class="p1">Фудзиока во время бега выглядел бесстрастным. Кто бы подумал, что внутри бурлит яростный боевой дух? Принц был поражен. Со стороны этого совсем не было видно. Ему было недостаточно просто победы, он хотел поставить личный рекорд. Что за стремление к результату! Такая основательная целеустремленность вызывала уважение.
– Единственный бегун, который может конкурировать с Фудзиокой, – это Какэру. Нам нужна информация, чтобы заставить Какэру сделать рывок во второй половине. Принц, следи за временем Фудзиоки.
Киёсэ снял свое пальто и отдал его Принцу, собираясь размяться.
Какэру находился почти в четырех километрах от станции Йокогама. Дорога имела по две полосы с каждой стороны. Люди стояли в несколько рядов, некоторые зрители были вытеснены на проезжую часть.
– Это опасно, пожалуйста, отойдите назад! Пожалуйста, не направляйте флаги на спортсменов!
Охранники и полицейские с трудом сдерживали растущую толпу, пытаясь перекричать людей. Подобные сценки мелькали лишь в течение секунды в глазах бегущего Какэру, но, видя их из раза в раз на протяжении нескольких километров, он подумал, что это странно.
«Для меня Хаконе Экиден – серьезное состязание, но для зрителей – это всего лишь часть новогоднего праздника».
Сдерживая смешок, Какэру подумал, что люди бывают разные. Кто-то болел за бегунов от всего сердца. Кто-то кричал ему: «Курахара!» Он никогда их не встречал, но они знали, кто он, и болели за него.
С другой стороны, были зрители, одержимые желанием попасть в кадр, хотя это гонка спортсменов, бегущих изо всех сил.
Какэру чуть было не ударился лицом о флажок, который держал человек, вышедший на дорогу. Скорость бегунов выше, чем у велосипеда, поэтому столкновение бы привело к травмам у обоих. Какэру слегка поднял руку, чтобы убрать препятствие, преграждающее дорогу. Он хотел сделать это аккуратно, чтобы не показаться грубым, но в результате порезал тыльную сторону руки о бумагу. На коже образовался тонкий порез.
Какэру облизнул выступившую красную кровь. Ему не было больно, и он не злился. Он просто вспомнил, что руки онемели от холода, потому что он забыл надеть перчатки.
Какэру подумал, что для людей это праздник, и он надеялся, что им весело. «Мне совсем не хочется, чтобы люди понимали, что я чувствую, когда бегу, и сколько энергии и сил я вкладываю в этот забег. Боль и восторг от бега могут понять только те, кто бегает. Но мы можем разделить удовольствие этого дня. Мы можем вместе почувствовать и пережить это тепло и радостные крики, которые тянутся до самого Отэмати».
Он был один, но не был одинок. Дорога уходила вдаль – как река.
На тринадцатом километре он наконец увидел Сайкё и Кикуи, бегущих впереди. «Я догоню. Я обгоню. Обязательно». Какэру не паниковал и постепенно сокращал расстояние.
На отметке тринадцать километров семьсот метров он миновал полицейское управление Тобэ. Число людей на дороге продолжало увеличиваться. На четырнадцатом километре он пробежал перекресток Такасима, затем под шоссе, после чего дорога превратилась в широкое шоссе с четырьмя полосами в каждую сторону. Огромная транспортная развязка над шоссе представляла собой сложную конструкцию.
Перед вокзалом Йокогамы собралась огромная толпа зрителей. Тротуары были заполнены людьми, кто-то стоял на бордюрах вокруг клумб, кто-то – на пандусах зданий. Возгласы эхом отзывались от надземного шоссе, отчего гудела земля, сотрясая широкое дорожное полотно.
«Сколько же зрителей болеет за спортсменов!» Толпа и ее звуки поразили даже Какэру, он посмотрел на обочину дороги. Трепещущие флаги были похожи на лес в грозовую ночь, их шелест складывался в низкий гул.
Одного за другим Какэру обогнал бегунов Сайкё и Кикуи. Толпа ревела от восторга, видя, как у них на глазах меняется положение бегунов. Бег Какэру мгновенно стирал из памяти любимые команды и бегунов, в нем была неподражаемая красота, скорость и сила, которыми невозможно было не восхищаться.
На отметке пятнадцать километров двести метров из толпы выбежал волонтер с водой. Он был членом команды университета и одет в олимпийку Кансэя, но Какэру некоторое время не замечал, что тот бежит рядом.
