конкурента, Вечный Совет выделил четыреста восемьдесят два. Исследования ли’Уллема считались на двадцать три Пустых важнее, чем исследования ли’Мориуса, и от этой мысли руки ли’Мориуса сами сжимались в кулаки.
– Заходи.
Двери разъехались. Ли’Мориус прищурился. Белое дерево и мощные лампы слепили, но, если смотреть на бамбуковую рощицу, спрятанную за стеклянной стеной по ту сторону зала, глаза привыкали быстрее. А еще от одного взгляда на зелень ли’Мориусу всегда становилось спокойнее. К тому же теперь у него была девчонка, так что скоро ли’Уллем отправится на заслуженный отдых.
– Садись.
Ли’Мориус указал девчонке на белое кресло в центре зала. Вокруг нее уже суетились лаборанты.
– Вы уже брали кровь. Что-то не так?
Ли’Мориус улыбнулся:
– Что ты. Совсем напротив.
– НО ВЫ ТАК И НЕ ОБЪЯСНИЛИ, зачем я вам нужна. Зачем вы меня выкупили? – спросила я.
Я тянула время. Кресло меня пугало, лаборанты тоже. Они смотрели на меня с какими-то странными, вежливо-плотоядными улыбками, и я никак не могла разобрать, люди это или Пустые.
Кажется, Пустых здесь использовали для чего угодно. И еду в палату мне тоже принесла Пустая – девушка в белом, похожая на ту, что я встретила в доме у ла’Суры.
– Не объяснил? Ах да, – задумчиво отозвался ли’Мориус.
Я сжала собственное запястье, машинально нащупывая комм, но пальцы ощутили только впечатанный в кожу след от браслета. Я больше не в Ционе. Я не могу вызвать экстренную службу, не могу сообщить о превышении полномочий. Никаких терминалов, никакого Сената. Да и защитил бы он меня, если бы потребовалось? Тот Цион, которого я так боялась, смотря церемонии исключения, был просто пешкой. Полис – вот чего стоило бояться. Всем управляли Новые.
– Понимаешь, Тесса…
Ли’Мориуса, кажется, совсем не волновало то, что я так и не села в кресло. Он медленно обошел меня.
– Причины, по которым выкупают представителей Старого поколения, чаще всего вращаются вокруг разного рода, – он сделал многозначительную паузу, – развлечений. Но не волнуйся, тебя никто и пальцем не тронет. Мне нужно совсем другое.
– Развлечений…
– Разного рода, – кивнул ли’Мориус.
Я безотчетно сложила руки на груди.
– Неужели Новым это вообще нужно?
– А как же, Тесса! Мы такие же люди. И потребности синтетического тела мало отличаются от потребностей органического.
– Неужели вам не хватает девиц среди своих?
– Здесь другое, Тесса. Дело не в теле, а в правах его носителя. Ты уж прости за прямоту, Тесса, но представители Старого поколения в Полисе лишь имущество.
Я сделала вдох поглубже. Лаборанты буравили меня этими своими вежливо-плотоядными взглядами, и я никак не могла их сосчитать. В глазах двоилось.
– Я поняла. И делать с таким имуществом можно что угодно. Можно изнасиловать, можно порезать на кусочки. Все можно, да?
Мой голос дрожал, но я уже не могла себя остановить. Да и зачем, если здесь нет ни баллов, ни Циона?
Ли’Мориус поморщился:
– Ну зачем же так резко, Тесса!
– Резко, но верно, да?
Ли’Мориус вздохнул:
– Мне не интересно ни насилие, ни нарезание на кусочки, Тесса. Я выкупил тебя совсем не для этого.
– И для чего?
– Понимаешь, Тесса, за все твои семнадцать – уже почти восемнадцать – лет жизни ты ни разу не болела тетрой.
Ли’Мориус стоял за моей спиной, и мурашки бежали у меня по позвоночнику. Хотелось обернуться. Видеть его лицо. Защититься. Но я застыла.
– Это правда, – выговорила я. – Но в последнее время я чувствовала себя странно. И я была в подземке… Я же вам уже говорила. Когда вы брали кровь.
– Да, Тесса, это так. Ты говорила. И кровь мы брали. Но твои результаты в полном порядке. Если тебя что-то и беспокоило, то это, скорее всего, было лишь волнение. Так бывает. Психосоматика. Тебя что-то тревожит, и тело подхватывает. Чувствуешь себя больным, хотя таковым не являешься.
– Я не понимаю. Если я не больна, то в чем проблема?
– Не «проблема», Тесса. Но среднестатистический житель резервации… прости, среднестатистический гражданин Циона к своему совершеннолетию успевает перенести тетру хотя бы два раза. Это, скажем так, норма. А ты не только избежала тетры, но и… Тесса, твои результаты показывают, что у тебя есть антитела. Ты не способна заболеть тетрой в принципе.
Я обернулась:
– Но это же невозможно…
Ли’Мориус смотрел на меня с мягкой улыбкой, и в его глазах угадывался плотоядный блеск, как у Пустых. А может, мне просто казалось…
– Как бы тебе сказать, Тесса… Да, невозможно. Но в последнее время такое происходит все чаще.
– Все чаще?
– Да, Тесса. Как бы тебе, вероятно, ни хотелось оказаться исключительной, ты вовсе не уникальна. Случаев вот такого иммунитета к тетре все больше. И мне очень – очень! – хотелось их изучить. Но ты и сама знаешь: заполучить Старого в Полис не так-то просто.
– Но есть аукцион, – прошептала я.
– Он самый, – кивнул ли’Мориус. – За тобой наблюдали уже давно. Все результаты медицинских обследований из Циона передавались в Полис. Но если других заполучить лично было затруднительно, то тебе только предстояло пройти через возраст, который подходил под проекты ла’Гарды. Есть и другие неболевшие, Тесса. Но если ты в чем-то все же исключительна, так это в том, что сейчас здесь, в Полисе, таких, как ты, нет.
– Но ведь тогда получается, что в Ционе обо мне знали. О моем иммунитете…
– Да, все так. Но те специалисты, у которых был доступ к этой информации…
– Они Новые, да?
– Да, все так.
– И сколько ваших в Ционе?
– Не так много, но достаточно, чтобы следить за соблюдением мирного договора.
– А он-то здесь при чем?
– Ты разве еще не поняла? Мне показалось, ты, Тесса, умнее.
Я смотрела на ли’Мориуса не мигая. Он улыбался, но лишь слегка – от этого челюсть кривило, искажая и лицо.
– Значит, тетру и правда вывели в лаборатории. Вы ее вывели. Новые. Так?
Ли’Мориус цокнул языком:
– В яблочко. Ты умница, Тесса.
– И те, кто не способен заболеть, вам неудобны.
– А вот здесь не совсем верно. Понимаешь…
Я и не заметила, откуда и когда появились Пустые в форме. Только мелькнули на периферии зрения бордовые пятна, но я не могла даже пошевелиться.
– «Неудобны» – немного не то слово, – качнул головой ли’Мориус. – Опасны? И здесь мимо. Опасности ты, Тесса, прости, не представляешь никакой. Ни мне, ни кому-либо. Но ты и другие Старые, организмы которых начали вырабатывать антитела, противоречат условиям мирного договора. Вернее, не они сами, конечно, а их существование.
Я ощутила на плечах
