не темны́х лесов;
Всё крыцит ёму ззади царь Бадан Бадановиць:
«Заезжай-ко ты в стену не воротами,
Ц́е́рез тын-то скаци да ц́ерез башни науго́льния».
55 Приехал тотарин на широкой двор,
Оставлял-то он добра́ коня-та середи он широка́ двора,
Сам заходит в полаты в княженеськия;
Он кинаёт скоро грамоту на круглой стол,
Поворот он держал да всё вон пошол;
60 Запирал у полаты двери на́крепко,
Вси полатушки-ти тут да покосилисе,
Вси око́лёнки со страху поломалисе.
Он [106] ведь скоро призыват двух братьиц́ей крестовыих:
Во перьвы́х зовёт Добрынюшку Никитиця,
65 Во вторых зовёт Алёшеньку Поповиця:
«Роспецятывайте, братьиця крестовыя,
Ёрлыцьки тотарськи скорописцяты».
Они стали тут ведь скоро росьпечатывать;
Говорит-то князь Владимир таковы реци:
70 «Вы цитайте-тко, [107] всё братьиця, да не утайте-ко».
Они стали цитать, — слезно́ заплакали:
«Эта грамотка, Владимир-князь, тебе пришла нерадосьня:
Подошел-то ведь царь-от всё Бадан Бадановиць;
Собирал-то он ведь силы ровно три года,
75 Он ведь со́брал силы-то ведь с трёх земель;
Он ведь просит у тебя да трёх бога́тырей:
Перьву голову он просит всё у тя Илейку Мурамця,
Во вторых просит Добрынюшку Никитиця,
Во третьи́х просит Алёшеньку Поповиця:
80 „Отсеку-то я ведь сам у их да буйны головы“».
Тут-то скоро Владимир одеваютц́е
Со своей он с Опраксеёй Королевисьнёй,
Одевают на себя всё платьё чёрное,
Платьё чёрно на собя, платьё печальнёё;
85 А пошли-то они всё да во Божью́ церьковь,
А служить пошли молебны всё великия;
Отслужили молебны во Божьё́й церьквы.
Тут заплакал князь Владимир горюцьми́ слезми:
«Ишше все у мня бога́тыри розьехались!»
90 А идёт он да из Божьё́й церьквы —
К им настрецю всё калика перехожая,
Перехожая калика, переброжая;
Кланёлся Владимир-от калики перехожою:
«Ты откуль идёшь, калика, куды путь держишь?» —
95 «Я иду-ту, иду в сла́вной в кра́сён Киев-град
Я ко ласковому князю ко Владимеру;
Я спрошу-ту у тибя, всё князь, поведаю:
Почему ходи́шь в цёрном платьи в пец́е́льнём-то?» —
«Подошла ведь у нас силушка под Киев-град».
100 Говорит-то калика перехожая:
«Не калика ведь иду я перехожая —
Я иду ту тибе старая старыньшина,
Шьто по имени казак я Илья Муромець,
Из оче́тесьва иду я сын Иванович».
105 Ему кланялса Владимир до низко́й земли:
«Ты не мошь ли, Илья Мурамець, помиловать
Ты не ради всё миня, князя Владимера,
Ты не ради Опраксеи Королевисьни —
Хоть ты для́-ради Божьи́х ц́ерьквей соборныих,
110 Уж ты ради мана́стыре́й-то хоть спасёныих,
Уж ты для́-ради сиротских малых детоцёк?»
Говорил ёму Илья всё таковы реци:
«Отказал ты, князь Владимир, нас от Киева
Шьчо двенадцеть-ту ведь лет нас поры-времени».
115 Тут заплакал князь Владимир горюцьми́ слезьми;
Поклонилсэ он Ильи всё до низко́й земьли,
До низко́й ему земли, да до резвы́х всё ног:
«А постой же за веру православную!»
Тут ведь взял-то Илья Мурамець всё князя за праву руку́,
120 Он княгину Опраксею за леву́ руку:
«Вы не плаць-ко-се, князь да со кнегиною!
Постою-ту я за веру православную,
Постою я за Божьи́ ц́ерьквы́ соборныя,
За соборьныя ц́е́рьквы богомольния,
125 Постою я за мана́стыри́ спасёныя,
Постою-ту за сирот, за вдов за бедныих.
Ты да дай-ко мне-ка, красно нашо солнышко,
Насыпай ты пе́рьву мису кра́сна золота,
Насыпай ты вто́ру мису циста се́ребра,
130 Насыпай-ко третью мису скатна жемцюга;
А пойдём-то ведь к царю да всё с подарками;
Я возьму-то всё с собой князя Владимира,
Я возьму всё Добрынюшку Никитиця,
Мы возьмём ишше́ Олёшеньку Поповиця;
135 Мы пойдём-то к ёму скоро́ с подарками».
Как приходят всё к царю Бадану-ту Бада́новицю,
Принесли-то ему ско́ро подароцьки:
Как подносит князь Владимир пе́рьву мису кра́сна золота;
Принимает тут тотарин все едной рукой,
140 Он не бьёт-то всё ц́елом за то, не кланитц́е;
Подавает другу-ту мису циста се́ребра, —
Всё примает тотарин едино́й рукой;
Подаваёт третью́ ведь мису скатна жемцюгу;
Берёт-то тотарин всё подароцьки;
145 Говорит ему собака таковы реци:
«Ты возьми-ко, да ты князь Владимир же,
Ты прими у меня цяру зелена́ вина,
Зелена́ же вина цяру, полтора ведра».
Ай берёт-то князь Владимир едино́й рукой,
150 Выпивает князь Владимир тольки он один пивной стокан,
Подаваёт эту цяроцьку всё ста́ром-то старыньшины,
Шьчо тому ли казаку всё Ильи Мурамцю;
Выпивает Илья всё на единой дух.
Шшевелились у его всё могуци́ плеци,
155 Розгорелось у его да ретиво́ серьцё,
Лепёта́ [108] же во лици перемениласе.
Ай как говорит ведь царь Бадан Бадановиць:
«Ты воспоежай топере, князь, во Киев-град;
Ты оставь мне трёх могуциих бога́тырей:
160 Во перьвы́х-то оставь да Илью Мурамця,
Во других оставь Добрынюшку Никитиця,
Во третьи́х оставь Алёшеньку Поповиця;
Сам ты запирайсе на крепки́ замки,
Ты крепи-ко-се свою-ту стену городовую.
165 Я прибью, зайду, со старого до малого».
Ай Владимир-князь поехал со Добрынюшкой да со Олёшенькой во Киев-град,
Илья Мурамець поехал ко Почай-реки;
Он ведь стал-то тут двенадц́еть-то бога́тыре́й розыскивать,
Он искать-то ведь их стал по зелёны́м садам:
170 Они езьдят по садам, всё забавляютц́е
Они всякима дворяньскима забавами.
Он ведь скоро крыцял Иле́юшка-та зыцьним голосом:
«Собирайтесь-ко, бога́тыри, в одно место;
Мы пойдём-ко скоре́ ко славну граду Киеву,
175 Мы ко ласковому князю ко Владимеру».
Ишше скоро съежались все бога́тыри:
А приехал-то в перьвы́х Самсон всё Си́льнёй-от,
Пересмяга-то приехал со племянницьком;
Они хоть не вси поимянно упомянуты.
180 А поехали ко городу ко Киеву,
Да ко ласковому князю ко Владимеру;
Отслужили обедьни с панафидами,
С панафидами обедьни, всё с молебнами.
Они стали тогда метать всё же́ребьи; —
185 Как ведь выпало Самсонушку всё Сильнёму,
Ай