– Курахара, Курахара!
Наконец, услышав свое имя, он посмотрел в его сторону. Увидев предложенную ему бутылку, он вспомнил, что нужно попить. Температура была низкой, снег шел так сильно, что поверхность дороги была мокрой, он не чувствовал жажды. Однако волонтер отчаянно бежал, подстраиваясь под скорость Какэру, чтобы передать бутылку. Какэру взял ее.
– Фудзиока, похоже, близок к рекорду этапа! – быстро сообщил ему волонтер.
«Понятно, так я и знал», – подумал Какэру.
У него не было времени расспрашивать о деталях. Оставив волонтера позади, он продолжил двигаться вперед.
«Интересно, как быстро пробежал по этой дороге Фудзиока? Смогу ли я побить его время? Нет, я должен его обогнать».
Сейчас Какэру бежал на восьмом месте. Он не мог видеть бегуна впереди, чтобы понять разницу в секундах. Ему нужно было бороться не с видимым бегуном, а со временем. Ему нужно было сократить время, которое не обладает формой, чтобы Кансэй смог подняться хотя бы на одну ступень в таблице. Чтобы Какэру смог записать свой лучший забег в истории Хаконе Экиден.
С четырьмя полосами и более широким полем зрения он иначе ощущал скорость. Казалось, сколько бы он ни бежал, ему не удавалось продвинуться вперед. Он говорил себе не паниковать и сделал глоток воды. «Я в порядке. Я могу бежать дальше. Я могу бежать быстрее. Каждая клетка моего тела горит, каждый мускул кричит так, что его вот-вот разорвет. Ускоряйся. Преодолей границы».
Он бросил бутылку на обочину. Холодная жидкость скользнула внутрь его тела.
– А…
Возглас Какэру был таким тихим, что его никто не услышал.
Ему показалось, будто внутри что-то резко лопнуло. Сила, вспыхнувшая в одной точке, растекалась по всему телу до самых кончиков пальцев. А может, не растекалась, а концентрировалась? Поток энергии был слишком быстрым, он не мог понять, что именно происходит. Энергия крутилась словно вихрь и наполняла тело.
Звуки мгновенно унеслись куда-то далеко, мозг прояснился. Словно он видел себя, бегущего по дороге, откуда-то сверху. Дышать вдруг стало легче. Каждая снежинка, пролетавшая перед его глазами, была видна очень четко.
«Что это за ощущение? Тишина, тончайшей линией отделенная от безумия. Да, очень тихо. Как будто я бегу по безлюдному городу, освещенному лунным светом. Дорога, по которой я должен бежать, светится белым светом».
Ему было так хорошо, казалось, он никогда не вернется назад. Почти страшно. Его одного несло к сияющим звездам. «Кто-нибудь, схватите меня. Нет, никто не встанет у меня на пути. Будь как будет. Я хочу идти дальше. Еще дальше. Пусть я сгорю. Вот, я уже вижу, что там вдали. Мне осталось совсем немного до чего-то сияющего».
Киёсэ закончил разминку и смотрел на экран телефона Принца. Камера переключилась с Какэру, который упорно бежал со спринтерской скоростью, на Фудзиоку, который вот-вот должен был закончить девятый этап.
– Фудзиока из Рикудо передал ленту ровно через один час и девять минут. Новый рекорд этапа!
12:22,45
Станция Цуруми бурлила после объявления нового рекорда Фудзиоки. Киёсэ поднял голову. Фудзиока как раз входил на территорию станции с эстафетной линии.
Студенты младших курсов команды по легкой атлетике Университета Рикудо окружили Фудзиоку, радуясь его победе. Зрители кричали ему, поздравляя с отличным забегом, репортеры просили комментарии, и, несмотря на то что он только что закончил бег, Фудзиока никак не мог присесть и отдохнуть.
Фудзиока с недоумением смотрел на окружающих, которые были так рады его достижению. Затем его взгляд остановился на Киёсэ – тот стоял в глубине станции. Фудзиока вырвался из круга людей и подошел к нему.
– Принц. Позвони хозяину дома и скажи ему время Фудзиоки. Пусть сообщит об этом Какэру на отметке в двадцать километров, – Киёсэ прошептал инструкции Принцу, затем повернулся к Фудзиоке с улыбкой на лице: – Поздравляю.
– Не слишком искренне. – Несмотря на то что он установил новый рекорд этапа,
