними.
– Кому интересно, где она училась? – продолжал Адам. – Все чокнутые ходили в приличные школы.
– По-моему, в ней есть какая-то загадка. – Джейн вновь принялась за грядки. – Вот и все.
– Брось. – Адам согнулся пополам, делая вид, что увещевания Джейн лишили его последних сил. – В Солнечной системе есть какая-то загадка. ЦРУ тоже загадочно. Запись музыки на пластинки и пленку загадочна, как и все, что трудно представить. Лидия ненормальная.
– В звукозаписи нет ничего загадочного. – Джейн направилась к нам, осторожно обходя свои посадки. – Это вполне очевидный процесс.
– Ну разумеется, – буркнул Адам. – И ты все об этом знаешь.
– Знаю, – Джейн взяла нас обоих под руку и повела к плантации, – но объяснять не стану, потому что сейчас не время. Мы пришли сюда снимать урожай.
Следующий час или около того она показывала нам, как обрывать налившиеся соком зеленые бутоны, чтобы не повредить их, и как нужно оборачивать их в клочки коричневой бумаги, которые совсем недавно были бумажными пакетами, позаимствованными на кухне. Она со знанием дела рассказывала о текстуре и оттенках бутонов, о крошечных нитях, которые, это мне было известно от Джейми, называют просто «рыжие волосы», однако сама Джейн использовала слово «пестики», что было куда точнее.
Словно заправский ботаник, она начала рассуждать о том, как по ним определить оптимальное соотношение каннабидиола и тетрагидроканнабинола, чтобы рассчитать лучшее время снятия урожая, но потом вдруг осеклась и добавила:
– Все это не имеет значения, потому что нам сойдет что угодно, пусть и вполовину не такое сильное, лишь бы продержаться, когда в феврале нас занесет снегом по самые уши.
– Именно, именно, – отозвалась я.
– Точно, точно, – подхватил Адам.
– И вы правы, говоря так, – согласилась с нами Джейн. – Моя щедрость для вас большое благо.
– И это так по-христиански, – сказала я.
– Безусловно. – Она вытянула шею, прищурилась, глядя на солнце, и принялась утирать пот со лба тыльной стороной руки с таким гордым и целеустремленным видом, словно сошла с тронутой временем фотографии, запечатлевшей первую поселенку Дикого Запада, которая явилась обратить дикарей в истинную веру, а не знавшие плуга земли – в плодородные угодья. Только вот вместо маиса и пшеницы она возделывала совсем другие культуры, и на этот раз обращать требовалось ее саму.
Адам помахал перед ней кулаком, в котором была зажата горсть волосистых бутонов размером с мяч для гольфа:
– Не будет ли нам теперь дозволено отведать от твоих благ, о мудрая матушка всего растущего на земле?
Джейн отобрала у него бутоны.
– То, что мы собираем, – нет, – сказала она. – Сперва надо их высушить. Но я пришла подготовленной, как и всегда. Потому что щедрость – мое второе имя.
– И еще художник, – добавила я.
– О да, не забудем художника, – повторил за мной Адам.
– Вы правы, я многолика, – согласилась Джейн, направляясь к купе деревьев. Там она прижалась спиной к дугласовой ели и скользнула по стволу вниз. Устроившись поудобнее, она закатала штаны до колена и отстегнула свой протез, на что
